b) подавляют или уничтожают любые другие агентства, не желающие присоединяться к их договору.
Другими словами, перед нами картель агентств, полностью монополизировавший рынок защитных услуг. Что помешает агентствам, входящим в картель, в одностороннем порядке навязывать клиентам, как ассортимент, так и цены услуг? И почему они не смогут пойти ещё дальше договориться об ограничении права клиентов на переход от агентства к агентству?
4. Напрашивается возражение, что невозможно господствовать, опираясь только на силу. «Невозможно сидеть на штыках» и т. д. Это верно. Но эта проблема решается, если вспомнить, что в любом минимально культурном человеческом сообществе наличествует идеология. Об этом уже говорилось в первом очерке, поэтому сейчас лишь кратко повторю основные выводы, изложенные там.
Идеологический аппарат всегда включает в себя три основных элемента. Эти элементы суть:
a) нарратив, который описывает мир, как арену борьбы сил добра с силами зла;
b) практика, участвуя в которой, человек может подключиться к борьбе с силами зла, описанной в нарративе;
c) идеологические лидеры (шаманы и колдуны, жрецы и другие клирики, секулярные интеллектуалы, партийные вожди и т.п.) знатоки нарратива и распорядители практики, которые умеют применять нарратив и практику таким образом, чтобы упорядочивать спонтанное коллективное насилие.
Без принятия идеологии, без симбиоза с идеологическими лидерами «защитные агентства» не смогут не только господствовать над своими «клиентами», но и просто поддерживать сплоченность своих вооруженных отрядов их люди будут разбегаться при первой серьезной неудаче или даже при первой серьезной опасности. Однако установив отношения симбиоза с идеологическими иерархиями, «защитные агентства» вполне смогут и сами существовать, и господствовать над своими клиентами.
Упомянув идеологию, нужно рассмотреть ещё одно, совершенно логичное возражение: что, если именно идеология побуждает руководителей защитных агентств не применять принуждения к своим клиентам ни монопольных цен не устанавливать, ни каких-либо других условий (например, ограничивающих право перехода от одного агентства к другому) не навязывать?
Почему бы картелю не ограничиться установлением таких общих правил работы, которые запретят принуждать клиентов и упорядочат мирное разрешение конфликтов, но не будут никому закрывать доступ на рынок? Другими словами, почему бы не допустить, что по правилам картеля любое новое агентство сможет присоединиться к нему, просто подписав общую Декларацию принципов, зарегистрировавшись в уведомительном порядке и сохранив за собой право оказывать любые защитные услуги, по любой цене, о которой без принуждения договорится с клиентами?
Следует признать, что совершенно исключить такую возможность нельзя. Теоретически возможно, что владельцы защитных агентств пойдут на это ради своей идеологии. Теоретически возможно и то, что они пойдут на это даже не ради идеологии, а по каким-то ещё (не играет роли, каким) соображениям.
Тем не менее, такой сценарий, хотя и не исключен априори, является маловероятным. На протяжении всей истории, в разные эпохи и в разных странах, люди придерживались довольно разнообразных убеждений. Однако всегда и во все времени люди (не все, но многие, пожалуй, даже большинство) были склонны к этическому оппортунизму. Если их интересы расходятся с их убеждениями, люди часто отступают от убеждений, или «смягчают» их, или подвергают изощренной интерпретации, чтобы привести убеждения в соответствие с интересами.
Мы не можем заранее знать, какими будут убеждения владельцев защитных агентств. Однако очевидно, что владельцы предприятий, которые об этих предприятиях не заботятся, рано или поздно терпят крах. А элементарная забота о своём предприятии (в данном случае, защитном агентстве) требует стремиться к сохранению и, по возможности, увеличению доходов и подконтрольных ресурсов. Раздел рынка и установление монопольных цен может быть нежелательной политикой для тех предпринимателей, кто более других уверен в своих возможностях и замыслах но для многих, менее уверенных в себе, эти меры выглядят, как оптимальный способ сочетать наименее высокие риски с наиболее высокой выручкой.
Поэтому на практике маловероятно, что картельное соглашение между защитными агентствами, какие бы моральные убеждения ни принимались их владельцами и руководителями, обойдётся без статей о борьбе с «демпингом» и без мер, тем или иным способом ограничивающих переход клиентов от агентства к агентству.
5. При прочих равных условиях, наиболее простой способ разделить рынки и свести к минимуму конфликты внутри картеля разграничить территории, на которых действуют различные агентства. Благодаря этому, каждое агентство окажется монополистом на своей территории, а картельное соглашение сведется к соглашению о границах. Допустим, что это и произошло.
Поскольку картель это не единое предприятие, а ассоциация разных предприятий, каждое из них сохраняет своё собственное руководство и свои собственные вооруженные отряды. Поэтому не исключено, что время от времени, не сумев договориться, они всё-таки будут вступать в вооруженные конфликты друг с другом но затем, рано или поздно, на тех или иных условиях, возвращаться к мирным отношениям потому что жить в ситуации бесконечной войны всех против всех опасно, невыгодно и утомительно.
Мюррей Ротбард подарил нам самую удивительную утопию. Её не нужно «строить», потому что мы уже и так в ней живём. Наше международное сообщество и есть этот картель.
6. Грустная история агентства «Одинокий слон», рассказанная выше, возвращает нас к проблеме разочарования в национальных государствах. Оказаться подданным такого «Одинокого слона», который вступает в войну на уничтожение со всеми соседями сразу очень плохо и опасно. Да и в войнах между более осторожными государствами тоже мало хорошего.
Волей-неволей, возникает желание если не преобразовать картель в единое предприятие (всемирное государство с единым правительством) то, по крайней мере, надстроить над уровнем национальных государств какие-то структуры, решения которых обладали бы обязывающей силой.
Разумеется, усталость от войн, в особенности от войн тотальных, затрагивающих всё население, как это было в первой половине XX века не единственная причина расцвета наднациональных структур. Повышение роли движимого имущества, нематериальных активов и т. д. означает, что государствам делается сложнее контролировать население, просто контролируя территорию. Им требуется всё больше элементов экстерриториального контроля. В этой связи нельзя не вспомнить о развернувшихся прямо на наших глазах в 2010-е годы попытках «гармонизировать» налоговое законодательство стран ОЭСР, бороться с оффшорами и т. д. (см. план BEPS ОЭСР56