Где там?! Куда ты его дел?!
А куда сказали, туда и отвёз, начал злиться Эркин.
Гуго кричал по-английски, да ещё с какими-то совсем непонятными словами, и Эркин отвечал тоже по-английски и тоже криком. Из дверей по обеим сторонам коридора начали высовываться любопытные лица.
Кто сказал? Кто?!
А очкастая!
Тихо! встала между ними Женя. Гуго, это наверняка в седьмом, Эркин, ты иди, всё в порядке.
Она буквально растолкала их. Гуго умчался по коридору, А Эркин, видя, что становится слишком шумно и людно, да и пообедать он может уже и не успеть, чмокнул Женю в висок и убрался от греха.
Всё произошло очень быстро. Ксюша чертёжница из пятой кабины выйдя на шум, спросила:
Жень, а это кто?
Женя машинально ответила:
Муж мой, контейнер со двора привёз.
А-а, понимающе протянула Ксюша. А вы тут Ну, понятно
Чего тебе понятно? удивилась Женя.
Но Ксюша сделала многозначительную мину и нырнула обратно в свою кабинку. Женя недоумевающе посмотрела на закрывшуюся дверь и тут до неё дошло, как всё это могло выглядеть со стороны, когда Эркин и Гуго трясли друг друга за грудки и орали, а она расталкивала их. Ей стало смешно и, закрыв лицо ладонями, чтобы не захохотать в полный голос, она бросилась в свою кабинку
В столовую Эркин влетел, когда бригады уже не было, а за столами сидели со второго рабочего сеньчинские. Зная, что их обеды не совпадают, Эркин торопливо набрал себе первого попавшегося под руку, расплатился и сел за свободный стол.
Хей, сказали над ним.
Эркин кивнул, не отрываясь от еды. Маленький Филин подсел к нему.
Зачем ты это сделал?
Эркин, быстро жуя, вскинул на него глаза и улыбнулся.
А надоело, чего он путается. Мешает, понимаешь?
Маленький Филин кивнул. Может, он ещё бы о чём спросил, но Эркин уже доедал, и было ясно, что ни на секунду не задержится.
Когда Эркин выбежал во двор, Медведев уже заканчивал расстановку и, увидев его, кивнул.
Ага, вовремя. Давай к Санычу.
Эркин подбежал к указанной платформе. Саныч встретил его тем же:
Ага, вовремя. Пошёл?
Пошёл, взялся за бочку Эркин.
Катать их оказалось недалеко, рукавицы надёжно защищают руки, ни дождя, ни ветра, и жары особой нет. И от той дурынды очень удачно избавился
Саныч поглядел на его улыбающееся лицо и невольно улыбнулся сам.
Что, Мороз, хороша жизнь?
Лучше не бывает! искренне ответил Эркин.
Ну, чтоб и дальше хуже не было, кивнул Саныч.
Спасибо на добром слове, ответил Эркин уже привычной фразой.
К ним подошли Колька и Серёня, присланные Медведевым.
А с контейнером ты здоровско отмочил, сразу начал Колька.
А чего он под ногами путается? ответил в том же тоне Эркин.
Серёня попытался было узнать, куда он его отвёз, но Саныч осадил:
Заглохни. Не знаешь и знать незачем.
Точно, ухмыльнулся Колька. Военная тайна, секретный режим.
Но Саныч так грозно посмотрел на него, что Колька, щёлкнув каблуками, молча откозырял ему.
До конца смены они провозились с этими бочками и закончили перед самым звонком.
Подавай, махнул паровозному машинисту Медведев, а им: Всё, мужики.
Ещё б не всё, Саныч сдёрнул рукавицы и закурил. Звенит уже.
Эркин, как всегда, мотнув головой, отказался от сигареты, а Серёня задымил с таким независимым видом, что Саныч усмехнулся, а Колька съязвил:
Слышь, Серёня, тебя мамка давно за уши драла, чтоб не курил?
Серёня покраснел, залихватски сплюнул, но ответил по-детски:
Да не, это чтоб я на сеновале не курил, так я ж не дурной.
Не дурнее Петри, хмыкнул Саныч.
За разговором дошли до бытовки и стали переодеваться. С наступлением тепла Эркин перешёл на трусы и менять штаны старался быстро. На всякий случай. Остальные-то по-зимнему, а быть не как все не-ет, этого он вдосталь нахлебался. А что он после смены под краном обливается, так к этому ещё зимой привыкли.
Переодевшись, Эркин убрал робу, рабочую рубашку, сапоги и казённые рукавицы в шкафчик, аккуратно расправил на крючке полотенце.
Хозяйственный ты мужик, Мороз, я смотрю, сказал, глядя на него, Лютыч.
А что, улыбнулся Эркин. Чего зря одежду трепать.
Точно, кивнул Геныч. Сам не позаботишься, никто и не подумает.
Эркин захлопнул шкафчик и щёлкнул замком. У всех на дверцах замки, даже Ряха свой шкафчик запирает, хотя часто уходит домой, не переодеваясь, а в чём работал. А запираются не потому, что не доверяют друг другу, а так уж положено. Не нами заведено, так не нам и ломать.
До завтра всем.
До завтра.
Миняй, идёшь?
Иду.
Как всегда, когда Эркину не в школу и не по магазинам, он шёл с Миняем они ж соседи. И как всегда говорили о хозяйстве и детях. Старшая дочка Миняя тоже шла в первый класс, припозднилась, конечно, но что за школа в угоне, а здесь уже зимой всё болела, то ушки, то ещё что, врачиха и сказала, чтоб дома передержали, пока не окрепнет.
А сейчас как?
Сейчас-то во! Миняй показал оттопыренный большой палец и сплюнул через плечо, отгоняя сглаз. Свою-то записал?
А как же, и с невольно прорвавшейся в голосе хвастливой гордостью, в тройной класс, ну, с тремя языками.
Так за разговором дошли до дома и распрощались.
Встретить Андрея Эркин не рассчитывал, тот наверняка по магазинам пошёл. Но у подъезда, когда он уже взялся за ручку, сзади свистнули. Эркин, узнав и вспомнив, мгновенно обернулся. Да, он!
Привет, братик, озорно улыбнулся Андрей. Ну как?
Привет! ответно улыбнулся Эркин. Всё хорошо, а у тебя?
Как всегда, отлично!
Ну, чтоб у тебя да по-другому, рассмеялся Эркин.
Вмесите они вошли в подъезд, поднялись по лестнице.
Сейчас поедим, и Алиса гулять пойдёт, говорил Эркин по дороге. Ну, там по хозяйству ещё, и
И за уроки, закончил за него Андрей. Я открою.
И Эркин кивнул, понимая, как важно для Андрея достать ключи и открыть дверь.
Алиса встретила их радостным визгом и рассказом о сегодняшних событиях. И Андрей с весёлым удивлением смотрел, как Эркин, разговаривая с Алисой, накрывает на стол. Однако до чего ж домовитый Эркин, нет, семейственный.
Поели, Эркин заботливо проверил, сколько осталось для Жени, и Андрей не рискнул даже в шутку попросить добавки.
Алиса, гулять пойдёшь?
Ага! спрыгнула она со стула. Я пойду маму встречать.
Хорошо.
Эркин вышел с Алисой в прихожую, и, пока он её одевал, Андрей сгрёб и свалил в мойку посуду. Что ж, пока никого нет, то самое время. И когда Эркин вернулся на кухню и встал рядом с ним, вытирая и раскладывая посуду, Андрей уверенно спросил:
Так что у тебя с Фредди вышло?
Эркин замер, но тут же досадливо тряхнул головой.
Андрей, не надо.
Надо, упрямо возразил Андрей. Мне надо это знать.
Зачем? глухо спросил Эркин.
Андрей перевёл дыхание. Спроси Эркин: «Почему?», ответить было бы сложнее, на «зачем» уже продумано.
А затем, чтоб если встретимся, я бы знал, что делать.
А мы не встретимся, отрезал Эркин.
Это почему? прищурился Андрей.
Он там, а мы здесь. Или ты, Эркин насмешливо оглядел его, обратно собрался?
Ну, ладно. Мы туда не поедем, покладисто сказал Андрей. Хотя не зарекайся, братик, всякое может быть. А Фредди никто не указ, а ну как занесёт его сюда и дорожки пересекутся, тогда что?
Эркин недоверчиво покачал головой.
А с чего ему сюда ехать? Нет, Андрей, если он и поедет, то не дальше Пограничья. Зачем ему наше Загорье, сам подумай.
И ты подумай. Всё может быть. Эркин, раз спрашиваю, значит надо. Расскажи. Пока нет никого. Мы двое будем знать. И всё.
Эркин вздохнул, и Андрей еле сдержал улыбку, чувствуя, что победил, и повторил уже мягче:
Расскажи, брат.
Эркин снова вздохнул.
Так нечего рассказывать. Я в центральном лагере уже был, да, в Атланте. Мы в город пошли, усмехнулся. Столицу посмотреть.
Мы это кто?
Эркин улыбнулся.
Фёдор, Грег, то есть Гриша, мы ещё в региональном вместе были, ну, и я. Ну, идём, глазеем, у Фёдора ещё дело одно было, ну, рассчитаться он с кем-то хотел, долг взять, он играл понемногу, в промежуточном когда были, каждый день в город уходил.
Несколько путаное многословие было нехарактерно для рассказов Эркина, но Андрей понимающе кивал, быстро додумывая всё недосказанное. Темнит чего-то братик, но основное пока понятно. Ободренный его молчаливыми кивками, Эркин продолжил:
До самого дела так и не дошло. Идём мы, тихо идём, никого не трогаем, да и народу на улице немного, и тут, Эркин вдруг на мгновение стиснул зубы, будто пересиливая себя, тут вижу, Андрей, я сразу его узнал, сука надзирательская, Полди, рассказывал я о нём, помнишь? Андрей снова молча кивнул. Он меня тоже узнал и от меня. Я за ним. Гриша с Федькой за мной. Он в бар этот чёртов, ну, и мы следом. И встали. Бар битком, беляки, Эркин, до этого только слегка перемешивавший русские и английские слова, заговорил только по-английски, сволочь на сволочи, сразу видно, и Фредди, с каким-то хмырем за одним столом. Ну, ладно, мало ли с кем пить приходится, я вон с Ряхой, ну, когда всей бригадой в пивную ходим, ну, чтоб компанию не ломать, а тут тут этот гнусняк, Полди, рядом с Фредди и верещит: «Это спальник! Убей его!» И Фредди Фредди по его слову пушку достал и в голову мне. Гриша, он фронтовик, раньше успел, оттолкнул меня и на себя принял.