Вроде бы где-то там за забором на тротуаре была автобусная остановка, продолжал размышлять он. И хотя ночью общественный транспорт не ходит, какой-нибудь бомж или просто прохожий мог запросто оказаться под навесом этой остановки например, прятаться от снега или
Так, хватит нагнетать! одёрнул себя Марк, не замечая, что говорит вслух. Начальник сказал, что жертв нет! На этом и остановимся!
Нет, он сказал иначе! уточнил его внутренний голос. Ничего конкретного начальник не знал и на тот момент знать не мог. Он сказал, что жертв вроде бы нет. Так ему сообщили. И, скорее всего, тот, кто ему сообщал, докладывал о том, что делается на стройплощадке. То, что происходит вовне, мог и не учесть!
Нет! сам себе возразил Марк. Если бы конструкции свалили забор, и смяли автобусную остановку, это не могло оказаться незамеченным. Доложили бы начальнику, а он наверняка сказал бы об этом мне.
Или всё-таки нет, с ужасом подумал он. Если на площадке разрушения оказались значительными, на смятый забор могли просто не обратить особого внимания стало незачем заострять внимание на всяких мелочах. И, как следствие, могли и смятую остановку под забором не заметить.
Марк почувствовал, как по его спине стекает холодный пот. Перед его мысленным взором снова предстала ужасная картина та, что для себя в воображении он уже рисовал. Только теперь к ней добавилась ещё и автобусная остановка. Её стеклянная кровля и стены, конечно же, разбиты вдребезги, её алюминиевый каркас трудно различить под искорёженными колоннами и балками. А вот фрагмент скамьи виден неплохо, а на ней.
Нет! не контролируя себя, заорал Марк, стараясь заглушить свои мысли.
Этот крик немного привёл его в чувство. Он вспомнил, что идёт в сторону автостоянки. Увидел, что вокруг него ночь, зима и серые однообразные дома с тёмными окнами, а из людей по-прежнему нет никого.
И хорошо, что нет, подумал он. Если бы были, точно подумали бы, что спятил! В какой-то степени это и правда, уже произошло, решил он. Завёлся без причины. Сам толком не знаю, что произошло, а довёл себя до истерики. Понятно, что ничего хорошего там ждать меня не может, но прежде, чем так волноваться, нужно увидеть, что случилось. Или хотя бы услышать дополнительные подробности.
С другой стороны, сознание Марка вновь качнулось в обратную сторону, из слов начальника и так ясно, что всё плохо.
Возможно, никакой смятой автобусной остановки там и нет, размышлял он, но и смятого забора с оборванными обгоревшими силовыми кабелями хватит! Какая там комиссия? Кто будет разбираться? Не нужны никакие эксперты. Одного взгляда на этот ужас будет достаточно, чтобы каждый смог понять, что в этом ЧП виноват прораб! А прораб на объекте я! Выходит, я и виноват! А значит, мне, похоже, конец!
Марк представил, как съезжаются, чуть только забрезжит рассвет, словно стервятники, слетающиеся на мертвечину, работники СМИ. Как показывают в новостях его маленькую техногенную катастрофу, пытаются взять у него интервью, а он, как нашкодивший школьник, от них прячется в своей прорабской.
Хрен от них спрячешься! выкрикнул он нервно. Достанут всё равно, добавил он уже про себя. Наврут с три короба и по ящику покажут. Представят всё в самом негативном свете, чтобы было страшней. Выставят меня тупым и безответственным негодяем на всеобщее обозрение. Потом уже не докажешь обратное даже если вдруг окажется, что никакой моей вины в случившемся нет.
А ведь и правда, жопа, решил он. Похоже, на карьере действительно можно ставить большой и жирный крест. А если всё-таки выяснится, что пусть косвенная, неумышленная, пусть даже самая минимальная, но моя вина присутствует, а докопаться можно и до столба потеря работы с увольнением по статье без каких-либо перспектив на будущее будет меньшей из возможных проблем.
Но это всё-таки крайний вариант, неожиданно подумал он. Возможно, всё не так уж и плохо. Люди, как сказал начальник, не пострадали и это главное. И не факт, что конструкции смяли забор.
Марк стал вспоминать: Колонны по двадцать девятой оси имеют высоту девять метров четыреста миллиметров, а до забора однозначно не меньше. Правда, при обрушении могла и отлететь в его сторону какая-нибудь балка или ригель, но не факт, что колонны рухнули перпендикулярно оси. Короче, нужно скорее ехать и разбираться на месте пока не доеду всё равно ничего не понять.
Марк огляделся.
Оказывается, задумавшись, он преодолел большую часть расстояния. Свой квартал он почти пересёк, шёл мимо крайних домов, и впереди метрах в ста, где заканчивались все благоустроенные пути, просматривалась протоптанная тропинка, ведущая сквозь пустырь, заросший чахлыми, но густо растущими деревьями метров пяти высотой.
Идти по этой тропинке ночью было жутковато, но так было быстрей, стоянка находилась сразу за пустырём там, где начиналась промышленная зона, а он и так потерял много времени, сначала разговаривая дома с женой, потом пересекая квартал. По тропинке оставалось минут пять десять пути, а если идти в обход пустыря, а потом ещё через промзону, получалось дольше минут на пятнадцать. Где, кстати говоря, ходить ночью тоже не было безопасно можно запросто нарваться на стаю бездомных собак. Не самая лучшая перспектива, заключил он, а лишних пятнадцати минут просто нет, на объект требовалось попасть срочно, тем более что начальник наверняка скоро окажется там, а заставлять руководство долго ждать вредно для здоровья.
Марк ещё раз осмотрелся вокруг и в обозримом пространстве снова никого не увидел. Ну и ладно, подбодрил он себя. По дороге в обход в это время тоже никого не встретишь.
Пошёл мелкий колючий снег и за считанные секунды видимость сократилась до десяти метров. Потемнело. Отражённый свет Луны с трудом пробивался через снегопад.
Вот и хорошо, решил он. Теперь точно стало без разницы, где идти. Хоть по тропинке, хоть в обход через промзону. Ни здесь, ни там ничего не видно.
И Марк ступил на тропу.
Прошёл по ней метров двадцать и понял, что разница всё-таки есть. Под кронами деревьев оказалось значительно темней.
Он достал телефон. Взглянул на дисплей, часы на нём показывали 01- 15. Сорок пять минут уже потерял, начальник, наверное, уже к объекту, подъезжает, надо поторопиться, забеспокоился он. Включил на телефоне фонарь и, освещая тропу перед собой, скорым шагом отправился дальше.
Идти было нормально. Утоптанная тропинка, покрытая свежим снегом, почти не скользила под ногами, и он довольно быстро пересёк пустырь. Впереди, пробиваясь сквозь метель, замаячили фонари, установленные на ограждении автостоянки.
Ну, вот, а ты боялся, сказал он себе, почти успокоившись, понимая, что практически преодолел самый неприятный отрезок пути. Гулять одному ночью в тёмном лесу оказалось не так уж и страшно.
До автостоянки оставалось всего ничего, но прежде чем отправиться дальше, Марк остановился, у него внезапно появилось одно неотложное дело.
Он оглянулся назад, посмотрел налево, взглянул ещё раз вперёд и, убедившись, что на тропе он по-прежнему совершенно один, резко свернул вправо и чуть углубился в перелесок, проваливаясь почти по колено в снег. Пройдя в этом направлении метров десять, он остановился.
При выходе из дома, Маша отвлекла его своими разговорами, и он забыл, что хотел зайти в туалет. Так он и пошёл озабоченный проблемами, не думая больше ни о чём. Лишь в конце пути, когда впереди уже стала видна стоянка, он немного расслабился и его естественные потребности тут же напомнили о себе.
Справив малую нужду, Марк сделал пару шагов назад в сторону тропы, но внезапно замер, вслушиваясь в темноту. Ему показалось, что кроме хруста снега под ногами, раздаётся ещё какой-то посторонний звук, скорее, даже не звук, а шорох, словно где-то впереди пронёсся неожиданный порыв ветра, шелестя на ветвях листьями деревьев.
Марк постоял с минуту, но звук больше не повторился.
Показалось, решил он. Тем более, усмехнулся он, на деревьях нет никаких листьев, да и никакого ветра он не почувствовал тоже.
Марк собрался идти дальше, но раньше, чем он сделал следующий шаг, его остановил очень тихий новый звук. Теперь он доносился сверху, звучал, как производное его имени «Мара», словно кто-то чуть слышно и нерешительно его зачем-то звал.
Вверх смотреть не хотелось. Марк понимал, что ночью в метель среди веток деревьев может показаться всё, что угодно. Лучше и спокойнее было думать, что и этот звук ему тоже померещился. Или, вполне возможно, предположил он, что в кронах деревьев и правда, гуляет ветер, тихо завывая в ветвях, создавая разные причудливые звуки, которые от страха кажутся пугающе знакомыми.
Принципиально не поднимая головы, он сделал в сторону тропы ещё несколько робких шагов, непроизвольно стараясь уменьшить хруст снега под ногами до минимума и снова услышал, но только уже значительно громче и ближе, практически над своей головой, всё тоже странное слово или имя «Мар-ра».