Телевизор. С его помощью я узнал, какой я. Подойдя както к выключенному телевизору, я увидел красивого пса и понял, что это я. Я понравился сам себе. И начал симпатизировать телевизору. Уважение в нем вызывало и то, что хозяин подолгу смотрел в него. Я в это время устраивался рядом и дремал.
Электроплита. Это тоже была очень полезная вещь. На ней хозяин готовил еду себе и нам с Пиратом. Нам ведро каши с костями и с маслом на два дня. Рядом с плитой стоял стол, на котором хозяин вел подготовительные работы к приготовлению еды. В процессе этого мне обычно чтонибудь перепадало. В общем, кухню заполняли полезные вещи, и она было самой интересной комнатой в доме.
Камин. Помимо декоративной роли он служил и для накопления и сжигания мусора. Иногда туда бросали чтото съедобное. Я, конечно, не так воспитан, чтобы по помойкам шариться, но Катя вела себя подругому. Она копалась там и находила остатки еды. Тут я сдержаться уже не мог. Я отбирал ее находки и съедал сам. Иногда камин зажигали. Я ложился рядом, дремал, и в голове у меня прокручивались какието нечеткие, но приятные воспоминания. Чтото вроде пещеры, бородатых хозяев в шкурах, костра, на котором жарится мамонт, больших и вкусных костей. Возвращаясь к действительности, я всегда ходил к тарелке с едой.
К числу полезных вещей я относил еще два стола на ножках. Их полезность состояла в том, что под ними можно было спрятаться от наказания в нужный момент. Такие моменты в моей юности нечасто, но бывали. Смысла в наличии других вещей я тогда не видел, но раз они были нужны хозяину, то и я был не против их наличия.
Опишу свой обычный день в то время. Утром я встречал хозяина возле лестницы на второй этаж. Зная, что за ночь он по мне соскучился, я поднимался лапами на несколько ступенек, чтобы поскорее доставить ему радость общения со мной. Мы здоровались, он трепал меня по загривку и включал чайник. Потом мы шли кормить Пирата, и я делал свои утренние дела. Потом завтрак. Это у хозяина завтрак. Э меня это был и завтрак, и обед одновременно. Дело в том, что какойто дурак напасал в книге о собаках, что их надо кормить два раза в день. Хозяин почемуто верил именно ему, а не мне, регулярно сообщавшему о своей готовности питаться гораздо чаще.
После завтрака хозяин говорил мне чтото вроде: Жирик, остаешься за главного, следи за порядком и охраняй дом. В ответ я демонстрировал полную готовность следить и охранять. К своим обязанностям я на самом деле относился серьезно. Несколько раз за день обходил дом с осмотром. Проверял, закрыты ли входные двери, и нельзя ли удрать. Следил за передвижениями кошки Кати. Прежде всего, за тем, чтобы она не приближалась к тарелке с едой. Гонял ее, если она позволяла себе такое в моем присутствии. Первое время, в юности я периодически проверял и саму тарелку. Не появилось ли там чтонибудь новое и интересное. Потом обнаружил закономерность. Чтото новое в тарелке может появиться только тогда, когда дома есть хозяева.
Совершив очередной обход дома, я позволял себе вздремнуть. Но и при этом не забывал о своих обязанностях спал, похрапывая очень чутко. Реагировал на все передвижения по улице и посторонние звуки. Реагировал по обстановке, поразному. Если угроза была не очень серьезная, и Пират был в состоянии сам отлаять прохожего или проезжающие небольшие машины я не вмешивался. Но если прохожих было несколько, или ехал крупный автомобиль я незамедлительно включался в работу. Вдвоем мы справлялись с любой угрозой. Особенно раздражали бродячие собаки. Эти бомжики, пользуясь тем, что Пират на цепи, а я за дверью подходили почти вплотную к нашему забору и пытались на него побрызгать. Отгоняя их, приходилось долго, порой до хрипоты лаять.
В то время хозяин еще не оставлял мне днем включенный телевизор и в целом сидеть дома весь день одному было довольно скучно. Дневное одиночество и скуку скрашивали сны. Их я смотрел регулярно. Некоторые были красочными и интересными. Перескажу один из них, сильно впечатливший меня.
Машина была открыта. Ключ был в замке. Я запрыгнул в окно водительского сиденья. Сел в водительское кресло. Пододвинул его с тем, чтобы задние лапы доставали до педалей. Что и как делать, я видел много раз. Завел двигатель, включил передачу заднего хода. Развернулся и поехал. Где находится большой холодильник, и как к нему добраться я не знал, рулил по наитию. Встречные машины, водители которых видели меня за рулем, шарахались в стороны. Несколько из них от удивления сошли с трассы и потерпели аварию. Гаишников по пути к счастью не встретилось.
В то время хозяин еще не оставлял мне днем включенный телевизор и в целом сидеть дома весь день одному было довольно скучно. Дневное одиночество и скуку скрашивали сны. Их я смотрел регулярно. Некоторые были красочными и интересными. Перескажу один из них, сильно впечатливший меня.
Машина была открыта. Ключ был в замке. Я запрыгнул в окно водительского сиденья. Сел в водительское кресло. Пододвинул его с тем, чтобы задние лапы доставали до педалей. Что и как делать, я видел много раз. Завел двигатель, включил передачу заднего хода. Развернулся и поехал. Где находится большой холодильник, и как к нему добраться я не знал, рулил по наитию. Встречные машины, водители которых видели меня за рулем, шарахались в стороны. Несколько из них от удивления сошли с трассы и потерпели аварию. Гаишников по пути к счастью не встретилось.
Отъехав от дома километров пять, я понял, что Большой Холодильник гдето рядом стал ощущаться чудный запах огромного количества разнообразных шкурок. Вскоре я увидел его. Здание Холодильника было белым, красивым, огромным и величественным. Запах стал настолько сильным, что закружилась голова и затуманился мозг. Остановившись, я вышел из машины и направился к своему счастью. В дверях меня чуть не сшиб с ног ротвейлер, несшийся наружу с двумя рюкзачками на спине. Но мне было не до него. Я не стал упрекать его в невоспитанности и зашел внутрь Большого Холодильника. Шкурки лежали на полках, висели на веревочках, плавали в больших банках. Если существует рай для собак, то он был передо мною. Ко мне вышел крупный мужчина с черными развесистыми усами в белом халате и колпаке:
Каких шкурок желаете? Он весь светился доброжелательностью. Я рефлекторно встал на задние лапы и приготовился прыгать. Мужчина с добродушной усмешкой сделал жест, напоминающий хозяйское сидеть:
Уважаемый, вы не дома. Здесь прыгать не надо. И вновь эта сказочная, одновременно возбуждающая и умиротворяющая фраза: Каких шкурок желаете?
Я желал всяких, много и сразу. На мгновенье замешкался с каких начать? Но уподобляться известному буриданову ослу не стал. Ринулся к колбасным. Мужчина вырос передо мной, преградил дорогу, снова скомандовал жестом сидеть.
Здесь есть шкурки нельзя. Только на вынос. У нас не пиццерия какаянибудь. Его голос стал жестким. Как я понял, вы колбасных желаете. Подождите, я вам запакую.
Праздник начал портиться. Осаженный и сбитый с толку, глотая слюну, я наблюдал, как мужчина достал два соединенных лямками рюкзачка и начал укладывать в один из них колбасные шкурки. Я хотел и колбасных, и косточковых, и мясных шкурок. И всех других тоже. Подгавкивая, я начал показывать мордой в сторону мясных шкурок. Мужчина понял меня. Он уже наполнил один рюкзачок колбасными шкурками. Неторопливо подойдя к мясным, он, начал складывать их во второй рюкзачок. Я стал просить положить и косточковых шкурок. Мужчина и на этот раз понял меня, но отказал:
Можно только два вида. По рюкзачку каждого. Застегнув рюкзачки на молнии, он повесил их мне на спину. В этот момент я, наверное, был похож на караванного ишака. Но в отличие от ишака груз для меня был не в тягость, а в радость. Рюкзачки были что крылья. Я вознамерился поскорее выйти из холодильника и приступить к поеданию шкурок. Но мужчина вновь остановил меня:
Не ешьте здесь, на улице. Дотерпите до дома. И поделитесь с товарищами. Проводя меня до выхода, он открыл дверь. Я, с трудом преодолевая желание немедленно распаковать рюкзачки, вежливо поблагодарил мужчину и побежал к автомобилю. Около него блевал ротвейлер, встретившийся мне у входа в Холодильник. Он извергал непрожеванные, лишь надкусанные шкурки. Я сопоставил эту картину с напутствием мужчины в белом дотерпите до дома и собачьей заповедью не бери еду из рук чужого. Все вместе это дало еще одну, и большую ложку дегтя в мед моего праздника. Я понял, придется дотерпеть. Домой ехал с превышением скорости. За это меня остановил гаишник.
Командир, везу шкурки домой. Терпежу нет. Отпусти. Сказал я ему. Показал глазами на рюкзачки. Гаишник потянулся к рюкзачкам. Это выглядело как покушение на самое святое, и я зарычал. Он отдернул руку и стал расстегивать кобуру. Я понял, придется делиться. Что ж, нет худа без добра. Дам ему шкурку, и заодно проверю, не отравлены ли они. С болью в сердце я открыл один рюкзачок. Он взял колбасную шкурку. Начал жевать. Я надеялся, он подавится. Не подавился. Протянул руку за второй шкуркой. Выбрал покрупнее. Махнул рукой проезжай.