Тринадцать секунд
Кирилл Берендеев
Корректор Александр Барсуков
Корректор Светлана Тулина
© Кирилл Берендеев, 2021
Предисловие автора
Жанр нуара или черного детектива возник даже не как противопоставление, но скорее, как возможное продолжение детектива классического. Всякий канон рано или поздно начинает давать сбои, переживает себя, вырастает во что-то новое, пусть апологеты, порой, и не хотят этого признавать. Неизменность не может служить вечно, тем более столь камерная, когда произведение, как бы, кем бы и когда бы ни было написано, делится на три неравные части: завязку, развязку и долгое, на много листов, расследование, мост между этими берегами. Некоторые читают только первые две части, иные пропускают расследование, чтоб сразу узнать, чем дело кончилось. Но бывают и те, кто жаждет разгадать предложенную автором загадку, отметая финал и выстраивая собственную гипотезу.
И в этом как раз оказывается основная угроза канону в нетерпении или нежелании. Для таких и существует иной жанр.
К слову, детектив действительно постепенно мигрировал, приспосабливаясь и к новым возможностям и к новым временам. Апологеты жанра, вроде Стивенсона, По, Видока, сами заложили определенного рода мину в жанр канонического детектива, играя порой в иные правила, раздвигая или изменяя их по ходу дела. Достаточно вспомнить «Клуб самоубийц» Стивенсона, где как раз и проявился нуар в своем незамутненно новорожденном виде, или «Человек толпы» и «Сердце-обличитель» Эдгара По, в этих рассказах автор с ходу берет быка за рога, выстраивая повествование от лица преступника, лишая строгий ход событий известной вальяжности и вывертывая историю наизнанку. Неудивительно, что в дальнейшем, та же Кристи искала и находила новые формы в безупречном каноне так на свет появлялись «Десять негритят», «Убийство Роджера Акройда» или вся серия романов о Томми и Тапенс, которые вроде и детективы, но по сути своей вольные охотники за приключениями. В дальнейшем подобные истории о Нате Пинкертоне или сыщике Путилине привели к появлению новелл Мориса Леблана о самом знаменитом нуарном персонаже Арсене Люпене джентльмене-грабителе.
А после войны появились Джеймс Хедли Чейз и Буало-Нарсежак и их безукоризненные в филигранной точности восприятия романы: «Весь мир в кармане», «Мертвые молчат» у англичанина или «Та, которой не стало», «С сердцем не в ладу», «Замок спящей красавицы» у французов. При всей разности идей и их воплощения, авторов с разных берегов Ла-Манша объединяло нестандартное мышление и неожиданные повороты весьма замысловатого сюжета, который тогда еще не успел создать свой канон и потому еще был настолько привлекателен, свеж и необычен. Но затем нуар обрел свои черты, знакомые нам сейчас не только по книгам, но и фильмам, где появившись еще в тридцатые, к восьмидесятым обрел новое дыхание. Герой-одиночка, выпытывающий тайны у преступного синдиката, неизменная роковая красотка, кровь и вино, льющиеся рекой таким мы видим его уже долгие десятилетия. Однако, в последние годы в нуаре произошел новый поворот.
Равно как и в жанре полицейского детектива. Взять хотя бы истории Гранже или Харриса мы неожиданно получаем смесь из казалось самых противоречивых видов триллера. К примеру, комиссар Ньеманс, который в романах Гранже берется за дела, как бы «в свободное от работы время» и мужественно, вплоть до самоуничтожения, пытается разгадать очередную тайну, сокрытую под спудом не только тайных сил, но и долгих веков, что делает истории автора только увлекательней. Да, последнее время полицейский стал расследовать дела, которые тем или иным образом касаются его лично, и через эту заинтересованность, часто приводящую к заметным сбоям в работе, к ссорам и ложным следам, он открывается совсем с иной стороны. А не как Мегрэ или Пуаро, которые всегда остаются персонажами второго плана в собственных романах картонными и достаточно условными. Теперь мы видим совсем иную картину, иной типаж героя. Действительно нечто среднее между чистым нуаром и не менее чистым полицейским детективом. И это хорошо. Жанр снова преодолел собственную косность и пошел новым путем.
Хотя, признаться, последнее время и он тоже начинает зацикливаться на странностях следователя, на его психических отклонениях, проблемах с окружающими и еще много чем, мало дающем пищу к размышлению и много отвлекающих моментов. Будем надеяться, что в ближайшее время и тут найдется новый неожиданный поворот.
Я неслучайно заговорил о метаморфозах детектива. В сборнике, который я выношу на ваш суд, читатель, представлены самые разные его проявления, от чисто нуарных триллеров, до вполне себе канонических расследований, проводимых адвокатом Феликсом Вицей, эдаким местечковым аналогом Перри Мейсона. Повести и рассказы собраны за долгие годы, а некоторые написаны и вовсе в прошлом еще веке. Но я надеюсь, они будут достойно представлять автора, покажут, что он смог донести до вдумчивого читателя, и какими путями пытался это сделать.
Приятного прочтения!
Засим остаюсь искренне ваш,
Кирилл Берендеев.
Авантюра
Перед тем, как началась эта история, мне стукнуло двадцать молодой парень, рост метр семьдесят, немного тщедушной комплекции, долгорукий, с вечно взъерошенными волосами мышиного цвета. К этому времени из института меня выперли: второпях сессии дал взятку не тому лицу и деньги пропали, и места лишился. С работой обстояло не шибко: на продаже липовых проездных билетов не разбогатеешь, а к распространению почти настоящих дипломов еще не подпускали для этого нужен был либо блат, либо испытательный срок хотя бы на тех же проездных.
Словом, я болтался без денег при типографии, что штамповала без разбору и проездные, и дипломы, и, жаждая продвижения, рисовал визитки и рекламные проспекты разных шарашкиных контор, все больше магические услуги да установка стальных дверей. Пока не попался мне на глаза один прелюбопытный заказ. Клиент, просивший сделать визитку, сразу приглянулся: Окунев Валерий Гаврилович, оценка антиквариата, выезд бесплатно. Как водится, оставил он свой мобильный для связи и адрес электронной почты видимо, решил сэкономить на звонках.
Пробить его по базе абонентов сотовой компании, где Окунев получил номер, оказалось делом нескольких минут благо, подобные диски в больших количествах лежат в приемной шефа. Так я выяснил, что означенный клиент живет на улице Зорге, дом пять, квартира двадцать семь. Правда, за этим занятием меня застукал Вовка Щербицкий, и стал напрашиваться в компаньоны. Но единоличный приоритет на Окунева я отстоял в «камень, ножницы, бумагу» до трех побед. Тогда он вспомнил двухлетней давности мои приготовления к походу на склад и принялся доказывать, что без него выйдет то же самое. Я возражал, в конце концов, не мог же я знать, что перед самым моим приходом весь склад будет конфискован, а мне, явившемуся к шапочному разбору и долго бродившему по пустым залам, достанется лишь «тетрис» сторожа в качестве утешительного приза.
Наконец, Вовка отстал, и я принялся методично собирать данные на клиента. Но перед этим объяснился с шефом, тот затребовал у меня отпуск за свой счет недели на две-три, на случай чего непредвиденного и нехорошего и получив бумагу, предоставил полную свободу творчества. В том числе и к базе данных, хранящихся у секретарши под замком.
Из полученных дисков я выяснил, что счастье быть антикваром Окуневу обломилось шесть лет назад, именно тогда он получил соответствующую лицензию, верно, заплатив за нее, судя по скорости прохождения бумаг по инстанциям. А вступив в содружество антикваров при салоне «Медея», два года назад, резко пошел в гору. Успех сопутствовал ему: Окунев купил новый «Ниссан-Альмера» вместо «Опеля-Астры» пятнадцатилетней выдержки, установил у себя выделенную линию доступа к интернету, а сотовая компания просто баловала его, как постоянного клиента безлимитного тарифа «Олигарх», разными приятными мелочами вроде беспроводной гарнитуры или пятидесятипроцентной скидки на новый телефон «Сони», который он не замедлил купить.
Судя по паспорту, его жилплощадь недавно пережила ремонт. Изучая произведенные изменения, согласованные с властями, я пришел к выводу, что Окунев готовит квартиру на продажу или обмен тем более, при день ото дня растущих доходах нашего клиента, поменять его «двушку» на трехкомнатную квартиру в новостройке не составило бы труда. Напрашивался вывод: мне не следовало рассиживаться, пока он не занялся подготовкой к переезду.
И я поспешил на улицу Зорге. Планировка дома оказалась довольно странной, шутка архитектора, создавшего высотку из двух блоков, соединенных лифтовой секцией и имеющих черные выходы, не соединенные с парадным, внизу лестницы, проходящей сквозь строение с другой стороны коридора межквартирного коридора. Застекленную лоджию антиквара я отыскал быстро. Новый кондиционер, равно как и спутниковая тарелка смотрелись яркими заплатами на посеревшем доме постройки восемьдесят второго года. Побродив еще чуть под окнами, я поднялся на этаж. Консьержки в доме не оказалось, внутрь я просочился вместе с жильцом, открывшим кодовый замок подъезда. А на нужном этаже стал разглядывать железную дверь, наглухо отгородившую коридор с квартирами от лифтового холла. Замок оказался довольно хитрый, потому я некоторое время чесал перед ним затылок, а затем снова спустился на первый и поднялся уже с другой стороны, через черный ход. Дверь на этаж оказалась попросту забита, а на лоджии, что я увидел в щелку, валялся всякий хлам. Бдительностью с этой стороны и не пахло. Удовлетворенный этим, я поднялся повыше, интересуясь заодно делами на шестом этаже, но пройдя пролет, был остановлен грудой битых бутылок, собранного в кучи тряпья, кусков жести и горбылей. Видимо, здесь не убирали с самого заселения. Но вспомнив про могучую дверь, я укоренился в мысли, что так просто мне ее не открыть. Придется пробираться через загаженный черный ход с молотком и фомкой, рискуя встретиться с обосновавшимися этажом выше наркошами, да еще и в самый неурочный час. Впрочем, главное войти, а обратно я, упаковав все добро в коробку, выйду через лифт. За запоздалого дачника вполне могу сойти, благо, сезон. Да и жители подобного многоквартирного дома, как и большинства крупных домов, едва ли знакомы друг с другом, разве что с соседями по этажу, и это несмотря на проведенные вместе два с лишним десятка лет.