Загляни!
Мальчик заглянул в мешочек.
Что ты там видишь?
Ничего.
Ну вот, правильно, хе-хе.
Дед Чамба тихо захихикал и откинулся на кровати. Дельгадо смотрел на него непонимающими глазами.
Короче так, слушай сюда! сказал дед серьезно. В мешочке ничего нет, значит, и в тебе ничего нет. Понял? Иными словами, ты смотришь в мешочек нет ничего. Я смотрю в тебя тоже нет ничего! Ясно, я спрашиваю?
Нет, растеряно произнес Дельгадо.
Короче, малец! Повторяю. В мешочке нет ничего! Ты видел?
Ага.
И в тебе я видел тоже. Понятно?
Что видел?
Видел тоже, что нет ничего. Понятно?
Чего нет ничего?
Фух! устало выдохнул дед. Ты меня убиваешь. Ладно, какая разница. Ложись спать!
Дельгадо послушно лег и быстро заснул. Утром он проснулся, по привычке собрался прокашляться, но не смог. Высморкаться тоже не получилось. Другие подробности мы опустим, отметив лишь, что и там все было в порядке.
Спустившись на кухню, он застал маму, которая мыла вчерашнюю посуду.
Привет, малыш! Как спалось? поздоровалась мать.
Доброе утро! А где дедушка Чамба?
Он уехал Странный какой-то. Передавал тебе привет и вот еще это. Сказал: подарок.
Мама протянула Дельгадо маленький грязный мешочек.
Разворачивай, мне тоже интересно! нетерпеливо сказала она.
Дельгадо раскрыл мешочек, заглянул в него, потом посмотрел на маму и улыбнулся.
Ну что там?
Мама, а я здоров, тихо сказал Дельгадо.
Что? Дай сюда Хм. Ничего нет. Действительно странный. У тебя в комнате ничего не пропало?
Ничего, уверенно сказал мальчик. У меня ни-че-го!
Все здесь и сейчас
На самом краю земли сидел, свесив ноги, в задумчивой позе поэт Бевзякин. На нем были лишь легкий льняной пиджак и тонкие брюки, поэтому он время от времени зябко ежился. На коленях у него лежала раскрытая тетрадь с неоконченным стихотворением:
Без причины я лгал, без улыбки смеялся,
Я с тобой лишь затем, чтоб с собой не остаться,
Ты приходишь во снах, ослепительно ярких,
Просыпаясь, кричу, потому что мне жалко:
Жалко дней и ночей, жалко смеха и слез,
Жалко всех, кто пришел и хоть что-то принес,
Жалко их по любви, по плаксивой натуре,
До чего же я слаб! Я слабак по натуре.
Последняя строчка вот уже четыре дня не давала поэту Бевзякину покоя.
Сначала ему казалось, что получилось как-то жаргонно.
Ну что за «по натуре»? вопрошал он себя. Я ведь поэт, а не какой-то уголовный элемент.
Потом он разглядел в стихотворении повтор слова «натуре» и посчитал это отблеском надвигающегося творческого кризиса.
В довершение всего он узрел в этой строчке намек на собственное бессилие и самоунижение.
Прочитают люди и подумают, что сопляк Бевзякин и пишет сопливо для таких же слабаков.
И вот, с такими мыслями он оказался на краю земли, где теперь ежился от холода и думал, что делать дальше. Мысли были невеселые.
Внезапно кто-то мягко тронул его за плечо. Бевзякин обернулся. Перед ним стояла женщина лет сорока с красивыми глазами и улыбалась.
Вы кто? удивленно спросил Бевзякин.
А разве ты это хотел спросить? рассмеялась женщина.
Поэт задумчиво и грустно улыбнулся в ответ:
Да, действительно, это сейчас меня меньше всего волнует. Я здесь по другой причине.
Какой? игриво спросила женщина.
У меня не получается любимое дело. Я четыре дня не могу дописать простое стихотворение. Никакого от меня толка. Одна депрессия Что дальше?
А что дальше?
Не знаю.
Нет, погоди. Мы с тобой на краю земли, женщина протянула руку вперед.
Ну? Бевзякин вопросительно посмотрел на нее.
Что дальше? Что там дальше?
Там ничего Все здесь, быстро ответил поэт и в тот же миг все понял.
Имя-судьба
Жил да был мальчик по имени Жилдабыл. Рос он в маленьком городке Вознесенске и мечтал стать летчиком-испытуемым. Все вознесенские мальчишки мечтали быть летчиками-испытателями, а наш герой летчиком-испытуемым.
После окончания школы Жилдабыл подал документы в Авиационный институт. На собеседовании пожилой мужчина в очках задал всего два вопроса и сделал одно уточнение:
Как Вас зовут, юноша?
Как Вас зовут, юноша?
Жилдабыл.
Жилдабыл? мужчина сквозь толстые линзы внимательно посмотрел на абитуриента.
Да.
Хорошо. И кем Вы хотите стать, Жилдабыл? осторожно спросил он.
Летчиком-испытуемым.
Мужчина снова поднял глаза на Жилдабыла и задумчиво посмотрел на него.
Из-под толстой роговой оправы скатилась слеза.
После минутной паузы он наклонился ближе и строго произнес:
Не обращай внимания, понятно?
Понятно, улыбнувшись, ответил Жилдабыл. Я уже привык.
Костюм
Один серьезный человек купил костюм. Брюки были в полосочку, а о пиджаке расскажем подробнее.
Пиджак был неопределенного желто-осеннего цвета и в маленьких черных квадратиках. А в каждом квадратике был маленький розовый треугольник.
Впереди, где у людей обычно сердце, был пришит большой карман фиолетового оттенка с розовым цветком.
Это изящное сочетание розового цветка на кармане и маленьких розовых треугольничков в черных квадратиках одновременно умиляло и настораживало. Сразу было видно, что носитель костюма знает толк в гламуре и владеет некими приемами обольщения дамских сердец.
На спине блестящими нитками была вышита в виде радуги большая надпись ДЕНДРАРИЙ. Скажем коротко: это было лишним.
И вот один серьезный человек, как было сказано выше, купил в магазине такой костюм. Примерил и не захотел снимать. Продавцы отрезали бирки, предложили спороть надпись ДЕНДРАРИЙ, но он отказался.
Вышел из магазина, пошел по улице. Серьезный и адекватный, гламурный и волшебный, нежный и удивительный, строгий и обособленный, самодостаточный и одинокий, деловой и ранимый. Шел, никого не трогал и вдруг услышал смешок. Обернулся. Стоят мальчики и смеются. Пошел дальше, опять смешок. Обернулся снова. Мальчиков уже больше. Смотрят вызывающе и смеются. Страшно стало серьезному человеку. Побежал. Бежит без оглядки, а сзади топот ног и смех отрывистый. Ускорение. Прибавил газу. А сзади стоны и бесовщина какая-то.
Ах-ха-ха! Ден-дра-рий! кричат сзади страшные мальчики. Ден-дра-рий!!! смеются они.
Нюра
Нюра стояла у глубокой ямы на окраине села Слезки и метала бисер перед свиньями. Подошел участковый.
Гражданочка Нюра?
Так точно.
Что делаем?
Мечу бисер перед свиньями.
Разрешение есть?
Есть.