Шум в ушах рассеивался, и слуха постепенно стали касаться едва уловимые шорохи. Эти шорохи было ни с чем не спутать дыхание неподалеку. Чужое надрывистое дыханье.
Рядом кто-то был, и это был он.
Что со мной происходит
Она пришла в себя. Вот-вот откроет глаза. Ну что ж, давно пора
Высокий темноволосый мужчина расстегнул верхнюю пуговицу на черной рубашке и резко поднялся со стула, стоящего рядом с кроватью. Он подошел к витражам и распахнул их, наполняя комнату свежим воздухом.
Раз, два, три, четыре, пять Пять шагов. Он что-то открыл, кажется окно. О да воздух.
Девушка сделала вдох полной грудью.
Запах моря
Это было чудесно.
За спиной послышались звуки продавливающейся перины.
Уго, что происходит?
Мужчина прищурился, изогнул правую бровь и развернулся лицом к собеседнице. Она смогла перевалиться на бок, но рухнула лицом вниз. Слабость Страх Тяжесть.
Уго, отвечай. Я теряю терпение! насупилась Анна и впилась ястребиными когтями в одеяло, пытаясь встать. Чей это дом? Я слышу шум прибоя и чувствую запах моря. Как далеко мы от Флоренции?
Странно Что я сделал не так? Ян уверял, что такой концентрации экстракта аргиреи[1] достаточно, чтобы спровоцировать временную амнезию
Что ты молчишь?! Чёрт Прекрати сверлить меня своим взглядом. Не подходи! Слышишь?! Стой на месте!
Угрозы Анны были тщетны: его глаза, как два смертоносных лазера прожигали ее насквозь. Мужчина бестактно подступил к кровати и сел обратно на стул. Упрямая Анна все более неумело скрывала нарастающий внутри ужас и прижимала к груди одеяло.
Как я сюда попала?! Что это за место?!
Её глаза беспорядочно метались из стороны в сторону то на ужасающе хладнокровное выражение лица знакомого Уго, сидящего буквально на расстоянии вытянутой руки, то вверх, то вправо, то влево. Она пыталась вспомнить Хоть что-нибудь вспомнить! Хоть что-нибудь
Она разглядела пространство вокруг: светло и чисто. Маленький диван, стол, дверь наружу, еще какая-то дверь. Лестница на небольшой отступ на втором этаже. Окна, а за ними Поразительно! За этими невесомыми тонкими тюлями, плавно развевающимися от малейшего дуновения теплого ветерка, виднелся океан. Бесконечный, изумрудный, тянущийся к краю света свободный и дикий океан.
Здесь завтрак для тебя. неожиданно отрезал знакомый голос, заставив содрогнуться от неожиданности. Поешь. Кстати, твой любимый апельсиновый сок с мякотью. Поможет набраться сил.
Карий глаз с желтой радужкой задергался. Тело было ватным, и даже сердце больше не колотилось, как турецкий барабан. Эта слабость единственное, что препятствовало Анне вцепиться в горло Уго, который откровенно издевался над ее беспомощностью, ведь этот страх перед неизвестностью постепенно перетекал в сосуд ярости и гнева.
Что ты натворил?! Где я, чёрт возьми!
Мужчина выдавил усмешку и скривил уголок рта.
О каком завтраке ты говоришь?! Моя голова разрывается от боли! Я с трудом двигаюсь! А ты сидишь истуканом и испепеляешь меня своими одержимыми глазами Ты псих, верно?!
Он бесстрастно моргнул.
Что ты со мной сделал?!
Прекрати истерику, Анна. холодно приказал Уго. Хочешь ответов? Ты их получишь. А что касается твоего состояния это всего лишь слабость. Плотный завтрак, обед и ужин, возможно, свежий морской воздух, быстро поставят тебя на ноги. Уж этого всего здесь в избытке.
Он самодовольно сделал глоток из стакана с апельсиновым соком, стоящего на подносе с завтраком.
Здесь сквозь зубы проскрипела Анна. Где это здесь?!
Уго выдвинул челюсть и довольно огляделся вокруг. Неожиданно его взгляд вновь остановился на Анне.
В моем поместье. Ты разве ничего не помнишь?
Ноздри Анны раздулись, а голова вдавилась в подушку. Душой она уже несколько раз прикончила самодовольного нахала.
Нет! выплеснула разъяренная девушка. Ты бессовестно втерся ко мне в доверие улыбался, приходил в мастерскую другом, и что в итоге? Я в «твоем поместье», вдали от всех, даже с постели встать не могу
Мужчина опустил глаза в пол, поглаживая указательным пальцем нижнюю губу.
Аргирея все же стерла некоторые воспоминания Анны Как хорошо, что она обессилена, иначе пришлось бы ее связывать Но что будет потом, когда она наберется сил
Сквозь его мысли доносились обрывки фраз и проклятия: «Сволочь». «Мой отец до тебя доберется». «Отвечай, когда тебя спрашивают».
Аргирея все же стерла некоторые воспоминания Анны Как хорошо, что она обессилена, иначе пришлось бы ее связывать Но что будет потом, когда она наберется сил
Сквозь его мысли доносились обрывки фраз и проклятия: «Сволочь». «Мой отец до тебя доберется». «Отвечай, когда тебя спрашивают».
Гнев ей был не к лицу. Определенно.
Постарайся вспомнить, Анна. попросил Уго, перебивая словесный поток брани. Расскажи мне, что ты помнишь из последних событий?
Девушка дышала, как бык, сквозь зубы и заложенные ноздри, издавая и свист, и шипение.
«Что ты помнишь из последних событий?»
Уго с характерной загадочностью жадно ждал ответа. Надрывное дыхание девушки становилось тише, реже Оно слилось с тишиной. Столкнувшись с серыми туманными глазами Уго, в отражении которых Анна всегда видела собственные пороки, она неосознанно запрыгнула в последний вагон спокойствия и равновесия. Застыла.
Глаза Эти глаза Портрет Уго
Девушка попыталась собрать все хаотично разбросанные по неподъемной голове мысли. Она и Уго Мастерская Нагота изящество и рельеф мускул Она рисовала его.
В памяти замаячили кадры уже минувших моментов самых прекрасных моментов. Капли масла на горячей коже Уго, покрытой мурашками; отсветы на выдающихся скулах и лобных костях, оттененных вечерним полумраком. Солнечные зайчики, скачущие по стенам и телам. Образы, голоса, запахи. Запахи красок, феромонов и муската.
Глава 3. Две недели ранее. 31 июля. Флоренция. Особняк Марино
ЧСС[2] Анны был на максимуме. Она не могла ни минуты усидеть на одном месте: летала по всем холлам особняка, такая счастливая и непосредственная, такая живая и воздушная, какой ее помнили с самого рождения. Вся эта сумасшедшая неделя была настоящим праздником: строгий отец наконец принял ее выбор в пользу искусства, а не семейного бизнеса, или попытался это сделать, не причиняя морального и физического вреда окружающим.
Все это было не для Анны: она имела твёрдую убеждённость, что только мазохист добровольно посвятит жизнь хедж-фондам отеческого концерна, даже если это MarinoWideUnion самая дорогая публичная компания едва ли не во всей Италии. Ни за что. Достаточно и того, что от фамилии Марино вздрагивает вся Флоренция, и давно пора было внести в этот патриархат свежую ноту чего-то прекрасного, и она мастерски это делала.
Папочка, спасибо тебе за то, что помог с открытием мастерской! Атмосфера в ней просто волшебная, ты не представляешь, как я теперь счастлива! Кстати, я уже попросила водителя перевезти в нее все мои материалы и инструменты; надеюсь, он пока тебе не нужен.
Анна набросилась сзади на шею отца, скрестив на ней хрупкие предплечья, и безустанно твердила о том, о сем: о том, какое удачное место они подобрали для ее рабочего пространства, как много света в нем, и какая стильная мебель. Все без исключения приводило ее в неописуемый восторг, и Бернардо грелся в лучах ее наивной радости. Электронный ящик разрывался от потока мейлов, но он сворачивал все вкладки на ноутбуке и слушал воодушевленные рассказы дочери.
Разве моей принцессе можно отказать? Я лишь хочу, чтобы ты однажды не пожалела о сделанном в прошлом выборе, потому что прошлое нас не жалеет.
Бернардо до дрожи в горле любил свою единственную дочь, но был раздавлен. Кожаное кресло в Совете директоров рядом с ним было уготовано для нее и лишь для нее с первых лет обучения в Гарварде, но с них же и начались первые семейные размолвки. Детское увлечение рисованием превратилось в наваждение, и даже одержимость, но, несмотря на все палки в колесах, Анна окончила академию художеств. Ее полотна постепенно приобретали спрос на аукционах, а многие почитаемые в обществе наставники Анны прочили ей блестящее, даже великое будущее.
Бернардо гладил локоть дочери и думал о том, чему никогда не суждено было сбыться.
Какие планы на сегодня, дорогая? спросила Агнесса, наполнив кабинет ароматом свежего кофе. Я случайно подслушала ваш разговор. Значит, ты довольна своей мастерской?
Ты шутишь? Она просто великолепная!
Анна освободила отца из цепких объятий и взяла у матери вторую чашку кофе.
Знаешь, я нашла прекрасного натурщика его зовут Уго. Его тело, словно вылепили сами Боги по моему заказу! Мне очень повезло он согласился мне позировать.
Кхм-кхм. поперхнулся Бернардо. Не думаю, что твой жених Аурелио разделит твои восторги.