Что? Глупости какие Поймите, тело Уго это настоящее искусство, и, если мне удастся оживить его на холсте, ахнет даже мой Лио.
Агнесса искоса посмотрела на мужа, отставив в сторону чашку с горьким напитком.
Но это будет не так просто сделать. продолжила говорить сама с собой Анна. Понимаешь, мама, при определенном освящении блики на теле Уго играют на каждой мышце, мечутся прямо по ложбинкам Это выглядит завораживающе. Нужно быть гением, чтобы суметь изобразить это, но и это не самое главное
Вот как? прервала ее мать. Он так хорош? Спортсмен?
Да нет же. Уго особенный: он немного эктаморф[3], но с выразительными плечами, грудью и бедрами, еще у него серая кожа, представляешь?! И это именно то, что мне сейчас нужно! Но главная моя удача его глаза. Мама, в них горят две горящих сферы настоящих, подвижных. Я хочу сказать, что в этих глазах столько жизни!
Анна поняла, что заболталась.
В общем, мне не терпится приступить, и я уже опаздываю. Уго наверняка меня ждет.
Она отхлебнула на бегу остывший кофе и, схватив свою сумку и чехол с полотнами, выбежала из дома.
Что скажешь, Агнесса? Нам стоит беспокоиться?
Не знаю, Бернардо. Нам, быть может, и нет, но Аурелио
Повисла минутная пауза. Взгляды супругов рассеялись по разным углам комнаты: Агнесса не могла оторваться от развесистого дерева в саду, а Бернардо от каменной статуэтки в виде странного тощего человекообразного существа с длинными конечностями, что стояла на его рабочем столе. Их застало врасплох странное чувство. Неловкость.
Он отличный парень, да и день свадьбы уже назначен. нарушил молчание Бернардо. Я знаю свою дочь: она, как и я в ее возрасте вся отдается призванию. Ей точно не до интрижек.
Он захлопнул крышку ноутбука. Настроение работать пропало.
Уверен, в ее увлечении нет ничего критичного.
Возможно, ты прав. нехотя согласилась Агнесса.
Она опустила глаза и размазала подушечкой пальца след губной помады на своей белой чашке.
А может быть и нет
Глава 4
Анне нравились пешие прогулки до мастерской. Путь всегда пролегал через одну из самых живописных улиц Флоренции: из автомобиля на теплое дорожное покрытие, а дальше, как босиком по сказочному лугу. Вокруг суета, голоса; пахнет сладкими цветами, карамелью и свежей выпечкой. Жизнь кипит лавой в просыпающемся вулкане: магазины и рестораны переполнены людьми, улыбающиеся туристы Такие красивые лица, одежды. Какой же прекрасный город Флоренция!
Так было, но не в этот раз: Анна едва бежала, придерживая одной рукой подол воздушного платья, которое раздувалось парусом на ветру, а другой сжимала чехол и сумку. Она предвкушала, как уже через несколько минут возьмет в руки кисти и забрызгает весь пол и белую рабочую рубашку жирными цветными пятнами. Радуга на одежде, холсте и душе.
Он уже здесь.
Уго, добрый день! Надеюсь я не заставила вас долго ждать? окликнула она своего партнера, стоящего спиной. Я немного задержалась, но очень торопилась, видите?
Здравствуй, Анна. поздоровался мужчина с приглаженными к затылку воском темными кудрями. Он улыбнулся, обнажив выпирающий немного вперед верхний клык. Я как раз задумался о том, что скоро лучи солнца проникнут прямо в окна твоей мастерской. Очень боялся, что мы упустим этот момент.
Ума не приложу, что со мной? Счет времени окончательно потерян, и я везде опаздываю. Анна поправила растрепанные золотые локоны и улыбнулась еще шире в ответ. Мне очень приятно, что вы внимательны к моим рассказам, ведь моя задумка может воплотиться только при правильном освящении.
Уго дернул бровями и грубо оборвал:
Прекрати «выкать», Анна. Мы, кажется, договаривались. Я уже чувствую себя неловко.
Договаривались? Да Прости
Она прижимала к себе чехол, который то и дело выскальзывал из рук.
Давай-ка я его придержу, выудил он металлическую трубку и мягко придержал.
Художница благодарно кивнула и, расстегнув молнию на сумке, достала ключи.
На ты без суеты, я поняла
Блестящий брелок замаячил в воздухе, и послышался звук отпирающейся двери.
Надеюсь, я не обидел тебя?
Нет.
Анна отворила настежь тяжелую дверь и изобразила приглашающий жест. Она не могла предположить, что ее натурщик мог так неосторожно подмочить настроение и сбить с нужного настроя.
Уго вошел в мастерскую, а следом за ним и она сама, заперев дверь на замок с обратной стороны. Здесь Анна чувствовала себя как дома, несмотря на напряжение, которое в первый раз за несколько дней общения с Уго возникло между ними. Она разложила свои рабочие принадлежности на столик у входа и поглубже вдохнула запах новой деревянной мебели, который так ей нравился.
У тебя очень уютно. Я уже говорил?
Три раза. сухо ответила художница и предложила стул. Портрет мы пока отложим, если ты не против, и приступим к «Nudita[4]». Одежду можешь повесить сюда.
Уго озадаченно осмотрелся вокруг.
Что это там? спросил он, расстегивая ремешок часов.
Это? Кое-какие вещи: цветы, статуэтки, журналы, зеркало. Я заканчиваю обустраивать свой уголок и попросила водителя перевезти их сюда. Что-то не так?
Что? Нет Все в порядке.
Снова молчит. Что с ним сегодня происходит?
Солнце запустило первый щупалец в окно мастерской, и желтый луч пронзил таинственный вечерний полумрак. Микроскопические белые мухи кружили над головами Анны и Уго и меняли траекторию полета от малейшего их движения. Флоренция словно замерла: даже жужжание назойливых насекомых не нарушало эту угнетающую, невыносимую тишину.
У тебя много друзей, Анна? внезапно прогудел Уго, чем вызвал ее тихий вздох облегчения. Говорят, твой жених душа компании? Я не очень интересуюсь прессой, но все три ряда отполированных зубов и высветленные кудри Аурелио Риччи таращатся на меня со всех киосков.
Он развернулся лицом к Анне, настраивающей лампу у мольберта, и принялся медленно расстегивать пуговицы на темно-синей рубашке.
Он светлый и открытый человек, Уго, поэтому я сказала ему да. Я думаю, тебе лучше стать где-то здесь Да, похоже, снизу понадобится еще один прожектор.
Уверен, ты хорошо разбираешься в людях. проигнорировал он ее попытку сменить тему и подошел ближе.
Анна почувствовала неконтролируемую дрожь в коленях и нарастающее волнение. Уго вел себя странно: улыбался и не ей, словно заговорщик; то избегал зрительного контакта, то прожигал глазами насквозь, однако от этого не становился менее желанным.
Свет уже был настроен идеально, и палитра красок разложена едва ли не в радужном порядке: каждый красный, охотник оранжевый, желает желтый Партнер снял рубашку и почему-то долго возился с брюками. Анна потупила глаза в пол и не знала, чем себя занять в этот момент и куда скрыться от этой неловкости?
Масло Оно было где-то в сумочке.
Достав из сумки масло, художница подбирала слова, как предложить своему натурщику нанести его на себя, и в этот момент поймала его каменный взгляд в никуда. Он не двигался: стоял на одном месте с расстегнутой ширинкой.
О чем-то задумался?
Да, прости словно пришел в себя Уго. Я наслаждался одним уникальным моментом.
Моментом? подняла брови Анна.
Я не думаю, что смогу тебе объяснить.
Попробуй.
Ладно Я попробую. Тобой когда-нибудь овладевал ступор, когда именно в это время, именно в этом месте с тобой происходит нечто необычное и прекрасное одновременно?
Анна нахмурила лоб.
Ну вот смотри видишь эту пыль? ткнул пальцем в потолок мужчина. Обычная, ничем не примечательная пыль, летает себе, и вроде мне, как аллергику лучше бежать глотать таблетки, но она сейчас напоминает мне первый снег там, где я вырос
Мышцы на лбу Анны дрогнули. Она слушала его приглушенный голос и впадала в гипнотический транс, такой блаженный и обезоруживающий. Слова просачивались сквозь поры на коже и согревали пальцы.
Просто ты вдруг понимаешь, что все вокруг так правильно, так симметрично. Параллельная вселенная, где ты еще веришь в чудеса. закончил он мысль и отвернулся от Анны, словно и не ожидая ее ответа.
Девушка опустила ресницы, и ее одолела приятная грусть:
Мир словно окрашивается в ржавый цвет сепии, как будто этот миг застыл на кинопленке.
На кинопленке тихо повторил он.
И снова воцарилась тишина самая уместная и понятная для всех в этой сумрачной мастерской.
Это то самое освещение, о каком ты рассказывала? Так на меня должно падать солнце?
Точно, так я себе это и представляла. вдохновилась Анна, избавившись от оков сантиментов.
Уго мгновенно стянул брюки и повесил их на стул.
Пуля? спросила Анна, пытаясь лучше разглядеть золотую подвеску на шее мужчины.