Громовой Камень встал и подошёл к окну, отодвинул штору. Солнце уже взошло, и молодая листва казалась золотистой. Похоже, день будет ясный. Уже легче. Ну что, спать не хочется, значит, будем потихоньку приводить себя в порядок. Спешить некуда. Занятия начинаются в девять, на месте надо быть за пятнадцать минут до начала.
Умыться, побриться, одеться Завтрак с половины восьмого. Обед после трёх, вечерний чай, он же ужин в девять. Тихий семейный пансион. Правда, двадцать рублей в неделю, но и условия, скажем так, весьма приличные. Даже ванная есть. Еда, уборка, стирка, тихие интеллигентные соседи Чего ещё хотеть?
Громовой Камень оглядел себя в зеркале. Вполне и даже очень, как говаривал тот танкист в госпитале, справившись со своей щетиной между рубцами и ожогами. Громовой Камень собрал свой прибор, повесил полотенце и вышел из ванной. Обычно в это время он уже встречался со своими соседями, но сегодня суббота, и те, видимо, решили поспать подольше. Вполне естественно и законно, это вот ему не спится. И до восьми ещё уйма времени.
У себя в комнате он сам убрал постель и огляделся, как в первый раз. Кровать, комод, шкаф, стол у окна и три стула. Всё как у всех. А вот этажерку для книг и тетрадей ему поставили, узнав, что он учитель. Громовой Камень улыбнулся, вспомнив, как он пришёл сюда впервые
Адрес ему дали в городской Управе, где он, уже оформившись в отделе образования, зашёл в квартирное бюро.
А с жильём, полуседая женщина в очках смотрела на него с лёгкой настороженностью, но в то же время достаточно доброжелательно, вам ведь, наверное, лучше с пансионом, чтобы без хозяйственных хлопот. Вы вы ведь один?
Да, кивнул он.
Ну, тогда зайдите к Егоровой. У Капитолины Алексеевны очень приличный пансион, и сейчас есть как раз свободная комната
Пансион, зарегистрированный в Управе, это уже какая-то гарантия. Конечно, можно было бы устроиться и в Старом городе, и намного дешевле, но ходить на работу через пути ему неудобно, и условия там не те, и учителю надо держать марку. А здесь единственное неудобство лестница, но он уже приспособился и ходит что вверх, что вниз медленно, но без палки. Отнеслись к нему настороженно, но форма с медалями и то, что он пришёл из бюро
Капитолина Алексеевна ещё раз оглядела его и повела показывать комнату. Условия, оплата понедельно, стирка личных вещей, женщин не водить, дополнительные услуги обговорили всякие житейские мелочи и нюансы, и он пошёл на вокзал за вещами. Её настороженность не удивила и не обидела. Он уже привык, что от индейцев ждут скажем так, необычного. Недоверие, вызванное непониманием, что в свою очередь обусловлено незнанием. Он сам понял это в армии, когда услышал удивлённое:
Слушай, ты ж нормальный парень.
И потом, другими словами, но это же, и не раз. И о себе, и о других. И это его вторая, а, может, и первая задача. Сделать свой народ понятным. И не дети «асфальтовых», а все дети, всех цветов его ученики. И в первый день в пансионе он вышел к обеду в форме, с наградами, и называл себя по-русски. Чтоб понимали
Громовой Камень? переспросил назвавшийся Алексеем инженер с завода. А как-нибудь покороче можно?
Он улыбнулся. Манера русских сокращать любое имя до двухсложного, чтобы не больше четырёх, ну, пяти букв, была ему известна ещё по школе, и он знал, как к ней приспособиться.
В роте меня Гришей звали.
И внёсшая в этот момент в столовую поднос с большой фарфоровой супницей пожилая женщина в белом фартуке и кружевной косынке потом он узнал, что её зовут Ефимовной, и она хоть и прислуга, но слово её значит очень много удовлетворённо кивнула
Так он стал здесь Гришей и, приходя из города, переодевается, как все. У них спортивные костюмы, домашние куртки и брюки, а у него леггинсы и лёгкая, без бахромы и вышивки кожаная рубашка, и по дому ходит не в тапочках, а в мокасинах без шнуровки с мягкой подошвой. И ничего, привыкли.
Но сейчас он сразу после завтрака пойдёт на работу. Туда в форме. С детьми форма удачно сработала, мальчишки сразу стали расспрашивать, мгновенно возник контакт. И со взрослыми форма ему всегда помогала. И и больше ему надеть нечего. В племенном рано, а на «учительскую» форму костюм-тройку он ещё не заработал.
Но все эти мысли, воспоминания и соображения не мешали ему наводить порядок, разбирать тетради, проверять планы для занятий на следующую неделю, ещё раз перечитывать сегодняшний конспект.
Но все эти мысли, воспоминания и соображения не мешали ему наводить порядок, разбирать тетради, проверять планы для занятий на следующую неделю, ещё раз перечитывать сегодняшний конспект.
Ну вот, уже семь. Ещё час впереди, а он, можно считать, готов. Заливаются птицы, в открытую форточку тянет запахом листвы и земли. Громовой Камень отодвинул тетради и взял книгу. «Мифы древних славян». Смешно, но он первый читатель, формуляр был чист. Почитаем, подумаем, найдём точки соприкосновения, переклички
И, как всегда. Начал читать и зачитался. Случайно поглядев на часы, Громовой Камень вскочил на ноги. Восемь! Пора. Он быстро переоделся, убрал леггинсы, рубашку и мокасины в шкаф. Бельё, брюки, намотал портянки и натянул сапоги. Начистил он их с вечера, аж блестят. Как и медали, и поясная пряжка. Надел гимнастёрку, подпоясался, по-уставному расправив и распределив складки. Пригладил, глядя в зеркало на комоде, волосы. Ну вот, пора вниз. Он взял нужную тетрадь, ещё раз оглядел комнату и вышел, мягко прихлопнув за собой дверь.
В столовой кипит самовар, в плетёной корзинке под белым вышитым полотенцем горячие калачи. Капитолина Алексеевна приветливо улыбнулась ему.
Доброе утро.
Доброе утро, Капитолина Алексеевна.
Он сел на своё место. Капитолина Алексеевна положила ему на тарелку кашу, налила из самовара чаю.
Берите масло, Гриша.
Спасибо.
Он ел быстро, но без спешки, и Капитолина Алексеевна, любившая, когда едят с аппетитом, с удовольствием наблюдала за ним.
Вы сегодня работаете?
Да, у меня утренние занятия.
Но, говоря это, Громовой Камень чувствовал себя обманщиком. Ещё неизвестно: будут ли у него занятия, придут ли к нему ученики. Ну, ничего страшного, он тогда пойдёт на занятия к малышам, просто посмотрит, как работают другие, поучится
Доброе утро, поздоровался, входя в столовую, долговязый белобрысый мужчина.
Доброе утро, ответил Громовой Камень.
Доброе утро, Гуго, улыбнулась вошедшему Капитолина Алексеевна. Ваш кофе.
Спасибо.
Гуго сел напротив Громового камня.
Приятного аппетита.
Спасибо, вам того же, улыбнулся Громовой Камень.
Четверо остальных жильцов вошли в столовую, когда Громовой Камень уже допил чай и встал. Быстрый обмен приветствиями, и он вышел в прихожую. На общей вешалке среди плащей и курток его шинель. Но сегодня тепло, можно в оной гимнастёрке. А вот без палки ему не обойтись.
Доброго утра. Чего так рано, Гриша?
Доброе утро, Ефимовна, улыбнулся Громовой Камень. На работу пора.
Ну, удачи тебе, серьёзно пожелала Ефимовна, закрывая за ним дверь.
Умение Ефимовны всюду успевать и не спешить, готовить на всех, убирать, провожать и встречать не удивляло Громового Камня. Он видел таких женщин в стойбищах. Те тоже успевали всё, хотя никто не видел их спешащими или суетящимися.
Улицы пустынны. Ну да, сегодня суббота, выходной, все отсыпаются. Но ближе к Культурному Центру стало оживлённее.
Громовой Камень поднялся по удобным пологим ступеням, в прохладном, пахнущем свежевымытыми полами, вестибюле поздоровался с маленькой всегда весёлой Валерией Иннокентьевной.
Доброе утро.
И вам доброе утро. Какая погода чудесная!
Да, улыбнулся Громовой Камень.
Вместе они поднялись в преподавательскую. Валерия Иннокентьевна весело трещала сразу обо всём. Громовой Камень улыбался и кивал, даже не пытаясь вставить хоть слово. В преподавательской было пусто и тихо. Громовой Камень взял ключ от кабинета и пошёл готовиться к уроку.
Он вошёл в класс и сел за учительский стол, положил перед собой тетрадь. На часах без десяти девять он сверил свои часы с настенными в преподавательской и издалека уже слышны детские голоса. Ему остаётся сидеть и ждать. Может быть кто-то придёт.
По субботам из-за Алискиных занятий вставали по будильнику, и Алису приходилось будить.
Алиса, вставай, Женя уже начинала сердиться. Так в воскресенье ни свет, ни заря вскакиваешь, а когда надо, так не добудишься.
Ну ма-ам, ну, я только сон досмотрю, канючила, жмурясь, Алиса.
И тут же подскочила от громкого на всю квартиру голоса Андрея.
Пусть спит, все конфеты мои будут!
Андрюха жадина!
Алиса в ночной рубашке вылетела в прихожую, но тут же была схвачена Андреем и кинута обратно.
А ты же спишь, ну, и спи себе дальше.
Андрей попытался засунуть её обратно под одеяло, Алиса его немного побила подушкой, пока Женя, отсмеявшись, не разогнала их.