Мальчик пошёл по тротуару в сторону, куда уехал трамвай. В ту пору в районе парка была частная одноэтажная застройка. Высоких заборов не было. Обычный штакетник отделял палисадник перед домом от тротуара. Стоял солнечный летний день. Мирно журчала вода в арыках. Только мальчику было холодно. Все его существо замёрзло внутри, но снаружи он был спокоен. Шёл деловито. Только бы никто не догадался, что он потерялся! Только бы не узнал! Почему-то он очень боялся этого.
Одну за другой переходил узкие улицы. Транспорта не было. Но вот пошли многоэтажные дома. Первая широкая улица, по которой едут машины. Остановился, стал наблюдать. Когда другие люди начали переходить дорогу, пошёл и он. Так научился переходить дороги.
Другая беда, очень хотел пить. Как хорошо, что на планете того времени были водоразборные колонки. В центре города водопровод уже подводили к домам. Колонками не пользовались, но их ещё и не убрали. Чтобы из носика колонки пошла вода, нужно было нажать на тугой рычаг вверху. Колонка была довольно большая, в рост мальчика. Нажать на рычаг получалось, только если схватиться за него двумя руками и повиснуть. Вода шла, но как же её пить? Правда, потом удавалось поймать ртом несколько последних капель. Проходивший мужчина подошёл, нажал на рычаг и сказал:
Пей пацан.
Напился, подставляя ладошки под тугую струю. Облил коленки и сандалии. Хотел сказать:
Спасибо, дядя,
но мужчина уже ушёл.
Дошёл до большой площади. Трамвайные пути шли прямо через неё. Пришлось обходить далеко, мимо дома с колоннами. Мальчик не знал названий улиц, а их он пересёк 54. Не знал, сколько прошло времени. Только солнце стало не таким жарким и тени стали длинными. Час проходил за часом, а мальчик всё шёл с застывшим на лице спокойным и деловым выражением.
Конечно, к тому времени дедушка и бабушка уже написали заявление в милицию. Все постовые в городе получили описание потерявшегося ребёнка.
Бабушка была дома она плакала, а дедушка каждые полчаса ходил в милицию. Там ему говорили:
Ищем. Пока результатов нет.
Родителям решили до ночи не звонить.
Мальчик подошёл к длинной парковой зоне, которая тянулась вдоль территории машиностроительного завода. Это место он уже узнал, так как гулял тут с дедушкой раньше. Холодный ком в душе начал таять. Он продолжал идти вдоль трамвайного пути, но уже улыбался. К тому времени было пройдено пятнадцать километров маленькими шагами. Примерно 40 тысяч шагов. И вот, наконец, он увидел поворот на свою улицу. До свидания, трамвай! Вперёд, вперёд, к дому!
Странно, калитка была распахнута, дверь тоже. Мальчик на веранде вымыл руки, пошёл на кухню и сел к столу. Дедушка в спальне утешал бабушку и снова собирался идти в милицию. Услышали шум в доме. Выбежали из спальни. За столом сидел внук и показывал ладошки:
Бабушка, я хочу кушать, руки чистые!
Холмс! Ну почему Вы решаете проблемы, а у меня это не выходит?
Дорогой друг, Вы сами ответили на этот вопрос. Проблемы я решаю сам, а Вы рассчитываете на мою помощь.
ЛЮБИТЬ НЕЛЬЗЯ УБИТЬ
Любимое время у человека не лето, не зима, а отпуск. Мы с женой планировали его заранее, как правило, за несколько тысяч километров от дома. В тот раз решили побывать в Лионе, во Франции. Собственно, там мы уже были раньше, супруга неоднократно, а я один раз, несколько лет назад. Однако, это был особый случай.
Дело в том, что мне нравилось читать собрания сочинений французских прозаиков XIX века. Прекрасная библиотека досталась в наследство от родителей. В шестидесятые годы они подписывались на приложения к журналу «Огонёк» и получали книги по подписке. Собрания сочинений я читал от первой страницы первого тома до последней страницы последнего тома, включая биографию автора, его письма, комментарии к тексту и другие приложения. Именно так получал максимальное удовольствие. Пока читал, хорошо узнавал автора, он становился близким другом, общение с которым приятно скрашивало досуг.
Тот год для меня был годом Проспера Мериме. В одном из томов, при описании посещения автором Лиона, содержались сведения о необычной картине кисти Рубенса. Мы с женой решили посмотреть эту картину. По опыту знаю, что когда есть определённая цель, то путешествие становится вдвойне интересней.
Итак, скоростной поезд ТЖВ доставил нас из Парижа в Лион на знакомый вокзал Перраш. Остановились рядом в гостинице «Кампаниль» и на другой день пошли искать музей. Он оказался расположенным на площади, восточную сторону которой занимал фасад мэрии города, а сам музей разместился на северной стороне в старом здании бывшего монастыря. Картину Рубенса сразу увидели на втором этаже в большом зале. Это было огромное полотно, закруглённое сверху, размером примерно 3 на 4 метра, и оно занимало весь простенок. С двух сторон находились проходы в следующий зал. Картина оказалась точно такой, как её описал Мериме 170 лет назад. Захотелось узнать её историю, но на стойке информации у входа сказали, что сведений об этой картине у них нет. Не было репродукций или другой информации и среди литературы в коммерческом отделе.
Ну да ладно, подумал я потом прочитаю в Интернете.
Так и сделал после возвращения из отпуска. Выяснилось, что музей имеет подробный сайт на многих языках мира, даже на саха, который содержит перечень всех картин Рубенса, представленных в экспозиции, а вот именно эта картина в перечне отсутствует. Направил запрос в музей по электронной почте, но ответа не получил, и история стала попахивать детективом.
Через пару лет мы с женой решили встретить Новый год в Вене. Время поджимало, а где находится консульство Австрии в нашем городе, узнать не могли. Поэтому решили взять шенгенскую визу привычным способом во французском консульстве, а уже из Франции махнуть в Вену. И вот, самолёт «Эйр-Франс» благополучно доставил нас из Амстердама в Лионский аэропорт «Сент-Экзюпери». На этот раз остановились в «Гранд отель Меркур Шато Перраш», в том же районе и снова отправились в музей. Картина на месте, а вот информация, по-прежнему, глухо заблокирована.
Впоследствии я думал об этом, специально читал литературу о жизни и творчестве Рубенса и, кажется, нашёл ответ на вопрос как так случилось, что огромная картина великого художника уже, как минимум, 170 лет висит в музее, а сведений о ней нет?
Думаю, это дело понравилось бы моему любимому герою Шерлоку Холмсу.
Да, это интересное дело, Ватсон.
Вы о чем, Холмс? Вряд ли о книге, которая лежит перед вами. Уж больно она старая на вид и, к тому же, на французском языке. Кстати, я не знал, что вы читаете французские романы в оригинале!
В выводах из своих наблюдений, дорогой друг, Вы сделали две ошибки. Во-первых, как Вам известно, моя бабушка француженка и, поэтому, французский язык в нашей семье был вторым после английского, а для меня в детстве, так, пожалуй, и первым. Во-вторых, даже англичанин, по-моему, может понять, что заголовок этой книги «Карне де вуаяж» означает «Путевой дневник», а не название романа. Книгу привезли из посольства Франции вместе вон с тем письмом, которое лежит на столе по правую руку от Вас. Можете его прочесть, оно написано по-английски.
После прочтения Ватсон отложил письмо в сторону.
Очень рад Холмс, что министерству культуры Франции понадобились Ваши консультации по вопросам живописи. Не знал, что Вы такой большой эксперт в этой области. Впрочем, помню, что в Баскервиль-холе Вы без труда отличили портрет кисти Неллера от портрета кисти Рейнольдса.
Не преувеличивайте мои скромные способности, дорогой друг, я мало что смыслю в колористике и композиции. Тут речь идёт о сюжете картины, точнее, о его криминальных аспектах. Меня просили высказать своё мнение по вопросу Стоит ли выставлять на всеобщее обозрение одну из картин Рубенса, или лучше её хранить в запасниках для узких специалистов?
Сначала мне предложили сообщить своё мнение в краткой записке, на что я ответил, что для этого потребуется поездка во Францию и месяц времени. Человек из посольства, с которым я разговаривал, удивился и спросил:
А если бы Вас попросили изложить свои мысли устно и без всяких ограничений, сколько времени заняла бы подготовка?
Мой ответ:
Да хотя бы прямо сейчас! Понимаете, краткая записка это документ, основанный на большой предварительной работе. Именно такое мнение специалиста имеет цену и накладывает на него ответственность. А рассуждения, типа «с одной стороны но с другой стороны» бессмысленны и безответственны. В посольстве согласились с моими доводами и вот, дорогой друг, нам оплачивают командировку во Францию.
Надеюсь, Вы можете составить мне компанию, ведь я специально настоял на том, что мне нужен помощник. Если не можете, то, всё равно, поезжайте. Кстати, эта книга не путеводитель, а издание официального отчёта Проспера Мериме, написанное полвека назад для министерства культуры. Так как, едем? Ваша медицинская практика допускает длительное отсутствие?
Думаю Холмс, что это возможно, только мне потребуется несколько дней, чтобы навестить пациентов и договориться с другими врачами о замене.
Отлично, значит, через неделю едем в Лион. Это почти юг Франции. Иногда Лион называют кулинарной столицей страны, так что наше путешествие, надеюсь, будет приятным во всех отношениях.