Дом же был построен в 1900 году по проекту архитектора В. А. Ковальского.
* * *
Ближе к концу бульвара старые постройки легендарного ресторана «Эрмитаж». Мы о нем писали в книге про Неглинную. Остановимся тут лишь на нескольких славных событиях, происходивших в этом ресторане.
В 1877 году здесь состоялось очень странное событие свадьба Петра Ильича Чайковского и Антонины Милюковой. Инициатором этого действия была невеста она признавалась, что до этого более четырех лет тайно любила композитора. Особенно неравнодушными ее оставили глаза Чайковского: «Я их, эти чудные, дивные глаза, всю жизнь никогда не забывала. Они грели издали меня так же, как вблизи. Вот эти-то глаза меня и покорили на всю жизнь».
Чайковский ответил согласием. «От чего бы не жениться, подумал он. Пожалуй, можно б и жениться. Заодно и слухи поутихнут».
Петра Ильича сильно раздражали закулисные разговоры о его нетрадиционной ориентации.
Чувство было страстным. Милюкова писала своему будущему супругу: «Но где бы я ни была, я не буду в состоянии ни забыть, ни разлюбить Вас. То, что мне понравилось в Вас, я более не найду ни в ком, да, одним словом, я не хочу смотреть ни на одного мужчину после Вас
Недостатки Ваши ровно ничего для меня не значат. Может быть, если бы Вы были совершенством, то я и осталась бы совершенно хладнокровной к Вам
Нет такого недостатка, который бы заставил меня разлюбить Вас; это ведь не минутное увлечение, а чувство, развившееся в продолжение очень долгого времени, и уничтожить его теперь я положительно не в силах, да и не хочу
Жить без Вас я не могу и потому скоро, может, покончу с собой. Так дайте же мне посмотреть на Вас и поцеловать Вас так, чтобы и на том свете помнить этот поцелуй»
Сама же свадьба была очень скромной. Венчались в церкви Георгия на Малой Никитской. На церемонии и свадебном обеде кроме собственно молодых, присутствовало несколько самых близких друзей. Сестричка невесты назвала тот обед похоронным. По окончании застолья молодые выехали в Петербург.
Здесь же в 1891 году праздновали свою свадьбу Михаил Абрамович Морозов и его возлюбленная Маргарита Кирилловна, урожденная Мамонтова. Ситуация была ровно противоположной. Венчались тоже на Никитской, только на Большой, в университетском храме.
Молодые еле досидели до окончания роскошной обеденной церемонии, а, досидев, поспешно выехали в Петербург. Им не терпелось оказаться наедине друг с другом.
Здесь же в 1911 году была отмечена закладка здания университета имени Шанявского, ныне известного как здание РГГУ недалеко от станции метро «Новослободская». С этим событием была связана прелюбопытная история.
Много красивых слов произносилось тогда в этих стенах в память его основателя Альфонса Леоновича Шанявского. Истинная виновница этого торжества, вдова Шанявского Лидия Алексеевна, сидела скромно, на нее никто внимания не обращал. Да она и не стремилась собирать восторженные комплименты. Она вообще относилась к затее с университетом несколько иначе, чем присутствующие. Для них это был выдающийся пример служения обществу, проявленный покойным Альфонсом Шанявским. А для нее памятник любви. Ее собственной любви к трагически ушедшему супругу.
Лидия Алексеевна писала: «Главной его мечтой всегда было все свои средства оставить на такое высшее учебное заведение, где могли бы свободно, без требований аттестатов зрелости учиться и мужчины, и женщины, и русские, и нерусские, одним словом, все, кто учиться желал».
Добрая женщина немножечко лукавила богатство Альфонса Шанявского было, в общем-то, ее приданным. До свадьбы он особых капиталов не имел.
Альфонс Леонович Шанявский родился в 1837 году. Род его происходит из польского местечка Шанявы отсюда, собственно, и фамилия. В возрасте семи лет вывезен в Россию, обучался в Тульском кадетском корпусе, продолжил образование в кадетских же корпусах Орла и Петербурга. Затем служба в гвардейском Егерском полку, обучение в Академии Генерального штаба, туберкулез первый предвестник будущего трагического заболевания и перевод по состоянию здоровья на Дальний Восток.
Там, дослужившись до генеральского звания, вышел в отставку. И там же женился. Удачно женился на золотопромышленнице далеко не первой молодости Лидии Алексеевне Родственной. Ему было чуть меньше сорока. Жене еще на несколько лет меньше.
Там, дослужившись до генеральского звания, вышел в отставку. И там же женился. Удачно женился на золотопромышленнице далеко не первой молодости Лидии Алексеевне Родственной. Ему было чуть меньше сорока. Жене еще на несколько лет меньше.
В 1882 году Шанявский уже будучи богатым москвичом принимает дворянский титул. Денег немерено, жена любит как кошка, о чем еще мечтать? Шанявский увлекается входящим в моду меценатством. Благо есть что тратить. Помогает ему в этом и супруга. Она и раньше, до замужества занималась общественной деятельностью, но, что называется, без фанатизма. Но теперь деятельность Шанявских приобретает иные масштабы. В частности, в 1994 году Альфонс Леонович жертвует 120 000 рублей на восстановление тех же врачебных курсов, к тому времени разогнанных. Перечисляет огромные суммы на организацию гимназии в Благовещенске. Открывает Русско-Польскую библиотеку в Москве. Все это на деньги с золотых приисков, полученные в качестве приданного. Но супруга не сопротивляется. Она влюблена, и ее все устраивает.
И как апофеоз завещание капитала университету.
После смерти любимого мужа госпожа Шанявская с недюжинной энергией бросилась воплощать его мечту. Спустя годы правление университета констатировало: «Началась трехлетняя борьба за открытие университета, чему реакционные течения 19061908 гг. ставили всевозможные помехи. В этой борьбе, опять-таки, Лидия Алексеевна не щадила никаких усилий. Не обращая внимания ни на свои годы ей уже тогда шел седьмой десяток лет, ни на состояние своего здоровья, она во все важные для успеха дела моменты сама являлась в Петербург, и несомненно, что, если бы не ее моральный авторитет, проект университета в июне 1908 г. был бы похоронен ретроградно настроенным Государственным Советом.
Когда 2 октября 1908 г. университет наконец был открыт, Лидия Алексеевна не переставала отдавать ему все свои силы и мысли. Получив в пожизненное пользование все состояние своего покойного мужа и не располагая при этом сколько-нибудь значительными личными средствами, она тем не менее из предоставленных ей завещанием мужа средств не тратила на себя ни копейки. Для себя она довольствовалась такой скромной обстановкой, в какой тогда жили в Москве средней руки служащие. Зато благодаря ее взносам в кассу университета он имел возможность не только расширить свою деятельность, но и построить для себя собственное здание».
Она словно бы сверяла все свои шаги с тем, как бы к ним отнесся Альфонс Леонович. Приобретение нового выезда, новой шубы пожалуй, осудил бы. А покупку современного оборудования для географического кабинета глядишь бы одобрил. С этим и жила.
У наших современников это строение в первую очередь ассоциируется с революционным театром «Школа современной пьесы». Он возник сравнительно недавно, в 1989 году, и его по праву можно называть детищем горбачевских реформ. Первым спектакле был «Пришел мужчина к женщине». Труппа была звездная Михаил Ефремов, Альберт Филозов, Ирина Алферова, Любовь Полищук. Одни «звезды» уходили, а другие приходили. Уровень поддерживался всегда. Вплоть до 1913 года, когда легендарное здание практически полностью сгорело.
На этом часть путеводителя, посвященная Петровскому бульвару, завершается. Этот, на первый взгляд, удивительный, факт объясняется просто. Бульвар, будучи непродолжительным, находится между улицами Петровкой и Неглинной. И той, и другой в свое время были посвящены отдельные путеводители серии «Прогулки по старой Москве», в которые вошли наиболее ценные здания, находящиеся на пересечении с Петровским бульваром.
Мы же продолжаем путешествие по Бульварному кольцу. Следующий бульвар Рождественский.
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ БУЛЬВАР
Назван в честь улицы Рождественки, с которой он пересекается в своем начале. Проложен в 1820-е годы. Протяженность 420 метров.
Начинается бульвар от Трубной площади. Н. Телешов описывал ее в таких словах: «Из московских площадей прежнего времени, кроме Хитровки, вспоминается еще Трубная площадь, или, попросту, Труба. Вся эта местность вправо и влево была окружена переулками, в которые входить и из которых выходить для людей мужского пола считалось не очень удобным. Даже первоклассный ресторан «Эрмитаж», стоявший на площади, и тот выполнял не только свою прямую роль, но имел тут же рядом так называемый «дом свиданий», официально разрешенный градоначальством, где происходили встречи не только с профессиональными девицами, но нередко и с замужними женщинами «из общества» для тайных бесед. Как один из московских контрастов, тут же, на горке, за каменной оградой, расположился большой женский монастырь с окнами из келий на бульвар, кишевший по вечерам веселыми девами разных категорий и в нарядных, крикливых шляпках с перьями и в скромных платочках. А рядом с монастырем, стена в стену, стоял дом с гостиницей для тех же встреч и свиданий, что и в «Эрмитаже». Благодаря ближайшему соседству гостиницу эту в шутку называли «Святые номера». Кажется, по всей Москве не было более предосудительного места, чем Труба и ее ближайшие переулки, о которых ярко свидетельствует замечательный рассказ Чехова «Припадок».