Ты что заскучала, подружка?
Поехали домой. Я устала от этого шума.
Я же тебе говорила, прими таблеточку. Шума потом не замечала бы.
Да не нужна мне твоя таблеточка! И ты, дорогуша, не увлекалась бы ими.
Света заметила, что долговязый ищет Илону и, толкнув локтем подругу, сказала:
Вон, твой партнёр опять тебя ищет.
Да пошёл он. Надоел.
Илона вдруг поскучнела лицом и как будто состарилась на несколько лет. Таблетки перестали действовать и ей стало скучно и стыдно за случайный секс. Общаться с земляком пропала охота и, увидев, как тот направился в её сторону, она соскочила со стула и потянула Свету к выходу из зала.
Пошли скорее. Я больше не хочу его видеть.
Света, не сопротивляясь, пошла за ней. Они поднялись на второй этаж в туалетную комнату. Илона достала из кармана смятую пачку, выбрала одну сигарету и быстрыми затяжками курила, пока подруга управлялась в кабинке. Когда Света вышла, Илона её попросила:
Сходи вниз за куртками, а я пойду к машине. Видеть никого не хочу.
Через пару минут Света с вещами пришла к парковочным местам. Илона сидела уже за рулём. Голова её покоилась на сложенных руках, обнявших руль. Света села с нею рядом.
Илона, может я поеду за рулём?
Я в порядке. Поеду сама.
Она завела мотор, вырулила со стоянки и поехала к главной дороге.
Было полнолуние, но быстро бегущие по небу тучи скрыли луну и звёзды. Замысловатыми глыбами нависали на дорогу многоэтажные дома, в которых иногда загадочно редкими ночными светлячками мелькал случайно оставленный свет в окне. За городом темнота немного разрядилась и где-то далеко как будто вселяя надежду усталым и заблудившимся путникам, виднелась полоска намечавшейся зари. Фары вырывали из темноты чёрный асфальт, поросшую травой обочину, километровые столбики со светящими метками на них. Иногда дальний свет фар выхватывал кусок леса в стороне от дороги, одинокое крестьянское строение у дороги, пару раз мелькнули спаренные яркие точки, видимо, каких-то зверей: то ли лисицы, то ли зайца. Начался участок дороги, повторяющий извилины недалеко проплывающей неширокой, но быстрой реки. Уставшие девчата молчали. Света видела, как Илона иногда с силой сжимала веки, видимо, пытаясь отогнать дрёму, но боялась ей что-нибудь сказать. Она знала, что Илона не любила доверять кому-нибудь руль своей новой машины.
Где мои сигареты?
Илона полезла рукой в сумку, стоявшую на рычаге ручного тормоза и долго шарилась в ней, продолжая рулить одной рукой.
Scheise, забыла, наверное, на диско в туалете. Посмотри в бардачке.
Света открыла бардачок, но сигарет там не обнаружила. Илона, вспомнив, что выбросила смятую пачку сигарет в мусор, отстегнула ремень безопасности и полезла правой рукой в кармашек позади пассажирского сиденья. В это время дорога делала крутой поворот вдоль излучины реки. Машина вдруг съехала на обочину. Колёса, попавшие на мягкий грунт, стало стягивать в сторону. Илона успела ухватиться двумя руками за руль, но было уже поздно: машина на всём ходу начала заваливаться набок. Света успела крикнуть, а потом мало что помнила. Обрывки произошедшего вспыхивали короткими эпизодами в памяти: то она видела себя выползающей из машины, то почему-то оказывалась с водительской стороны машины, то видела блестки воды в реке, протекающей в двух шагах от перевёрнутой машины, то слышала чей-то участливый голос настойчиво спрашивающий, как она себя чувствует. Сознание отметило мигание огней машин скорой помощи и полиции, и неяркие звёзды на очистившемся от туч небе, когда её укладывали на носилки и несли по траве к дороге. И всё это время в ней сидело беспокойство, что она что-то забыла, что о ком-то надо было побеспокоиться, что надо было что-то важное сказать полицейским и санитарам. Но что именно вспомнить не могла.
Утром, после обхода врача, коридором травматологического отделения торопливо шли два человека. Мужчина опережал женщину на два шага. Он был высок ростом и худой. Редкие волосы на голове отливались стальным цветом. Женщина, спешащая следом, была на голову ниже его и плотного телосложения. Несмотря на возраст, причёска была модной и одета она была в фирменную куртку, чуть расклешённая юбка скрывала её излишне полные икры ног и бёдра. Как истинная женщина, она, даже торопясь в клинику, успела нанести несколько мазков макияжа на лицо, подкрасить глаза и нанести помаду на губы. Они торопливо шли, пристально рассматривая номера палат и, наконец, остановились у нужной палаты. Не постучавшись, вошли в неё.
Утром, после обхода врача, коридором травматологического отделения торопливо шли два человека. Мужчина опережал женщину на два шага. Он был высок ростом и худой. Редкие волосы на голове отливались стальным цветом. Женщина, спешащая следом, была на голову ниже его и плотного телосложения. Несмотря на возраст, причёска была модной и одета она была в фирменную куртку, чуть расклешённая юбка скрывала её излишне полные икры ног и бёдра. Как истинная женщина, она, даже торопясь в клинику, успела нанести несколько мазков макияжа на лицо, подкрасить глаза и нанести помаду на губы. Они торопливо шли, пристально рассматривая номера палат и, наконец, остановились у нужной палаты. Не постучавшись, вошли в неё.
Илона, доченька! кинулась к койке с больной девушкой женщина.
Она хотела обнять её, но увидев подвязанную забинтованную руку и синяк под глазом девушки, присела рядом на койку. Мужчина остановился в ногах койки и стал пристально разглядывать девушку. Больная удивлённо смотрела на женщину, явно не узнавая её.
Извините, вы кто? Я вас не знаю.
Женщина, услышав только первое предложение, отпрянула от девушки, приложила ладонь ко рту и тихо, как будто чего-то боясь, прошептала:
Это не Илона.
Сестра, громко, чуть ли не истерично, закричал мужчина.
Дверь в палату была закрыта, и, видя, что никто не реагирует на его крик, мужчина торопливо пошёл к дверям, открыл её настежь и крикнул кому-то в коридоре:
Позовите срочно врача!
В это время женщина, уже успевшая встать с кромки кровати, продолжала испуганно смотреть на больную.
Ты кто? испуганным голосом спросила она. Где моя дочь?!
Я не помню, кто я такая. Девушка заплакала и сквозь слёзы добавила: мне сказали, что я Илона, но я знаю, что меня зовут не так.
Торопливо вошёл в палату врач.
Что случилось?
Где наша дочь? Нам позвонили, что она попала в аварию, но эта девушка не наша дочь.
Во всех документах, которые были с ней, стоит, что она Илона Фетч.
Мы что, свою дочь не знаем? Эта девушка похожа на неё, но нам она чужая.
Пойдёмте в ординаторскую, там будем разбираться, предложил врач.
Мужчина достал свой смартфон и начал набирать какой-то номер. Из тумбочки рядом с пациенткой послышался телефонный сигнал. Женщина быстрым движением открыла тумбочку и достала оттуда, продолжавший беспрерывно звонить, телефон.
Густав, это её телефон. Где моя девочка? Что вы с ней сделали?!
Она наклонилась к лицу больной и в истерике закричала:
Что с Илоной? Где она?! О, господи, Густав, ты что-нибудь понимаешь?
Пошли отсюда.
Мужчина обнял женщину за плечи и потянул к выходу из палаты.
Всё это время девушка смотрела на посетителей и у неё беззвучно текли слёзы по щекам.
Врач уже сидел за столом в кабинете. Мужчина и женщина заняли места напротив него. Женщина промокала бумажной салфеткой слёзы на глазах. В её глазах смешалось всё: и страх, и вопрос, и отчаяние. Мужчина выглядел более спокойно. Хотя в его движениях, в его кажущемся спокойствии была заметна скрытая паника.
Вы можете мне объяснить, что у вас здесь происходит? спросил он отрывистым жёстким голосом.
Я звонил только что в полицию, они обещали прислать сейчас сюда человека, и вызвал из отделения скорой помощи фельдшера, который выезжал ночью на место аварии. Надо немного подождать. Пойдите в кафе, выпейте кофе. Я вас позову, когда все подъедут.
Филиппа сразу после окончания полицейской школы приняли в городскую полицию. Полицейским он хотел быть с самого детства. Родители сначала посмеивались над его мечтой, а когда после девятого класса их сын вдруг устроился в полицию на недельную практику, уже начали воспринимать его мечту без смеха. После окончания гимназии его приняли в полицейскую школу и через четыре года он был направлен работать в городское управление. Почти год патрулировал с пожилым напарником городские улицы и оказался неожиданно в отделе, расследующим мелкие преступления и нарушения общественного порядка. Вообще-то, работа скучноватая. С объявившейся румынской мафией, занимавшейся ограблением квартир, справились в течение трёх месяцев. Переловили несколько специалистов-домушников, но крупная рыба верхушка мафии всё ещё оставалась на свободе. Да и как до них добраться, если они правили своими вассалами из Румынии, а там всё было схвачено и за всё заплачено. Несмотря на занятость в отделе, ему всё равно, как и другим полицейским приходилось участвовать в ночных патрулированиях.