А зря, Володь, смеёшься. Вот мы тут живём в городе, кажись, на всём готовом: и отопление тебе, и вода всё в дом. И привыкли. А ведь, если разобраться, это ж зависимость! Вот чего случись, отключат всё, как помнишь, на Дальнем Востоке? Куда бежать? Как обогреваться посреди зимы? Где воду брать? На девятый-то этаж?
Ну, ты уж о совсем плохом
Но было же? И где гарантия, что не будет? А у них вон на своей земле и скважины, и родники в поселении, и печи в каждом доме Не, от земли оторвались считай калеки
Марина с улыбкой слушала, как спорили мужчины, как тётя Таня поглядывала на них, думая о чём-то своём, пока мама не позвала её на кухню помочь с чаем.
Переночуете у меня, тёть Тань? предложила Марина, когда гости, живущие в их городе, собрались разойтись по своим домам, а остальные остаться на ночлег у юбиляров.
Да знаешь, пожалуй, да. Что-то пустовато одной в трёшке моей.
Удобно положив голову на тётино плечо, пока они ехали в машине вызвавшихся подвести их Брестовых, Марина разглядывала вечерний город.
Когда, говоришь, Марин, они улетают? спросила тётя Оля.
В следующий вторник.
Тётя Таня кивнула одобрительно:
В «Экваторе» хорошие путёвки. Сама пользовалась. Очень с твоей стороны хорошо, Мариночка, что подарила им поездку на юбилей.
Да, спонтанно вышло Директор агентства Соболев фамилия подарил скидочную карту как было не воспользоваться? Марина вдруг отчего-то покраснела, а Татьяна Дмитриевна, услышав новые нотки в голосе племянницы, взглянула искоса на её лицо.
Игорь вернулся? спросила она.
Д-да спрашивал и привет передавал, стараясь говорить равнодушно, ответила Марина, продолжая прижиматься головой к тётиному плечу.
Татьяна Дмитриевна помедлила, а затем произнесла, кивая словно самой себе:
Игорь хороший мальчик.
Но по упрямому молчанию Марины поняла, что на эту тему говорить если и стоит, то не теперь.
Глава седьмая
Данияру казалось, что это длится целую вечность. А между тем, он стоял и смотрел на Мирославу всего несколько минут. Лицо девушки почему-то внушило ему неясную тревогу и желание тотчас же увести её отсюда. Но он не мог сойти с места: звуки флейты, казалось, околдовали его так же, как и её.
Мирослава не видела своего жениха. Она вообще не видела никого и ничего вокруг, устремив взгляд широко раскрытых глаз на музыканта, стоящего на пригорке. Он выводил прекрасную незнакомую мелодию. Тень его падала на девушку высокая фигура барда закрывала её от солнца, прятавшего свои лучи в его белокурых волосах, крупными кольцами обрамлявших тронутое ровным загаром лицо. Он был молод, но небольшая курчавая бородка и усы делали его чуть старше и серьёзнее за исключением тех мгновений, когда, встречаясь с чьим-нибудь восторженным взглядом, его глаза не начинали искриться смехом. Несколько раз взгляд его останавливался и на Мирославе, и он улыбался ей легкой улыбкой, от которой девушке почему-то вовсе не становилось весело.