В то же время траектория пули была вполне оправданна, если стрелявший стоял напротив вас.
Но зачем?
Она пролистала отчет до последней страницы и прочла об обследовании желчного пузыря, желудочно-кишечного тракта, репродуктивной системы. В какой-то момент у нее перехватило дыхание. Засунув ноги в туфли, Энн-Мари сняла трубку и набрала офис генерального прокурора штата.
Миссис Голд, у меня есть результаты вскрытия вашей дочери, сказала детектив по телефону. Я бы хотела заехать к вам в удобное для вас время и показать их.
Мелани задумалась над этими словами. Что-то в просьбе детектива показалось ей не совсем обычным, и она поворачивала фразы так и сяк, пропуская через различные фильтры в своем сознании. Может быть, дело было в деликатности детектива, которой та не отличалась в прошлые разы, когда бесцеремонно вторгалась в их горе. Может быть, было просто непривычно слышать слова «вскрытие» и «ваша дочь» в одной короткой фразе.
Мелани и Майкл расположились на диване, широко открыв глаза и держась за руки, как беженцы. Детектив Марроне сидела напротив в кресле. На кофейном столике перед ними были разложены официальные отчеты с результатами вскрытия тела Эмили последняя информация, которую она могла предоставить.
Позвольте мне сразу перейти к делу, начала детектив. У меня есть основание считать, что смерть вашей дочери последовала не от суицида.
Мелани почувствовала, как все ее тело обмякло, словно оставленное на солнце масло. Не на это ли она надеялась? Это освобождение от ответственности сотрудницей правоохранительных органов, которая словно говорила: «В этом не было вашей вины. Вы не замечали признаков того, что ваша дочь замышляет самоубийство, потому что ничего и не было».
Штат Нью-Гэмпшир полагает, что существует достаточно улик для передачи этого дела на Большое жюри присяжных для вынесения обвинения в убийстве, говорила детектив. Независимо от того, примите ли вы, как родители Эмили, участие в этом, дело будет рассматриваться. Но я надеюсь, что вы, в случае необходимости, будете выполнять требования офиса генерального прокурора.
Я не понимаю, сказал Майкл. Вы предполагаете
Что ваша дочь была убита, не моргнув глазом, закончила детектив Марроне. Скорее всего, Кристофером Хартом.
Но он сказал, что Эмили застрелилась, покачал головой Майкл. Что они планировали покончить с собой.
Я знаю, что он сказал, более мягко откликнулась детектив. Но ваша дочь сообщила нам кое-что другое. Она взяла первую страницу отчета о результатах вскрытия, испещренную пометками и цифрами. В двух словах, судмедэксперт подтвердил, что Эмили была убита выстрелом в голову из револьвера. Однако Она указала им на нижнюю часть страницы, где были подчеркнуты телесные свидетельства насилия и сопротивления Эмили.
Погодите, все так же качая головой, сказал Майкл. Я в это не верю. Крис Харт не мог убить Эмили. Господи, они вместе выросли!
Замолчи, Майкл! сквозь стиснутые зубы произнесла Мелани.
Он повернулся к ней:
Ты же знаешь, что я прав.
Замолчи!
Майкл снова взглянул на детектива:
Послушайте, я смотрю по телевизору передачи о законе. Я знаю, что бывают ошибки. И я знаю, что любая улика, обнаруженная вами в этом отчете, возможно, имеет логическое объяснение, которое не имеет никакого отношения к убийству. Он медленно выдохнул. Я знаю Криса, тихо произнес он. Если он сказал, что они с Эм собирались покончить с собой хотя я не понимаю почему и меня это шокирует, но я верю, что именно это они и собирались сделать. Он не стал бы лгать о чем-то столь мучительном.
Мог и солгать, откликнулась Энн-Мари, если от этого зависела его жизнь.
Детектив Марроне, не хочу вас задеть, но вы увидели этих детей три дня назад. А я знаю их с самого рождения, возразил Майкл.
У Майкла возникло четкое ощущение, что Энн-Мари Марроне окидывает его удивленным взглядом. Что это за отец, который ручается за парня, убившего его дочь?
Вы говорите, что хорошо знаете Криса Харта, заявила она.
Так же хорошо, как знал свою дочь.
Детектив кивнула.
Тогда вас не удивит, невозмутимо произнесла она, открыв последнюю страницу отчета, если я скажу вам, что Эмили была беременна.
Одиннадцать недель, вяло произнесла Мелани. Она знала об этом два месяца. Я должна была догадаться. В ее списке покупок давно не было тампонов. Мелани комкала в руках простыню. Я не знала даже, что они вместе спали.
Майкл тоже не знал. После ухода детектива Марроне он воображал себе именно это. Не тот крошечный комочек жизни в теле Эмили, но то, благодаря чему он там появился: поглаживания и ласки, снимающие девический покров и обнажающие женщину, существования которой никто не хотел признавать.
Вероятно, из-за этого они и ссорились, пробормотала Мелани.
Майкл повернулся на бок и взглянул на жену. Ее расплывчатый профиль почти сливался с краем подушки, и он видел ее неотчетливо.
Кто?
Крис с Эм, ответила Мелани. Наверняка он хотел, чтобы она избавилась от беременности.
Майкл пристально взглянул на жену:
А ты не захотела бы? За год до ее поступления в колледж?
Я хотела бы, чтобы она делала то, что считала нужным! фыркнула Мелани.
Ты лжешь! возразил Майкл. Просто говоришь это сейчас, потому что это не имеет значения. Он приподнялся на локте. Ты не знаешь даже, сказала ли она Крису.
Мелани села в постели.
Что с тобой такое? сердито прошептала она. Твоя дочь умерла. Полиция считает, что ее убил Крис. А ты защищаешь его при каждом удобном случае.
Майкл отвел глаза. Нижняя простыня сморщилась, словно время нанесло урон брачной постели с такой же неотвратимостью, как лицу человека. Он тщетно пытался разгладить простыню.
В похоронном бюро ты сказала, что все эти прихотливые атрибуты не помогут вернуть Эм. Что ж, если распинать Криса, это тоже не поможет. Как мне кажется, он единственное, что у нас осталось от нее. Не хочу смотреть, как его тоже хоронят.
Мелани посмотрела на него в упор:
Я тебя не понимаю, и, взяв свою подушку, выбежала из спальни.
Во вторник утром, когда солнце только-только взошло, Джеймс уже поднялся и оделся. Он стоял на пороге, зажав в руке стопку желтых постеров. Изо рта у него вырывались облачка пара. Сезон охоты на оленей уже закончился, но Джеймс был преисполнен решимости. Наконец он разместит некоторые знаки, купленные много лет назад и забытые на чердаке. Заткнув молоток за ремень, он двинулся вдоль периметра своего участка, прислушиваясь к звону гвоздей в кармане.
У первого дерева рядом с подъездной дорожкой он вынул молоток и приколотил гвоздем первый знак. Потом перешел ко второму дереву, в нескольких футах от первого, и закрепил другой знак. На них значилось «Безопасная зона», и они предупреждали охотников о нахождении в трехстах футах от домовладения. О том, что шальная пуля может нанести ужасный вред.
Джеймс перешел к третьему дереву, потом к четвертому. В последний раз, когда он этим занимался, Крис был еще ребенком, а потому Джеймс развешивал знаки через каждые двадцать футов или около того. На этот раз он развешивал их на каждом дереве. Они шуршали на легком ветру сотня желтых предупреждений, яркие и неприлично праздничные на фоне темных стволов.
Джеймс вышел на дорогу, чтобы полюбоваться на свою работу. Он долго смотрел на знаки, размышляя об амулетах, красной нитке, защищающей от дурного глаза, об обычае евреев мазать кровью ягненка дверные косяки, спрашивая себя, от чего он, собственно, пытается защититься.
Тогда
1989 год
Крис устроился рядом с Эмили, их руки переплелись вокруг телефонной трубки.
Ты трусишка, сказал он, услышав в трубке длинный гудок.
Нет, прошептала Эмили.
Наконец трубку сняли, и Крис почувствовал, как над его запястьем затрепетали пальцы Эмили.
Алло?
Эм понизила голос:
Мне нужен мистер Лонгвангер[1].
Прошу прощения, сказала женщина. Его сейчас нет. Передать ему что-нибудь?
Эм откашлялась:
У него действительно есть это?
Что есть? спросила женщина.
Длинный хрен?
После чего Эм брякнула трубку на рычаг и, перекатившись на бок, зашлась в приступе смеха, уронив на пол телефонную книгу.
Крис не сразу смог остановиться.
Я не думал, что ты это сделаешь, сказал он.
Это потому, что ты деревенщина.
По крайней мере, моя фамилия не Лонгвангер, хмыкнул Крис и провел рукой по странице, на которой открылась упавшая телефонная книга. Что там у нас дальше? спросил он. Вот Ричард Реслер. Можем спросить, живет ли у них в доме Дик[2].
Эмили хлопнулась на живот:
Знаешь, позвони своей маме и скажи ей, что ты мистер Чемберс и что Крис попал в историю.
Как будто она поверит, что я директор.