С наступлением сумерек над развалинами появлялась одинокая сова; её приглушённое уханье уж не раз заставляло вздрагивать случайного путника и ускорять шаг. Поговаривали, что иногда, по ночам, видели у этих развалин странные огоньки Ходила даже легенда о каком-то управляющем графа Стенбок-Фермора, неприкаянный дух которого шатается здесь в поисках несметных сокровищ
Не, Боб, здесь только битый кирпич, мы лопату сломаем и всё. Да я и не читал нигде, чтобы клады в домах зарывали, уж слишком место приметное, Веньке явно хотелось поскорее убраться отсюда. Вот, если дом этот использовать как ориентир а зарыть в другом месте, в ста шагах, например, тогда другое дело!
Ты прав, Бобу тоже не хотелось тут околачиваться. Давай вон у того дуба покопаемся, как раз шагов сто будет к лесу. Отсчитывай.
И Веня отсчитал ровно сто шагов по направлению к дубу. И они стали копать, не доходя метров пятнадцати до этого дуба И никто из них не заметил тогда, как в дальних кустах, против развалин, блеснуло что-то раза два-три
За ними кто-то внимательно все это время наблюдал. В армейский полевой бинокль.
Какой длины твои шаги? Боб прекратил рыть землю и вытер платком вспотевший лоб. Продолжай, теперь твоя очередь. Похоже, что здесь ничего нету. Видимо, шаги у тебя не той длины.
Веня потянулся и сладко зевнул: этот шалопай снова разбудил его на самом интересном месте. А как хорошо вздремнуть на травке, на вольном воздухе!
Мы сегодня здесь ничего так не найдём, надо нам поменять тактику. А пока завяжем, может? Веньке, право, не очень-то хотелось копать, Давай, пойдём лучше, поглядим как солдаты бомбы ищут.
Давай, тут же согласился приятель. И они, хорошенько замаскировав в кустах лопату, пошли на другой конец поля.
Неподалёку от сапёров, подходить к ним близко было строго-настрого запрещено сердитым капитаном, собралась стайка ребятишек.
Гляди, гляди: вот сейчас точно отыщут! возбуждённо говорил какой-то сопливый рыжий мальчуган, крепко сжимая в руках бурый от ржавчины гаечный ключ, откопанный недавно солдатами.
А в это время один из военных медленно ходил в наушниках вокруг одного и того же места, водя над ним круглой рамкой на длинной изогнутой штанге с проводом, идущем к ранцу. Капитан, в котором Веня сразу узнал Василия Матвеевича, соседа, жившего от них через два дома и частенько покупавшего у Лутиных молоко для своих детишек, Юрки и Катьки, стоял поодаль, что-то записывая в свой блокнот.
Послушай, Боб, а что если к Василь Матвеичу подойти и попросить? Он же знает нас, и к дяде Алику часто заходит
А ты молоток! Боб, не дав договорить приятелю, сходу понял о чём речь. Но если он клад найдёт он же не отдаст его нам! Здесь надо поосторожней как-то.
Да! Ты прав. Как бы он вперёд нас не отыскал его! Вон у него какая техника! Любые металлы, я слышал, ищет! Нет, нам самим надо как-то А для этого необходимо точно знать место, вот и всё.
Друзья, поглядев на сапёров, пошли домой, так и не посмев подойти к капитану.
Когда возвращались, уже вечерело. Тени от кустов стали длиннее, и каждый листочек, и каждая былинка в лучах заходящего солнца приобрели рельефные очертания, и всё, буквально всё вокруг внушало, что унывать не стоит, и что всё ещё впереди!
Неудача первого дня поисков не сломила друзей. Наоборот! Она лишь подхлестнула дух искательства и подсказала, что искать следует не так. И тогда решили они повнимательнее присмотреться к дяде Алику: может, и прояснится что. Но договорились, что напрямую спрашивать его ни за что не будут. На том и расстались.
Иногда случается в жизни, что проблемы и задачи, которыми человек озабочен долгое время, начинают каким-то непостижимым и, пожалуй, сверхъестественным образом, решаться. И решаться как бы сами собой. Так получилось и на этот раз.
Дяде Алику ещё с вечера предстояло отправиться в поле выгуливать корову (об этом тётя Ульяна твердила ему весь день, что не прошло мимо Вениных ушей).
В добрые времена, когда в Александровке многие держали коров, большое пёстрое стадо их дневало в поле, мирно пощипывая травку А вечером, наевшиеся досыта коровы, мыча и мотая хвостами, возвращались домой; и каждую из них встречала хозяйка с прутиком и загоняла на свой двор Теперь же на весь посёлок осталось всего четыре-пять коров, и пасти их в поле днём, площади которого уже давно арендовал лахтинский совхоз, стало как-то неловко. И дядя Алик отправился в ночь
Венька наблюдал за соседом во все глаза, стараясь не пропускать ни единой мелочи! Вот дядя Алик, уже в фуфайке и с большой продуктовой сумкой, в которую тётя Ульяна заботливо уложила ужин: бутыль молока, блины, испечённые накануне, шмат колбасы, кусок холодной телятины, старое суконное одеяло, да котелок отварной картошки с маслом
Вот он присел на лавочку под кустом жасмина, перекурить Но но что это он? Что он такое задумал? Только его жена скрылась в доме, дядя Алик тут же бросился к рундуку и, оглянувшись по сторонам с какою-то странной улыбкой, нагнулся и извлёк из-под крыльца объёмистый свёрток, быстро сунув его в сумку! Затем он уже спокойно и, по-хозяйски, размеренным шагом, направился к коровнику.
«На карту не похоже, вроде, подумалось Веньке, фонарь, должно быть. Ну а лопата где же он её держит-то, в поле, что ли прячет? Вряд ли: корову он не каждый день пасёт, а лопата что, в поле валяется всё время? И тут он догадался: «это у него фонарь и складная лопата!» Теперь-то Веньке и проследить за соседом! Да кто ж его в поле-то пустит, на ночь глядя?! Эх! Вот бы сейчас
И надо же такому случиться! Часа через полтора тётя Ульяна пришла к Вениной бабушке с войлочной шляпой в руках: старая, потрёпанная, с обвислыми полями, она и годилась только, что б в ней коров пасти!
Не пошлёшь ли свово в поле сбегать, шапку мому снести: роса нонче, простудится. Забыла ему сразу дать-то. И бабушка отправила Веньку в поле
Вооружённый инструкцией от тёти Ульяны, вышел Веня в поле. Было уже поздно. Туман успел затянуть ложбинку близ Горского Ручья и простирался широкой пеленой в метре от земли. А ещё в полуметре от первого слоя нависал второй Пройдя уж порядочно, он забеспокоился: где в таком тумане дядю Алика отыскать-то?! И вдруг, невдалеке от развалин, у леса, увидел метрах в пятидесяти языки пламени костра и какие-то тени, время от времени загораживавшие огонь. Нашёл!
Обрадовавшись, он ускорил шаг и вскоре подошёл к костру. На месте, где только что плясали весёлые языки пламени, Венька их ясно видел издалека, была зола: лишь одна головешка еле мерцала красным пятнышком уголька! И никого!
Олег Петрович? негромко спросил он. Вы здесь? Тишина вокруг: ни единого шороха, ни хруста сухой веточки! Олег Петрович позвал он уже почему-то шёпотом. Та же таинственная тишина в ответ! «Вот те на!» удивился Веня и начал быстро, почти бегом, удаляться от этого странного места.
Лишь через полчаса, в другой стороне от дороги, вышел он на дядю Алика! На небольшой возвышенности, близ которой мирно паслись три коровки, меланхолично пережёвывая травку, тумана ещё не было. У костра полулежали на суконных одеялах трое «пастушков», завершая за неторопливой беседой первую бутылку Ещё две, ночь-то долгáя! поблёскивали в траве.
Рассказав о цели прихода, курьер тут же получил и вторую инструкцию, уже от дяди Алика:
Ты, это скажи хозяйке, что нас не нашёл, дядя Алик был уже хорошо навеселе (шерстяной платок, небрежно обмотанный вокруг его лысеющей головы, походил на тюрбан турецкого паши и усиливал колорит), не нашёл, мол, и всё тут!
На вот, согрейся, и другой из весёлой троицы протянул было Вениамину алюминиевую кружку, но третий тут же перехватил, куда ты, Игнатьич! Молочка плесни, а то Петрович больно много его принёс, он хихикнул, ужель его нам с водкой мешать! И Веня, держа в одной руке большую кружку молока, в другой отварную картофелину с солёным огурцом, присоединился к честнóй компании. Затем, освоившись, поведал он и о странном костре. А в это время трое приятелей чокнулись и дружно «вдели» ещё по одной.
Полевик озорует! убедительно заверил Веньку дядя Алик, потянувшись за огурцом и морщась от только что принятой мерки.
А кто такой, этот полевик? и в ответ на вопрос юного коллеги полилась долгая и обстоятельная беседа о полевиках, которые «озоруют» в поле, особливо когда начинают метать стога о гуменниках, пугающих людей на гýмнах, о хитрых и коварных скирдниках и банниках, о домовых, о леших вобщем, о всякой такой нечисти. А водочка, подливаемая в кружки, делала беседу особенно тёплой и задушевной.
Дядя Фёдор, третий из собутыльников, подбросил в костёр сухих веток, и языки пламени вновь озарили собравшихся неровным таинственным светом. Эх! Пасти коров ночью, с друзьями, да вдали от жён! большое, приятное и довольно серьёзное мероприятие, к которому «пастухи» начинали готовиться ещё загодя: взять провизии на ночь, нелегально скинуться на хорошую выпивку, да ещё суметь припрятать её от жёнушек это совсем не шутка! А зато потом, в поле у костерка! Ах!