Забыли Джаксона! Его здесь кресла
Стоят пустые, будто ожидая
Весельчака но он ушел уже
В холодные подземные жилища
Хотя красноречивейший язык
Не умолкал еще во прахе гроба;
Но много нас еще живых, и нам
Причины нет печалиться. Итак,
Я предлагаю выпить в его память
С веселым звоном рюмок, с восклицаньем,
Как будто б был он жив.
Председатель
Он выбыл первый
Из круга нашего. Пускай в молчанье
Мы выпьем в честь его.
Молодой человек
Да будет так!
Все пьют молча.
Пушкин: Что это?
Председатель: Не знаете?
Пушкин: Кто написал?
Луиза: Плохо?
Пушкин: Недурно. Автор кто? Не припомню. Я где-то это слышал.
Мэри: Это вряд ли. Разве что в вашем воображении.
Пауза.
Пушкин: Черт возьми! Кто вы и откуда явились?
Молодой человек: Как сказать? Ваши фантазии.
Пушкин: Но я такого не писал!
Мэри: Еще напишите. Вернее, переведете. Кое-что добавите от себя.
Пауза.
Пушкин: Я? Переведу? Нелепица. Я брежу? Однако местный воздух чрезвычайно пьян.
Луиза: Как вам будет угодно. Продолжим?
Пушкин: Что?
Мэри: Нашу историю.
Председатель: Вернее, вашу.
Пушкин: О чем она? Что с тем нечастным Джексоном приключилось?
Мэри: Чума.
Пушкин: Не думаю, что стал бы о ней писать. Тем более переводить. Может быть холера? Тоже не интересно. Холера где-то далеко, на Волге.
Председатель: Не скажите. Уже завтра она начнет бродить вокруг Болдино.
Пушкин: Все это вздор.
Председатель: Ну, коли вздор, тогда вы нас из памяти сотрете. А может быть, сожжете. Впоследствии это станет модным.
Пушкин: Чушь. Как можно сжечь то, чего еще не написал?
Луиза: Так пишите.
Пушкин: Нет.
Мэри: Отчего же?
Пушкин: Бумаги мало.
Председатель: Бумаги на нас пожалел. Ха!
Луиза: Конечно, кто мы такие?!
Пушкин: Пустое. Не думаю, что эта тема меня будет занимать.
Молодой человек: Нам уйти?
Пушкин: Уйти Постойте Скоротать время с плодами собственного воображения Что остается еще? Хотите вина?
Председатель: Бокалы наши пусты.
Пушкин: Никитка! Тьфу! Настя! Настя!
Входит Настя.
Настя: Что желаете, барин?
Пушкин: Принеси-ка мне шампанского. Нам принеси шампанского! И побольше.
Настя: Вы кого-то ждете? Ночь на дворе. Сколько будет гостей?
Пушкин: Они уже здесь.
Настя (никого не замечает, сонно): Опять вы шутите, барин?! Шампанское сейчас принесу. Что-то еще?
Пушкин: Больше ничего. Неси. Мы ждем. Точнее я жду.
Настя уходит.
Пушкин: М-да Такой компании у меня не было еще. Две недели в этой дыре нужно чем-то занять, убить Чем будете забавлять?
Луиза: Даже не надейтесь.
Пушкин: Отчего же? Что собираетесь делать?
Луиза: Мучить.
Председатель: Не давать покоя.
Мэри: Не давать спать.
Председатель: Истязать.
Пушкин: Жестоко. Это все, что вы умеете?
Председатель: Вы сделали нас такими.
Луиза: Передумали?
Пушкин: Посмотрим. А будете мешать прогоню.
Мэри: Все в вашей воле.
Входит Настя.
Настя: Барин, шампанского не осталось. Может быть чай? Липовый. С медом. Хотите? Есть еще водка.
Пушкин: Неси чай. И сервиз с кружками.
Председатель: Водки.
Пушкин: Не надо чай. Водку неси.
Луиза: И рюмки.
Пушкин: Рюмки тоже.
Настя: К водке может быть чего подать из еды? Вы два дня почти не емши.
Пушкин: Неси все, что есть.
Настя: Вот это хорошо! Вы по ночам едите! Я не знала. Сейчас все сделаю, барин! Мигом обернусь!
Убегает. Пауза.
Мэри: Что-то вы не веселы.
Пушкин: Особенных причин для веселья мало.
Луиза: Помолвка на грани разрыва.
Пушкин: Знаете?
Молодой человек: Слышали.
Пушкин: Только близкие друзья могут знать об этом. Только члены семьи. Да и то не все.
Молодой человек: Мы ближе, чем все вместе взятые друзья и члены вашей семьи.
Настя приносит на подносе графин водки, стаканы, закуску. Уходит. Председатель наливает, все выпивают.
Пушкин: Уехал на неделю, чтобы продать усадьбу. М-да Вернее, заложить.
Председатель: А тут волокита, никчемная возня. Бумаги.
Пушкин: Как могут люди на полном серьезе заниматься такими делами, посвящать им целую жизнь? Взял сюда всего 4 книги. Бумаги и той нет. Зато перья плавают в пруду.
Мэри: Значит не все так плохо? Все хорошо! Стоит ли отчаиваться?!
Пушкин: М-да. Еще как неплохо Прямо перед отъездом эта будущая теща в очередной раз устроила «самую нелепую сцену, какую только можно себе представить. Наговорила вещей, которых я по чести не мог стерпеть». Так что «не знаю еще, расстроилась ли моя женитьба, но повод для этого налицо, и я оставил дверь открытой настежь. Что за проклятая штука счастье!».
Мэри: С невестой поговорили?
Пушкин: Не успел. Был взбешен! Написал ей письмо. «Писал, что уезжаю в Нижний, не зная, что меня ждет в будущем (Срывается. Дальше горячо.) А если ваша матушка решила расторгнуть нашу помолвку, а вы решили повиноваться ей, я подпишусь под всеми предлогами, какие ей угодно будет выставить, даже если они будут так же основательны, как сцена, устроенная ею мне, и как оскорбления, которыми ей угодно меня осыпать. Быть может, она права, а не прав был я, на мгновение поверив, что счастье создано для меня. Во всяком случае, вы совершенно свободны; что же касается меня, то заверяю вас честным словом, что буду принадлежать только вам, или никогда не женюсь».
Мэри: Так и написали?!
Пушкин: Да.
Председатель: Может и к лучшему.
Пушкин (гневно): Что?!
Луиза (Председателю): Молчи!
Луиза (Пушкину): Что она?
Пушкин: Ответа не было. В тот же день я уехал сюда. За деньгами! Черт бы их побрал!
Снова выпивают. Пауза.
Пушкин: Хватит нытья. Устал.
Молодой человек: Конечно! Отдыхайте, барин.
Пушкин: Что ты сказал?
Молодой человек: Барин. А что? Скоро вы будете хозяином целой усадьбы.
Пушкин: Части!
Молодой человек: Ну, части. Сути дела не меняет.
Пушкин: Барин, говоришь? Да, барин. Разлечься на диване. Почему бы и нет? А тебе приготовят завтрак, наполнят ванную (такую бочку с водой!), шампанское нальют. Или водки? Да, водки. Выпьешь в полдень шкалик, крякнешь, огурцом закусишь, отобедаешь, потом животом кверху и захрапишь. А там и вечер подойдет. Примешь соседа, снова выпьешь. Может быть, заглянешь на дворню, прикажешь выпороть для острастки какого-нибудь холопа, и с чувством выполненного долга и не зря прожитого дня на боковую. А завтра все с начала.
Предводитель: Д-а-а-а! Что-то вы не веселы.
Мэри: Наверное, поэта нужно беречь, окружить вниманием, лаской, заботой, сочувствием, тогда он сможет писать.
Луиза: Поэта нужно поместить в самое пекло страстей, в гущу событий, невыносимых переживаний, страданий, только тогда он сможет писать.
Предводитель: Поэта нужно оставить здесь, обложить карантинами, не трогать его тогда он будет творить.
Пушкин: Оставьте меня. Хотя бы на время. На сегодня достаточно. Видеть более не могу никого.
Четверо исчезают. Пауза. Музыка (Моцарт «Реквием») Фонограмма (Элегия):
Безумных лет угасшее веселье.
Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино, печаль минувших дней
В моей душе чем старе, тем сильней.
Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе
Грядущего волнуемое море.
Но не хочу, о други, умирать;
Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;
И ведаю, мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья:
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь,
И может быть на мой закат печальный
Блеснет любовь улыбкою прощальной.
Темнота.
5 картина
Комната. День. Пушкин энергично пишет. В окно залезает Молодой человек, из разных кулис появляются остальные трое.
Пушкин (весело): А! Это вы?
Молодой человек: Можно?
Пушкин Что же. Заходите.
Председатель: Только посмотрите! Прошло несколько дней, вас словно подменили!
Молодой человек: Отдохнули? Выспались?
Пушкин: К черту отдохнул! К черту выспался!
Мэри: Тогда что?
Луиза: На вашем столе письмо! Не оно ли виновник
Мари: От нее?
Пушкин (Луизе): Не трогайте! Оно весьма доверительного содержания.
Луиза: Скажите, пожалуйста!
Пушкин: Впрочем, интересно знать женское мнение. Хорошо, взгляните.
Луиза берет письмо, про себя читает. Пушкин энергично ходит по комнате.
Пушкин: Что скажете?
Луиза: Сколько лет вашей невесте?
Пушкин: 18.
Луиза: Не обижайтесь. Писано, словно под диктовку.
Пушкин (хохочет): Оно и к лучшему! Видимо, упускать жениха не входит в расчеты моей будущей уважаемой тещи.