Разумеется, у нас нет точных и бесспорных цифр. Но примерно понятно, о числах какого порядка идёт речь. В этом вопросе могут сойтись даже либерал с социалистом: «с 1800 года по настоящее время среднестатистический житель планеты обогатился, в реальном выражении, в десять раз, или примерно на 900%»32.
«в настоящее время средний доход на душу населения в мире равен приблизительно 760 евро в месяц, в то время как в 1700 году он равнялся менее чем 70 евро в месяц»33.
Любому из нас может многое не нравиться в цивилизации, сформированной этим десятикратным обогащением, беспрецедентным в человеческой истории. Это вопрос духовных, этических, эстетических предпочтений. Но следует учитывать: каковы бы ни были недостатки этой цивилизации, мы сами, такие, какие мы есть городские люди XXI века не сможем жить без неё.
Джон Мейнард Кейнс и макроэкономическое стимулирование
Критике кейнсианства посвящена обширнейшая литература, написанная с позиций классического либерализма. Однако в ходе одного сетевого разговора заблагорассудилось и мне изложить самое важное, что следует сказать о кейнсианской теории и кейнсианской политике с 1930-х годов до наших дней.
1.Прежде всего, теория: какую «болезнь» Дж. М. Кейнс рассчитывал лечить своим регулированием?
В основу своих рассуждений Кейнс кладёт ту мысль, что предприятия функционируют, а не закрываются и не увольняют рабочих, если на их продукцию есть платёжеспособный спрос. Спрос бывает двух видов:
a) частные лица / домохозяйства покупают товары и услуги, нужные им для собственного потребления,
b) предприятия покупают сырьё, оборудование и прочие товары и услуги, нужные для производства.
По мере того, как благосостояние людей увеличивается рассуждает Кейнс они делаются менее склонны сразу же тратить все доходы на потребление. Если у вас стало больше денег, вы можете решить какую-то их часть сберегать. В результате платежеспособный спрос ослабевает34.
Не следует ли предположить, что ослабление спроса со стороны домохозяйств компенсируется увеличением спроса со стороны предприятий? Прочная правовая система, широкое распространение акционерных обществ и биржевой торговли ценными бумагами побуждает среднего человека не хранить сбережения в чулке, но делать банковские вклады, покупать акции или другие ценные бумаги. Через банки, инвестиционные фонды, акционерные общества и т. п. сбережения возвращаются в оборот в форме инвестиций (капиталовложений в предприятия). Привлекая инвестиции, предприятия расширяются и увеличивают спрос закупают новое оборудование, увеличивают закупки сырья, комплектующих и т. д. Говоря короче, структура спроса изменяется, но совокупный спрос не сокращается.
Кейнс не соглашается со сценарием, вкратце изложенным в предыдущем абзаце. По его мнению, вполне может быть так, что увеличение сбережений не приведет к росту инвестиций. Рост инвестиций прекращается в ситуации, когда потенциальные инвесторы, среди всех возможных капиталовложений, не видят ни одного с приемлемым ожидаемым доходом35.
Он имеет в виду гипотетическую ситуацию «перенакопления капитала»: никакие прибыльные предприятия не планируют расширяться спрос на их продукцию не настолько велик, чтобы новые капиталовложения принесли приемлемую прибыль.
Новые предприятия, будучи созданы рядом с уже существующими, тоже сталкиваются с тем, что платежеспособный спрос не безграничен. Поэтому инвесторы воздерживаются от того, чтобы вкладывать в них средства.
Первая и главная проблема кейнсианской теории состоит именно в том, что Кейнс рассматривает ситуацию «перенакопления капитала» как вероятную или даже как неизбежную в условиях свободного рынка. Возможно, он был бы прав, если бы новые инвестиции просто добавлялись к ранее сделанным инвестициям, если бы новые предприятия просто возникали рядом со старыми предприятиями. Однако характерная черта рыночной, конкурентной экономики в том и состоит, что новые предприятия «переманивают» потребителя к себе, вытесняют старые предприятия.
Новые предприятия предлагают потребителям новые, более привлекательные разновидности товаров, или организуют производство так, чтобы издержки оказались ниже, чем у старых предприятий и т. п. Таким образом, становление новых предприятий приводит к тому, что оборудование и организация производства на старых предприятиях морально устаревает. Говоря короче, новые инвестиции в новые предприятия сами приводят к обесцениванию старых инвестиций в старые предприятия. Обесценивание старых инвестиций проявляется в убытках и даже в разорении старых предприятий в то самое время как новые предприятия, преуспевшие благодаря правильному расчёту или удачному стечению обстоятельств, получают высокие прибыли, вполне приемлемые для инвесторов.
Конечно, это не означает, будто рыночная экономика представляет собой игру с нулевой суммой. Разорение и закрытие устаревших или просто неудачных предприятий высвобождает людей и материальные ресурсы. Спустя какое-то время этой новой возможностью (наличием высвободившихся человеческих и материальных ресурсов) воспользуются другие предприниматели наймут работников, купят сырье, энергию и т. д. для своих предприятий, более востребованных потребителями, чем те, что закрылись. Так и происходит непрерывная модернизация производства: непрерывный переход от использования менее производительных процессов и технологий к использованию более производительных процессов и технологий; от производства менее востребованных товаров и услуг к производству более востребованной продукции.
Однако сейчас речь идёт о другом аспекте: обесценивание морально устаревших активов и разорение неудачливых предприятий происходит в любой момент времени и препятствует возникновению такой ситуации, в которой наблюдалось бы «перенакопление капитала» во всей экономике в целом. Поэтому в свободной рыночной экономике никогда не может быть достигнута точка, в которой капиталовложения с приемлемым (для кого-либо из инвесторов) ожидаемым доходом были бы невозможны.
Другое дело, если мы живем не в полностью свободной рыночной экономике, но в системе, где возникновение новых предприятий серьезно затруднено теми или иными барьерами. Владельцы старых, состоявшихся предприятий, действительно могут быть заинтересованы в том, чтобы воздерживаться от новых капиталовложений.
Вкладываться просто в расширение объемов производства им невыгодно, потому что спрос не резиновый, и новые капиталовложения не окупятся в той степени и с той скоростью, с какой им желательно. А инвестировать в реорганизацию производства, в широкомасштабную замену оборудования, в продвижение новых видов продукции без давления конкурентов они тоже не будут. Во-первых, всё новое это риск: потребителям могут не понравиться новые виды продукции, реорганизация производства может оказаться более дорогостоящей, чем было запланировано и т. п. Во-вторых, они не заинтересованы списывать старое оборудование и старые производственные процессы, пока те ещё приносят прибыль ведь в это оборудование и процессы были вложены их собственные деньги.
Итак, если инвестиции сокращаются это серьезное основание предположить, что рынки перегорожены барьерами, мешающими возникновению новых предприятий. И на таких рынках действительно может осуществляться сценарий, которого опасался Кейнс: инвестиционная активность ослабевает, склонность домохозяйств к потреблению тоже ослабевает в результате платежеспособный спрос сокращается. Но неверно поставленный диагноз ведет к неверному лечению.
2. Какое лечение предлагает Кейнс? Прежде всего, он рассуждает о том, как бы принудить людей к инвестициям, затруднив им хранение наличных денег36. Эта часть его наследия вновь оказалась в центре внимания в наше время, в 2010-е гг., когда некоторые центральные банки, включая ЕЦБ, стали применять отрицательные процентные ставки. Отрицательная процентная ставка означает, что банк вместо того, чтобы увеличивать сумму у вас на вкладе на величину процента, будет ежегодно вычитать из вашего вклада определенную сумму.
Воодушевленные этим «великим почином», экономисты МВФ взялись за разработку мер, с помощью которых можно будет устанавливать отрицательную процентную ставку, равную уже не долям процента, а целым процентам, и удерживать такую процентную ставку в течение длительного времени. В частности, они предлагают разделять валютные системы на две части так, чтобы электронные деньги и наличные деньги становились, фактически, двумя разными валютами, с ежедневно растущей комиссией за обмен электронных денег на наличные. Таким образом, по их мысли, можно избежать бегства банков (и всего населения) от обесценивающихся электронных денег к наличным37.
Но вплоть до нашего времени гораздо более важную роль играла и играет другая, более известная рекомендация Кейнса увеличивать платежеспособный спрос, наращивая государственные расходы, в том числе за счёт роста государственного долга38.
Решение наращивать государственные расходы именно за счёт госдолга по-своему логично. Налогообложение изымает у домохозяйств и предприятий те средства, которые могли бы быть использованы для потребления или инвестиций. Увеличивая расходы за счёт налогов, государство не увеличивает совокупный спрос, но лишь изменяет его структуру сокращает расходы частных лиц, а свои собственные расходы на ту же сумму увеличивает. Рост расходов за счёт госдолга позволяет этого избежать. Фактически, дело сводится к тому, что государство вбрасывает в экономику дополнительную денежную массу и рассчитывает, что экономика на это отреагирует ростом производства (и, следовательно, ростом занятости).