Они в это время как раз проходили мимо одного гастронома. Все с огромным удовольствием, что очень удивило президента, приняли предложение зайти в гастроном.
Ну, господа, и где мои портреты? спросил президент, войдя в гастроном и оглядываясь. Где? Нет!
В рыбный отдел загляните, посоветовал Лютый.
Зашли в рыбный отдел. Нигде не было никаких портретов.
Ну и где? уже довольным голосом спросил президент.
Сейчас узнаем, сказал адмирал. Любезный, обратился Шкуро к продавцу, а что, портреты вождя нации, президента Первого Союза уже все разобрали?
Шутить изволите, господа? спросил продавец. Вы бы ещё позже зашли. Портреты президента, если купить желаете, то с вечера нужно очередь-то занимать. Вы бы ещё к закрытию пожаловали.
Стоп, крикнул президент. Вы это оставьте, сказал президент продавцу. Здесь и сейчас шутки не уместны более чем когда-либо. Отвечайте прямо и честно. Были мои портреты в Вашем отделе или нет?
С утра были. Но уже к обеду остался один, отвечал продавец, и я его припрятал. Но, уверяю вас, господа, что не для себя, поскольку у меня этих портретов дома штук десять. Это меня попросил один мой старый приятель, мы вместе с ним учились в школе, вот он и попросил меня попридержать Ваш портретик, господин президент. Да Вы и сами сможете в этом убедиться, он буквально через минуту за ним придёт.
И действительно. Буквально через минуту пришёл какой-то мужик, очень наглый и небритый, и потребовал портрет.
Я не опоздал? спросил небритый у продавца. Портретик не ушёл?
Здесь твой портрет, отвечал продавец и достал из-под прилавка огромных размеров картину, писанную маслом, полтора на метр, в большой, тяжёлой, позолоченной раме. Плати в кассу полторы тысячи и забирай. Одни неприятности из-за тебя.
Мужик расплатился, забрал портрет президента, посмотрел на настоящего президента, ухмыльнулся и пошёл своей дорогой.
Даже автограф не попросил, грустно произнёс президент. Выходит, всё это правда? Выходит, я сам стал культовой личностью? За пятьдесят миллионов лет до конца света? Это грустно. Но что это ещё за история со станочником Житковским?
Гнусная история, господин президент, ответил Шкуро. Пойдёмте в столовую; там, за яичницей с парой сдобных булочек, да за бутербродом с ветчиной, да за горячим кофе со сгущённым молоком, я, так и быть, расскажу Вам историю про станочника Житковского и его лояльность по отношению к Вам, господин президент.
И его, простите, что по отношению ко мне? спросил президент. Лояльность?
Ни слова более до тех пор, пока не съем яичницу, не откушу три раза бутерброд с ветчиной и маслом сливочным, и до тех пор, пока не глотну горячего сладкого кофе, и не захрумкаю всё это дело маринованным огурчиком, сказал Шкуро.
Маринованным огурчиком, тихо повторил Жир Туран, записывая что-то себе в блокнот.
Все облегчённо вздохнули и пошли в столовую.
Глава четвёртая
Столовая находилась рядом с гастрономом. Сели за один стол. Шкуро с нетерпением ожидал завтрака. Адмирал очень хотел есть и думать ни о чём более не мог, как только об еде.
Почему официанта так долго нет? спрашивал Шкуро и нервно оглядывался по сторонам. Безобразие. Так есть охота, а официанта нет.
Да подождите Вы, адмирал, сказал президент, ведь только вошли, ещё и минуты не прошло.
Почитайте пока меню, посоветовал Лютый.
Не хочу я ничего читать, что я в библиотеке, что ли? сказал Шкуро. Я сюда не читать, а завтракать пришёл. Да где же, чёрт возьми, официант.
Шкуро огляделся по сторонам и громко, так, чтобы все слышали, заорал:
Официанта можно?
Что желаете? спросил появившийся вдруг официант. Есть каша манная с маслом сливочным. Макароны есть. Греча закончилась.
Какая греча? спросил Шкуро. Какая греча? Вы это бросьте. Никакой гречи, никакой каши манной, а тем более никаких макарон.
Как же так? удивился официант. Если не манную кашу и не макароны, то что же Вы собираетесь кушать?
Это, как его, говорил Шкуро, Вы, официант, воля Ваша, конечно, но чего-то вроде как не туда поехали. Кушать мы будем яичницу, ветчину, масло сливочное, булочек побольше, сыр с плесенью, ватрушек, Шкуро подумал ещё и добавил, и кофе! Сгущённое молоко и много чёрного крепкого кофе. Но только не растворимого, а варёного. И огурцов маринованных штук пять.
Есть макароны, есть манная каша, сказал спокойно официант.
Мне макароны с маслом, сказал Лютый.
А мне манную кашу, попросил Жир Туран.
И мне макароны, сказал Аф Фабр.
Великий Ко попросил манную кашу. Гор Дэл заказал двойную порцию макарон. А Ил Луирим заказал и кашу, и макароны.
Вы что будете? спросил официант у президента.
Макароны буду, ответил президент. С маслом сливочным можно?
Можно, ответил официант и посмотрел на Шкуро. Ну а Вы определились? Каша? Макароны?
Стоп, сказал Шкуро. Или я чего-то не понимаю в жизни, или здесь творится что-то странное. Почему в Вашей столовой ничего, кроме каши манной и макарон, нет? Почему?
Была греча, отвечал официант. Но греча закончилась. Вчера не заказали и варили остатки, вот греча и кончилась.
Да что Вы мне всё про свою гречу талдычите, не сдержался и повысил голос Шкуро, Заладили одно и то же, греча закончилась, греча закончилась. Плевать я хотел на вашу гречу. Я в жизни никогда гречу не ел и есть не собираюсь, если с ума не сойду, конечно. Вы прикидываетесь идиотом или в самом деле умственно отсталый? Я не про гречу Вас спрашиваю, Вы понимаете?
Нет, я не понимаю, о чём Вы меня спрашиваете, отвечал официант спокойно, не обращая никакого внимания на излишнюю эмоциональность Шкуро и его повышенный тон, ладно, Вы пока подумайте, а я принесу господам их порции.
Лютый с невыразимой тоской наблюдал всё происходящее. Он никогда ещё не чувствовал себя так плохо. Более всего его поражал тот факт, что и Аф Фабр, и Великий Ко наблюдали за всем происходящим с каким-то абсолютным равнодушием. Со стороны складывалось впечатление, что Волшебников нисколько всё происходящее не беспокоило, а даже наоборот, всё это их радовало. Они спокойно сидели, спокойно на всё смотрели и, по-видимому, чувствовали себя более чем превосходно. Тогда как Лютого от всего происходящего просто тошнило.
Чего мне думать? заорал вслед уходящему официанту адмирал. Чего мне думать-то, господа, говорил Шкуро уже всем сидящим за столом. И мне не понятно ваше поведение. Вы что, действительно собираетесь кушать макароны? Или манную кашу?
Так нет же ничего больше, сказал Жир Туран. Вы, Гайдар Тимурович, задаёте какие-то странные вопросы, ладно если бы было что-то ещё. Но Вам же ясно дали понять, что греча закончилась, и что остались только макароны и манная каша. Чего здесь не понятного-то?
Нет и в самом деле, Шкуро, Вы действительно дурак или прикидываетесь? спросил Ил Луирим. Разнервничались, накричали на ни в чём неповинного официанта.
Да он вообще ведёт себя по-свински, сказал Ил Луирим.
Это Вы про меня? спросил Шкуро у Ил Луирима.
Про Вас, про кого же ещё, отвечал главный Финансист планеты. Здесь второго такого, как Вы, нет.
Слушайте Вы, главный спекулянт планеты Земля, я про Вас молчу, сказал адмирал. Ещё не известно, что Вы из себя представляете.
«Господи, как тошно», думал про себя Лютый.
В это время официант принёс заказ и все стали кушать. Шкуро с ненавистью наблюдал за всем происходящим.
Глава пятая
Как же так можно? сам с собой разговаривал Шкуро. Зачем же так издеваться-то над людьми? Ну ладно, допустим, что я виноват и заслуживаю наказания, оказался в тюрьме справедливо; допустим, что в столовой действительно ничего нет; но ведь тогда столовую необходимо закрыть, а на её двери повесить табличку, мол, столовая закрыта ввиду отсутствия еды, и не издеваться над заключенными.
У Вас, Гайдар Тимурович, какое-то странное представление об еде, сказал Жир Туран.
Да? Вам так кажется? мрачно отозвался на эту реплику Шкуро. И что такого странного, интересно, Вы нашли в моём представлении об еде?
Да всё странно, сказал Жир Туран. Взять хотя бы тот факт, что Вы отказываетесь кушать макароны.
Макароны? Вы это серьёзно? Так вот знайте, милостивый государь, я не макароны отказываюсь кушать, а я отказываюсь кушать одни только пустые, без всего, макароны, сказал Шкуро. Потому как одни только макароны, макароны, в которых ничего кроме макарон нет, это не еда.
Во-первых, они не пустые, сказал Великий Ко, а со сливочным маслом.
Издеваетесь? ухмыльнулся Шкуро. Масло сливочное? Вы ещё масло сливочное едой назовите. Скоро до того дойдёт, что нам будут просто масло сливочное без всего подавать, а мы будем это называть едой.