Глава 3
Гришка выехал из крепостных стен кремля, миновал казённые лавки, рубленые купеческие дома, харчевню, торговые ряды и постройки на заснеженных улицах посада. Рыжая лошадёнка за день утомилась и еле плелась. Гришка не торопил. У гончарной слободы его нагнал мальчишка в синем зипуне, в стоптанных лаптях и без шапки, проворно запрыгнул в сани и весело хлопнул ездока по спине:
Здорово, Гришка!
Здорово, Николка!
Чуй, Гришка, дело спешное!
Куда ж торопиться!
На Масленицу посадские ребята будут биться с городскими. Приходи!
Приду!
Гришка, в прошлом году нас побили!
Слыхал.
В этом мы побьём!
Побьём, ежели нас не побьют, Гришка дружески толкнул плечом Николку. Тот ответил. Мальчишки начали весело бороться. Рыжая остановилась, размышляя, для кого так стараются молодцы. Навстречу в дорогих санях с резьбой и украшениями ехал купец. Скучные улицы посада клонили его в сон, а тут такое зрелище!
Эй, петушиный народ! Чего меж собой не поделили! рявкнул он.
Чуй, дяденька, на Масленицу будем бить боярских, ответил Николка, стряхивая с головы солому.
За что же им такие пряники? усмехнулся купец.
Пряников у нас нет, вставил Гришка.
Ну, стало быть, сахарные леденцы! купец пытался оставаться серьёзным.
Нет леденцов у нас, дяденька! ответил Гришка.
Так значит, изюм с мёдом! развел руки в стороны купец.
Это только на Рождество, дяденька, сказал Николка, а вчера бабка Алёна подавала пироги с грибами.
Купец сделал сожалеющее лицо и посмотрел по сторонам. Несколько зевак собрались вокруг и посмеивались.
Значит, боярским достанутся пироги с грибами? переспросил купец.
С грибами! весело кивнул Гришка.
От разразившегося хохота рыжая вздрогнула, зеваки широко заулыбались, купец дёрнул вожжи и поехал дальше, продолжая растворять уличную скуку добродушным хохотом.
Почему купец смеялся? смотрел ему вслед Гришка.
Чуй, рыжая голова, купец пироги с грибами любит?
Любит, поэтому толстый, как сом.
Я люблю, а не толстый!
Ты костлявый, как окунь! засмеялся Гришка.
А, ты колючий, как ёрш! ответил Николка.
Они начали было опять толкаться, да Николка вспомнил:
Ладно, рыбицу продашь? Дед Степан наказывал.
Под соломой глянь. Два сударика по пять кило. Батя сказал семь копеек просить.
Дед дал только пять!
Бери! Две копеечки после отдашь
Отдам и Николка поволок по снегу судаков, связанных суконной верёвкой.
Сани миновали околотки и пригород Симбирска и по крутому спуску сползли к приземистым избам Успенской слободы, притороченным к подножию берега залубеневшей Волги.
Тпру Гришка остановил лошадь во дворе неказистого сруба, потемневшего от времени, но сейчас приукрашенного снегом, и казавшегося гришкиной душе каким-то сказочным теремком, от которого исходил тёплый пряный дух, подсказывая мальчишке, что здесь он сможет сытно откушать мамкиных горячих пирогов.
Гришкина мать с ухватом в руках стояла у печи и глядела на румяный глиняный горшок, томящийся на багряных углях.
Прилетел, ясный соколик! улыбнулась она сыну. Дверь-то прикрывай плотнее, ветер гулеванит по сеням.
Чуй, мамка, был я в городе, дьяку Онуфрию рыбицу отвёз.
Что же, доволен был дьяк?
Грозился, что воевода серчает мало рыбицы возим в казну.
Ох, ангелы небесные!
Есть хочу, Гришка косился на горшок в печи.
Садись-ка к столу, милок!.. Эй, девицы-красавицы, забирайтесь на лавку, кашу-малашу кушать будем, крикнула она гришкиным сестрёнкам. Те играли в тряпочные куклы в углу на большой укладке.
Две девочки-погодки лет семи-восьми в длинных домотканых платьях и овчинных безрукавках мигом спрыгнули с сундука да к столу.
Я рядом с Гришкой! весело толкались и визжали они.
Гришка положил на стол пять копеек:
Николке судариков продал.
Ох, ангелы небесные, работник ты мой ненаглядный! мать с нежностью погладила Гришку по голове.
Глава 4
Тем временем во дворе дома симбирского воеводы был большой переполох. А учинил его дьяк Онуфрий.
Погубили отпрыска дворянского, Фёдора Кузьмича! гнусаво голосил дьяк.
На шум сбежались служилые люди. На широкое крыльцо вышел воевода окольничий Иван Богданович Милославский. Он в спешке накинул на шёлковую рубаху только узкий длиннополый кафтан да надел бобровую шапку.
По какой причине народ гоношишь, Онуфрий? пробасил воевода.
Подданных ваших обижают!
Кого же обидели? тот оглаживал свою окладистую бороду.
Фёдора Кузьмича, племянника вашего, подобострастно ответил дьяк.
Воевода насторожился:
Что с Фёдором случилось?
Побили его крепко, ехидно ответил дьяк.
Кто ж посмел? нахмурил воевода густые брови.
Дьяк хитро сощурился:
Известно, кто у нас зачинает драки да бунты, тягловые людишки!
Не юли, Онуфрий! рявкнул воевода.
Сказываю, воевода-боярин, как на духу. Прислал ко мне нынче старшой Кузьма с Успенской слободы Гришку своего малого с рыбой для сдачи в казну. Накинулся тот Гришка на Фёдора Кузьмича, да поколотил шибко. Живой ли он, не ведомо мне. Как началось сиё побоище, так я как пёс с докладом к вашей боярской справедливости явился.
Воевода перестал оглаживать бороду, бросил недоумённый взгляд на жалобщика:
Какая же причина была у Гришки?
Причину надо спрашивать с его отца.
В это самое время из-за гарнизонной конюшни выскочила ватага дворянских детей во главе с весёлым Фёдором. Воевода улыбнулся:
Дьяк у места, что кошка у теста. Привиделось тебе чего, Онуфрий?
Побил малец Гришка Фёдора, мои стрельцы видали, сказал сотник.
Драка честная была?
Впятером на одного, воевода, ответил военачальник.
Так бы наши ратные люди бились с разбойным войском атамана Стеньки Разина Сотник! Проверить караулы!
Служилый люд стал расходиться, воевода направился было в дом, да дьяк остановил:
Постой, боярин Иван Богданович, дело государственное!
Что не так, Онуфрий?
Виноватого к ответу не призвали.
Какой спрос с мальца?
Гришка дерзок. На дворянского отпрыска руку поднял!
Гришка храбрец!
Наказать надо его отца Кузьму.
Кто ж так решил?
У меня с Кузьмой старые счёты.
А у меня всё по закону, Онуфрий.
Дьяк прищурил глаза:
Ежели безнаказанным оставить это дело, так завтра нас побьют, Иван Богданович! Сам ты, воевода-боярин, вспомнил Стеньку Разина.
Дело говоришь, Онуфрий.
Поблажку чёрному люду давать нельзя!
Воевода помедлил и ответил:
Передай губному старосте мой приказ: пускай спрос учинит Кузьме.
Слушаюсь, воевода-барин! дьяк поклонился ниже пояса, скрывая довольную усмешку.
Глава 5
На Масленицу Гришка с друзьями сладили под горой большую соломенную куклу, надели поверх старый рваный кафтан и холщовый платок и весь день пропадали на соборной площади: катались на снежных горках и качелях, бегали за расписными санями богатых горожан, таскали с уличных столов сладкие яства.
К вечеру Гришка вернулся домой весёлый, уставший и голодный. За столом сидела вся его семья: отец, мать, старший брат Ерёмка и две сестрёнки. Кроме них были седой дед Василий и чернобородый дядя Пахом.
Как только Гришка ввалился в избу, все обернулись. Он подскочил к столу и с жадностью схватил блин, густо обмазанный мёдом.
Где до темени томашился, Гришка? спросил отец.
С Николкой катался на боярских санях.
Кто же разрешил?
Боярин.
Брешешь, усмехнулся Ерёмка.
Чуй, еловая голова, Мишка сын боярский позвал нас в сани!
Ну!
А то! Сани расписные, сукном покрыты.
Отчего же Мишка был таким добрым?
Сдружились мы с ним за вчера.
Ох, ангелы небесные, как же ты, соколик мой, с боярскими дружбу завёл?
А так, мамка, они поколотить меня грозились, так я их одолел.
А Мишка?
Он не лез в драку, шапку мне подал.
Кому же досталось?
Федьке толстому и досталось.
Ну!
А то! Он первым полез.
Что ж сразу про это не поведал?
А то и не поведал, мамка, что не спрашивали.
Вот чертяга, весь в батю, сказал дед Василий.
Кто ж видал ваше побоище?
Тонявый дьяк Онуфрий.
Разнял драчунов?
Нет Как увидал Федьку на снегу, так утёк за конюшни.
Брешешь! Тебя что ль испугался?
А то! Гришка широко улыбнулся.
Кузьма, детишкам спать пора, прервал разговор дед Василий.
За слюдяными окошками избы почернело. Отец встал, зажёг новую лучину, прогнал детвору на печь, а сам опять к столу. Дед Василий продолжил вполголоса:
Слышь, Кузьма, конюх-то боярский верно говорил.
Ну!
Сказывал, что Гришка поколотил Фёдора племянника воеводы.