подниматься. В этот момент Туис, захватив горсть песка, бросил его в глаза Датаму.
Что ты делаешь? возмутился Гераклион.
Тебе какое дело? прохрипел Туис.
Это запрещено правилами, за это наказывают палкой.
Ты, что раб, хочешь ударить царского сына палкой?
Я не раб, разъярился Гераклион, и в палестре нет сыновей царя. Есть только учитель и его ученики. Датам, пойдём, я тебя подведу к воде, омоешь глаза.
Датам тогда даже и не догадывался, при каких обстоятельствах ему ещё раз встретиться с этим гордым и чванливым Туисом.
К своему двадцатилетию Датам стал крепким развитым юношей. Во время занятий стрельбой из лука он был неожиданно вызван к отцу.
Что случилось, отец? с волнением спросил Датам.
Сегодня я поучил повеление от нашего царя Атарксеркса Второго отправляться на войну с кадусиями.
На войну? глаза Датама радостно заблестели, наконец то я буду участвовать в настоящем деле.
Видя, как загорелся будущим походом его сын, он слегка улыбнулся. О, эта юношеская горячность и желание подвигов! Только война это ещё и тяжёлый труд, лишения, болезни и раны. Но, всего этого Камисар говорить не стал, он только тяжко вздохнул. Нехорошие предчувствия терзали его душу:
Иди, готовься к предстоящей войне. Проверь оружие, коней, снаряжение и самое главное, съестные припасы. Голодный воин, это слабый воин, а слабый воин, лёгкая добыча для врага.
Когда Датам ушёл, Камисар подумал: «Нужно принести жертвы богам. Хотя это, мне кажется, не поможет. Предчувствия мне подсказывают, я не вернусь, из этого похода».
Поход, действительно, выдался очень тяжёлым. Земля кадусиев не отличалась плодородием, там не было ни пшеницы, не росла рожь, только дикие яблони росли в изобилии. Густые туманы покрывали вершины гор, было холодно и сыро, часто шли дожди.
Огромная армия Атарксеркса Второго Мнемона, прозванного так за отличную память, с трудом продвигалась по горным ущельям. Кадусии делали частые нападения, но больше потерь было от дождей и сырости, не привыкшие к такому суровому климату персы и их союзники, болели и умирали. В войске персов начал ощущаться недостаток продуктов, за голову осла давали 60 драхм. И только, благодаря предусмотрительности Датама, в войске карийцев голод не ощущался.
Перед тем как стать лагерем, посылалась разведка, осмотреть окрестности. На этот раз выпала очередь Камисара. Он взял конный отряд своих телохранителей, и они отправились в путь.
Проезжая мимо небольшой горы, они попали в засаду, Камисар был убит.
Когда тело Камисара было привезено в лагерь персов, об этом сообщили Датаму, его сердце разрывалось от горя. Но, он был воин и потому внешне был спокоен.
Он вызвал начальника отряда телохранителей, начал расспрашивать, как это случилось. Ему показалось подозрительным, что был убит только его отец, остальные не были даже ранены.
Расскажи, что произошло?
Мы ехали по горной тропинке вдоль реки. Слева от нас была небольшая гора с обрывистым склоном, поросшая густым кустарником. Как всегда, ваш отец ехал первым. Вдруг из кустов полетели стрелы, и он был убит. Мы немедленно спешились и начали карабкаться вверх, но склон был очень крутым, и поэтому сразу вступить в бой не получилось.
Когда вы поднимались, по вам из лука не стреляли?
Нет.
Рассказывай дальше.
Мы прочесали гору, и с противоположенного склона увидели долину, по которой удалялся небольшой конный отряд кадусиев. Наши лошади были внизу, потому мы не смогли их преследовать.
Понятно, можешь идти.
Позвольте, господин, сказать ещё несколько слов.
Говори, Датам удивился.
После смерти нашего полководца мы все считаем, что нами должны командовать вы.
Хорошо, прикажи построиться карийцам.
Когда войско построилось, Датам вышел из своей палатки и обратился к ним с речью: «Сегодня тяжёлый день для меня и вас. Погиб мой отец, ваш правитель и полководец. Но, мы сейчас находимся в походе, на чужой земле, где враг силён и неуловим. Полагающиеся ему почести мы отдадим по возвращению домой, а сейчас все свои силы мы должны отдать на то, чтобы отомстить за гибель моего отца. Вы возложили всё это на меня по вашему единодушному решению. Я вам обещаю, что вы не пожалеете о своём решении.
Для этого одних моих стараний мало, вы должны помочь мне. С вас я буду спрашивать строго, но справедливо. И если я, по вашему мнению, поступлю неправильно, каждый из вас может прийти ко мне и сказать об этом.
Победа воина основывается на его умении сражаться. Это правило одинаково для всех, как для простого воина и их полководца».
С этого дня у карийцев началась иная жизнь. Датам решил строить своё войско по принципу греческой фаланги, о которой ему много рассказывал его учитель Гераклион.
На осмотр окрестностей он, как и его отец выезжал сам. Делал это каждый день, но впереди шла разведка и очень внимательно осматривала дорогу. Опасные места оцеплялись и после того как, Датам с воинами проезжал мимо такого места, оцепление снималось. Он заметил, что кадусиев стало много, они появлялись вдалеке, но в бой не вступали. Это насторожило Датама, он доложил об этом, от него отмахнулись, мол, не чего сеять панику.
Датам приучил своих воинов быть при оружии и днём и ночью, в случае тревоги, быстро строиться в фалангу, прикрытую щитами и ощетинившуюся копьями. Его лучники были лучшими во всём войске. И как оказалось, все его старания были не напрасны.
Датам заметил, что часовые, охраняющие общий лагерь, несли свою службу плохо, некоторые спали. Поэтому, в своём лагере он поставил своих часовых, и когда двое из них были найдены спящими, наказал их ударами палок.
Кадусии напали рано на рассвете, как только солнце выскользнуло из-за сумрачных горных вершин, и рассеялся утренний туман.
Они ворвались в персидский лагерь несокрушимой волной, круша всё, что попадалось на пути. Персы, не успевали проснуться, схватиться за оружие, и падали, поражённые их мечами и копьями.
Часовые Датама заранее заметили приближение врага, воины сразу проснулись, успели вооружиться и построиться для отражения нападения.
Первые пять рядов копейщиков встали на одно колено, прикрылся щитами, выставил копья. За ними рядами построились так же в пять рядов воины, вооружённые тремя метательными дротиками с мечами и щитами. Когда у передних заканчивались их дротики, стоявшие позади передавали им свои дротики. Последние пять рядов составляли лучники, которые через головы первых рядов поражали врагов стрелами.
Стрелы и дротики легко пробивали непрочные щиты кадусиев. И так как у них не было доспехов, многие их них погибли, ещё не успев до добежать до щитоносцев с длинными копьями.
Как только Датам увидел, что враги, не смотря на потери, опасно приблизились к первым рядам, он приказал своим воинам подняться, сомкнуть ряды. Эта стена щитов и копий оказалась непреодолимой преградой, к тому же метатели и лучники продолжали метать свои стрелы и дротики через головы первых рядов, отсекая задние ряды нападающих.
Эта заминка позволила персидской коннице собраться и нанести удар кадусиям с тыла, а меченосцы Датама окружили врагов с флангов. Попавшие в окружение отчаянно пытались вырваться, но, выхода не было и многие из них были убиты или попали в плен.
Когда избиение закончилось, к карийцам подъехал командовавший конницей Трибаз и спросил:
Кто вами командовал в этом бою?
Датам вышел вперёд и кратко представился:
Я, моё имя Датам, сын погибшего сатрапа Карии Камисара.
Ты храбро сражался. После того как мы вернёмся, я зачислю тебя в отряд амтрака, телохранителей царя. Их много погибло сегодня.
Понимая, что дальнейшее продвижение персов вглубь территории кадусиев приведёт к гибели всего войска, Тибриз пустился на хитрость. Он знал, что у них два царя, он к одному отправился сам, а к другому отправил своего сына, с разрешения Атарксеркса. Им удалось внушить царям, что соперник тайно стремится заключить с Атарксерксом мир. Кто первый это сделает, будет богато вознаграждён.
Поверившие в это цари поспешили заключить мир. Персидское войско повернуло обратно. Возвращение было ещё тяжелей, ударили морозы, голод свирепствовал, были съедены почти все лошади. Карийцы не так сильно страдали от голода
Как и обещал, Тибриз принял Датама в амтрака, воинскую элиту, личную гвардию Атарксеркса. Правда, Датам не был допущен в охрану личных покоев царя и потому яблоко, украшение на древко копья, было серебрёное, в отличии от тех, кто служил во внутренних покоях. У них оно было золотое.
Служба казалась Датаму скучной, и он, что бы развеять скуку часто бродил по улицам Персеполя.
Возвращаясь с такой прогулки вечером, подходя к дворцовым казармам, где жил Датам, он услышал отчаянный крик: «Помогите!». Он кинулся в тёмный переулок и увидел, как трое избивают ногами лежащего на земле человека.