В воротах им путь преградили девушки в цветастых платьях:
Кто это тут появился, коршун дикий, хочет нашу ласточку похитить. Не отдадим подружку нашу, заявила низенькая смешливая девушка.
Нет, не отдадим, затараторили её товарки, ни за что не отдадим.
Да мы же не просто так, забасил Догоруж, худого вашей ласточке не сделаем, а вам страже верной, подарочки припасены! и подал небольшой ларец, с украшениями, кольцами, серёжками, золотыми цепочками.
Вот это другое дело, девушки расступились и запели песню:
Как летала наша лебёдушка
В синем небе да за облачком
Вольной птичкою, лёгким листиком
Да дружила с ветром ласковым
Над горами, лесом тёмным
Да увидел её сокол ясный
И отбил её, лебедь белую
От подруг, лебединой стаи
Распалился жених на лебёдушку
И унёс её в своё гнёздышко.
Как всплакнули то подружки
Проводив их на капище,
Где богами благословенные
Стали муж с женой в веки вечные.
Во дворе их ожидал Индигир со своей супругой, дородной женщиной украшенная золотом и серебром, в расшитом платье.
В руках у женщины был каравай с стоящей на нём кубке с мёдом, а Индигира небольшой поднос с деревянными божками.
Дети мои, сказала женщина низким грудным голосом, вкусите это хлеб, что бы жизнь была у вас сытная и мёд, что бы жизнь была сладкая.
Камисар и Скифиса отщипнули хлеба, макнули в мёд, и съели их.
Дети мои, Индигир счастливо улыбался, поклонитесь богам нашим, и поедем в капище. Наше благословение родительское вы получили, а теперь поклонимся нашим богам, что бы они благословили ваш брак на небесах.
Невеста с женихом, в сопровождении родителей и гостей вышли со двора, расселись по раскрашенным повозкам.
В распахнутых воротах их уже ожидал жрец, лысый высокий старик, с длинной седой бородой, в белой до пола, одежде. Он поглаживал морщинистой рукой лысину, щурясь, поглядывал на яркое солнце.
Святой волхв, обратился к нему Индигир, пришли мы к тебе с детьми своим, что бы боги благословили их брак на небесах.
Жду вас, гости дорогие, всё уже готово.
Это пожертвования богам, двое из гостей вытащили из повозки небольшой сундук и поставили у ног волхва, там лежали золотые и серебряные украшения, драгоценные одежды.
Волхв взял жениха и невесту за руки, подвёл к столику, на котором лежало полотенце, пучок трав, ковш с водой и небольшая жаровня.
Связав полотенцем руки молодожёнов, он повёл их по кругу внутри капища.
Остановившись перед огромным деревянным изображением божества, с серебряными усами и золотой бородой, волхв сказал:
Дети мои, это наш верховный бог Перунас, повелитель богов и людей, повелитель молний, поклонитесь ему, чтобы он покровительствовал вам. Жертва, бык уже принесён, его кровью я окропил бога.
Они сделали второй круг, теперь остановились перед женским изображением, державшим в руках клубок шерсти и веретено:
Дети мои, это богиня Макашь, покровительница дома, женской судьбы. Пусть она охраняет покой вашего дома, пусть в нём будет благость и достаток. В жертву ей положите моток шерсти и веретено.
На третьем кругу они остановились ещё одного идола из дерева, сурово глядящего из-под кустистых бровей, с большой волнистой бородой.
Это дети мои бог Сварож, отец всех богов, создатель рода людского, покровитель предков наших, поклонитесь ему. Перед ним будет разожжён священный огонь.
Четвёртый круг закончился тем, что они предстали опять перед изображением женского идола. На груди у неё было вырезано изображение свастики. Это дети мои богиня Роженица, хранительница рода, ваших детей, внуков и далёких потомков. В жертву ей будет принесено молоко, ибо молоком питается дитя всякое. Поклонитесь ей.
Потом волхв подвёл их к столику, зажёг от жаровни пучок трав и этим факелом обвёл вокруг головы новобрачных, приговаривая:
Святой огонь да охранит вас от злых чар и худых духов, и бросил травы в жаровню.
После этого, взял ковш с водой опрыскал их, говоря при этом:
Святая вода смоет с вас всё плохое, оградит вас от дурного глаза и порчи.
Взяв в руки горсть земли, он наспал их у ног молодожёнов и слова его звучали особенно торжественно:
Пусть благословит вас Мать-сыра земля, откуда все мы произошли, куда все будем погребены, после очистительного огня, отправляющего наши души в светлый Ирий.
Взяв в руки горсть земли, он наспал их у ног молодожёнов и слова его звучали особенно торжественно:
Пусть благословит вас Мать-сыра земля, откуда все мы произошли, куда все будем погребены, после очистительного огня, отправляющего наши души в светлый Ирий.
После этих действий молодые, так же связанные полотенцем уселись в повозки и поехали обратно в дом царя.
Во дворе их ждали нарядные гости, с горстями пшеницы, и когда они шли мимо вереницы встречающих те их обсыпали пшеницей и желали всего хорошего.
Их торжественно проводили во главу стола, усадили на скамью. К ним подвели к Камисару мальчика, к Скифисе девочку, лет по пять и усадили их на колени, что бы они в своём браке имели множество детей. Когда гости уселись, детей увели первое, что сделали Камисар и Скифиса, это отломив хлеб, стоящий пред ними, окунули его в чашу с мёдом и угостили друг друга. Полотенце развязали и постелили на колени. С этого момента они стали мужем и женой.
Слава молодым! Долгих лет жизни в любви и согласии, возвестил Догоруж, подними братины за молодых, да пусть боги покровительствуют им! Горько!
Камисар нежно обнял Скифиса, она вся затрепетала, ей было непривычно целоваться на виду у всех, закрыла глаза от смущения.
После этого гости приступили к трапезе, заиграла музыка, певцы запели песни.
Много раз приходилось молодым подниматься и целоваться, Гости преподносили им подарки, желали счастья и здоровья долгих лет жизни.
Солнце уже начало садиться, Догоруж встал из-за стола и подмигнув Камисару, сказал: «Вот, уж ночь наступает, пора молодым в опочивальню».
Несколько старух, взяли молодых под руки и повели из-за стола в спальню.
В опочивальне помещалась широкая кровать, устланная хлебными снопами, поверх их медвежьей шкурой и белой простынею. Стояли лавки, на одной был большой медный таз и кувшин с водой. Одна из старух обошла трижды вокруг ложе, с рябиновой веткой приговаривая: «Как стекает с гуся вода, так от молодых уходит беда, прочь злые духи, прочь Морена, прочь анчутки, да будут с вами духи небесные».
Старухи ушли, поклонившись молодым, они остались вдвоём. Камисар сел на постель Скифиса опустилась на колени, сняла с него обувь, помогла снять ему одежду. Потом она разделась сама. Легла на постель, закрыла глаза. Женский вскрик, раздался в тишине.
Утром их разбудил стук в дверь и женский голос, спросил:
Хорошо ли ночевали, молодые?
Хорошо, ответил Камисар.
Пора за стол, гости уже собрались.
Сейчас идём.
Они встали, омылись, оделись, и Скафиса сказала: «Мы оделись, входите».
Вошла старуха, что проводила обряд с веткой калины, откинула покрывало, взглянула на простыню, удовлетворённо хмыкнула и стала складывать её. Когда старуха ушла, Камисар спросил:
Чего это она?
Такой обычай, покраснев, пояснила ему Скифиса, она проверяет, девственницей ли была невеста. Потом эту простынь вывесят на ворота, что бы все убедились, что невеста была невинна. Хотя девушки нашего племени могут до свадьбы лишиться девственницы, она очень ценится. Если в семье есть ещё девушки, то многие женихи будут свататься к ней, эта семья будет пользоваться уважением.
Свадебный пир продолжался ещё неделю, потом гости стали разъезжаться.
Спустя месяц Камисар двинулся в обратный путь в Персию. Сопровождать до границы владений Индигира его вызвался Догоруж, с десятком воинов.
Первые признаки осени уже виднелись в степи, цветы пожухли, птицы начали собираться в стаи, чтобы отправиться на жаркий юг.
На третий день пути зоркий Догоруж заметил на горизонте точку, которая быстро приближалась к ним.
Не нравится мне это, пробурчал Догоруж.
Что именно? спросил Камисар, ехавший рядом.
Это воинский отряд, человек тридцать, все в полном вооружении. С чего бы это? Ну, стой, скомандовал он, повозки в круг, всем надеть броню, приготовить оружие. Чувствуется, не к добру это.
Камисар присмотрелся к человеку, скакавшему впереди всех, и узнал его это был Анкифас. По его лицу было видно, что тот очень раздосадован.
Что тебе надо, спросил Догоруж, ты разве не знаешь закон гостеприимства, почему ты с оружием?
Гостеприимства? Анкифас рассмеялся, кому? Я готов предоставит дом и кров любому из нашего племени, но не этому чужестранцу, тем более он украл у меня Скифису.
Не лги, она добровольно вышла замуж за него, по воле богов.