Отдыхайте, и вышла, чтобы не мешать им.
Эркин всем представил Андрея уже привычным:
Брат мой. Считали погибшим, а он выжил и приехал.
Ну, с приездом, коли так, улыбнулся Трофимов и протянул Андрею руку. Олег.
Андрей, твёрдо ответил тот на рукопожатие.
Быстро перезнакомились и гурьбой повалили в коридор. Покурить. Вообще-то курить разрешалось только в туалете, но все всё равно курили в коридоре. Андрея расспрашивали, как доехал, где устроился об Алабаме, как выжил и выбрался, не говорили: все люди опытные, понимают, что не просто так полгода о себе знать не давал.
Рабочим в цеху не разгуляешься.
Я ещё подсобник, Андрей улыбнулся. Пока.
А потом?
И спокойно, как о давно решённом, Андрей ответил:
Буду на шофёра тянуть.
Дело, кивнул Тим. Ты у кого в бригаде?
У Сидорова. А ты?
Был в первом, у Михалыча.
А теперь?
На машину сажусь, с небрежной гордостью ответил Тим.
Андрей уважительно присвистнул. Остальные тоже отнеслись с полным пониманием. Работа шофёра это уже и квалификация другая, и заработок
Со звонком вернулись в класс. Андрей собирался пересесть поближе к Эркину, но Полина Степановна оставила его у своего стола.
Стали читать Пушкина. «Сказку о царе Салтане». И когда Полина Степановна вызвала читать Андрея, Эркин, слушая его свободное правильное чтение, улыбался так гордо и счастливо, будто это он сам выучил брата. Читали, говорили о прочитанном, отвечали на вопросы Полины Степановны и сами спрашивали. А потом Полина Степановна рассказывала им о Пушкине и читала его стихи. И все наизусть, ни разу не заглянув в книжку.
Когда урок уже заканчивался, она дала Андрею учебники. «Русский язык» и «Русская литература». Совсем не такие, как у Эркина, толстые и потрёпанные. Сказала, какие упражнения надо сделать, и выучить правило, и прочитать о Пушкине, и выучить стихотворение.
И всё к пятнице?! не выдержал Эркин.
Тебе тоже двойное задание будет, успокоила его Полина Степановна, улыбаясь. Не беспокойся, он справится.
Конечно, справлюсь, тряхнул кудрями Андрей, бережно принимая книги.
Когда Полина Степановна ушла, Андрей отдал учебники и тетрадь Эркину.
Убери к себе. Сейчас что, английский?
Да, держи тетрадь.
Ага, спасибо. А по английскому кто?
Дженнифер Джонс, ответил Тим и улыбнулся. Тоже из Алабамы. В нашем доме живёт.
Молодая? спросил Андрей.
Все дружно заржали: с таким смешным интересом он это сказал.
В учительской Полина Степановна сразу сказала остальным:
Нахватан парень прилично. По русскому вполне в «Б» может учиться.
Переведём? сразу предложил Аристарх Владимирович.
Нет, покачала головой Полина Степановна. Пусть пока останутся вместе, но чтоб рядом не сидели. А то, похоже, жох-парень, начнёт Мороза будоражить.
Это такой высокий кудрявый блондин? уточнила Джинни. Я, кажется его видела. В «Беженском Корабле».
Сидя в углу, Громовой Камень молча внимательно слушал. Объявление, что в субботу в девять утра начинаются занятия по языку шауни, он написал и повесил рядом с общим расписанием, а вчера говорил с детьми в группе подготовки к школе ему дали полчаса, и он рассказывал о Великой Равнине и Союзе Племён. Слушали его хорошо. А завтра он пойдёт к дошкольникам. Там тоже не должно быть особых проблем. Со взрослыми, конечно, будет сложнее, его уроки никак не встают в расписание, а субботние занятия по желанию, кто захочет прийти. Сколько их придёт в свой выходной день? И кто придёт?
Прозвенел звонок, и учительская опустела. В принципе, ему нечего делать, он может идти домой, но Громовой Камень не двигался, сидел и слушал. Школа, школьный шум что ж, его третья жизнь начинается не так уж плохо. Комната с пансионом недалеко от работы, хотя здесь всё недалеко, все удобства, вроде неплохая хозяйка и посильная плата. Отнеслись к нему и в Ижорске, и здесь тоже очень хорошо, так что так что всё хорошо.
Войдя в класс, Джинни приветливо улыбнулась, поздоровалась, раздала всем задания и стала проверять Андрея. Диктант, спеллинг, чтение
Очень хорошо. А теперь вот это упражнение, пожалуйста.
И занялась остальными.
И опять Эркин, ревниво следивший, как отвечает Андрей, не мог сдержать радостной, даже торжествующей улыбки: у Андрея получается не хуже, чем у Тима, а, может, и лучше.
Сосредоточенно хмурившийся Тим отвечал старательно, как никогда. В английском его никто раньше и не пытался обойти, даже не приближались. Ну, ничего, ему всё-таки английский родной, а Мороз сам говорил, что его брат русский, так что потягаемся.
Как и на русском один урок пишут, делают упражнения, а на втором часу читают и говорят о прочитанном. Андрей и здесь не подкачал. Джинни никак не ожидала услышать правильную с еле заметным и очень приятным акцентом культурную речь. До этого у неё чисто, без обычных неправильностей и даже жаргона, говорили трое: Мороз, Тим и Артём, остальных до сих пор приходится поправлять. Да, Полина Степановна права: уровень Андрея выше, ему, разумеется, место не в начальном классе, а в среднем, но они же сами оставили в этом классе Чернова, а тот владеет языком на уровне выпускного класса, так что
Спасибо, садитесь.
Артём, гордо улыбаясь, сел на место, покосился на Эркина и тут же ощутил лёгкий дружеский толчок коленом под столом в знак одобрения.
На перемене балагурили и смеялись. Природоведение не в пример легче. Писать ничего не надо, сиди да слушай. Ну, и отвечай, конечно, когда спрашивают.
Сейчас меня опять проверять будут, усмехнулся, садясь на своё место, Андрей.
Сам же сказал, что нахватался, улыбнулся Эркин.
Но Агнесса Семёновна худенькая маленькая женщина в круглых очках никак не выделяла Андрея, спрашивая его наравне со всеми. Чему Андрей был в душе рад: он чего-то устал и досиживал уже через силу, удерживая внимание просто чтобы не подводить Эркина: а то брат так переживает за него.
А после уроков пришлось опять идти в преподавательскую, чтобы директор внёс его в списки. Эркин ждал в коридоре, и уходили они после всех, когда уже даже свет в коридоре погашен.
Но в полутёмном вестибюле Андрей вдруг остановился у доски с расписанием.
Эркин, смотри.
А что? обернулся уже от двери Эркин.
Не было этого, когда входили, я помню, Андрей быстро прочитал объявление и присвистнул: Ух ты-и!
Эркин подошёл и тоже прочитал. Что в субботу в девять часов занятия по шауни, и внизу пояснение: «Язык и культура шеванезов».
Ни фига себе! не мог успокоиться Андрей. Пойдём?
Обязательно, твёрдо ответил Эркин и добавил: Ты как хочешь, Андрей
Чего?! немедленно возмутился Андрей. Это я братнего языка знать не буду?! На фиг! И не вздумай один ходить, не выйдет.
Не вздумаю, улыбнулся Эркин. Пошли, поздно уже.
На улице было темно и прохладно. И Андрей застегнул ветровку до горла.
Знаешь, братик, давай портфель купим.
Как у Тёмки? улыбнулся Эркин.
Это малец, что с тобой сидит? уточнил Андрей. Зачем такой же, лучше.
Покупай, конечно, кивнул Эркин. Мне одному сумки хватало, а теперь книг-то больше будет.
Они не спеша шли по тёмным пустынным улицам. Пахло мокрой землёй и листвой, неожиданно громко прошумел вдалеке поезд.
Устал? спросил Эркин.
Есть немного, улыбнулся Андрей. Ничего, втянусь. А ты здорово выучился.
Меня Женя ещё зимой читать научила, улыбнулся Эркин. По-русски. А английский, да, уже в школе.
Понятно, кивнул Андрей. Шекспира не читали ещё?
Нет, сразу понял его Эркин. Не рассчитывай, игры не будет.
Андрей негромко рассмеялся.
А здоровско было сделано. Скажешь, нет?
Ну да, нехотя согласился Эркин.
Андрей искоса пытливо посмотрел на него.
Что случилось, Эркин?
Ничего, пожал тот плечами, явно не желая продолжать тему.
Я же вижу, не отступил Андрей.
Ни черта ты не видишь! перебил его Эркин. И видеть тут нечего.
Нет, Эркин, послушай
И слушать не хочу, Эркин угрюмо помолчал и как-то жалобно попросил: Не надо об этом.
Андрей прикусил губу. Вот оно, вернулось. Его «не спрашивай» вернулось и ударило. Нет, пусть Эркин простит, но он не отступит.
Так что у тебя с Фредди вышло?
Эркин промолчал, словно не услышал вопроса. Но Андрей упрямо продолжил:
Он же друг наш, Эркин.
И снова в ответ упрямое молчание. Они уже подходили к дому, когда Эркин разжал губы.
Был. Был он другом.
Горечь в его голосе подстегнула Андрея.
И с чего перестал?
Стрелял он в меня.
Эркин взялся за ручку двери, толкнул её. И, пропуская его вперёд, Андрей спросил:
Чего ж ты тогда живой?
Эркин не ответил. Он понимал, что Андрей не отступит, понимал, что расскажет. Кому-то же он должен это рассказать. И Андрей имеет право знать. Но но не сейчас.