Великим князем. Новым. Отдельным от Киева.
И их вятицкую волю, волю дедичей и князей, таких же, как и сам Ходимир, сапогом прижмёт.
Никто из них не отказался бы сделать то же самое. Но не мог. А он, Ходимир, может.
Потому и пришли сейчас вятичи сломать шею зарвавшемуся корьдненскому князю. Именно сейчас, когда его тесть-оборотень в полоне у Ярославичей, пока Ходимир не набрал такой силы, с которой и вся земля вятичей вкупе справиться не сможет. И привели с собой не меньше тысячи копий, пеших и конных (больше, конечно, пеших). Сила для вятицкой земли немалая.
Против нас тысяча воев, напомнил Житобуд. Шесть князей. Нас даже с Рогволожими варягами вместе столько не наберётся. А ты хочешь вывести все полки напоказ. Сомнут.
Не сомнут, отверг князь, морщась от запаха дыма. А так может и не решатся на бой-то, когда поймут, какая за нами сила стоит.
И что в том хорошего? не понял гридень. Как по мне, так вернее было бы подождать, пока они в бою увязнут, а потом и ударить варяжьей дружиной. Сломать кость. А так они воев сохранят, силы сохранят. Жди потом, когда ужалят.
Всё так.
Но
Не они, Житобуде Добрынич, негромко поправил Ходимир. Не они сохранят. А мы сохраним. Мы, вятичи. Понимаешь?
В дрожащем от жары и огня воздухе над полем равнодушно парил ястреб, выглядывая добычу.
Не угадал князь.
Не собирались князья и дедичи ни мириться, ни бояться.
Вятицкое ополчение перегородило разноцветными щитами поляну перед стенами Корьдна к полудню. И тогда из ближнего леса донёсся хриплый рёв варяжьего рога, и, раздвигая ветки чапыжника, на поляну с двух сторон хлынули ощетиненные острожалым железом дружины Раха и Мстивоя. Вышли, быстро развернулись в стороны, охватывая нестройной ополчение вятичей, замерли на миг.
Но ополчение не дрогнуло.
Ответно заревел рог.
Качнулись первые ряды и нестройно потекли навстречь корьдненской дружине. Плеснуло в глаза проблесками на отполированных клинках и рожнах, грянуло в уши многоголосым яростным криком.
Бориполк!
Корьдненский князь криво усмехнулся, толкнул коня ногой, заставляя двинуться навстречь мечам, и одновременно бросил руку к поясу, ощутив сквозь тонкую полотняную рукавицу резную костяную рукоять меча.
Хотомельский князь Бориполк давно собирался попробовать оцелом на крепость доспехи Корьдна. Давно злобился на растущие силы Ходимира, завидовал его молодым годам. Ещё с отцом Ходимировым, Гордеславом-князем, враждовал. И были-то оба из одинаковых родов, усилившихся дедичей. Не было в вятицкой земле истинных князей, потомков Велеса, всех извели козары да печенеги ещё сто полтораста лет назад.
Вот и настало время.
Привёл хотомельский князь к стенам Корьдна мало не всю землю вятичей хозяин Корьдна уже знал, что Бориполк и есть старший воевода всей этой сборной рати.
Схлестнулись, звеня железом, прихлынули друг другу навстречь, рубились яростно, дурея от льющегося с бледно-синих небес обморочного жара, от крови и пота, от густой духоты, тянущей даже от выползающих из-за ближнего леса тяжёлых свинцово-синих туч.
Вятичи.
Против вятичей.
Ходимир рубанул сплеча (плеснуло жаркой душной кровью!), толкнул кого-то конской грудью, бросил быстрый взгляд, прикидывая, сможет ли до хотомельского князя досягнуть.
Не достать.
Не пустят. Целый лес копий.
Бросилось в глаза искажённое злобой лицо Бориполка хотомельский князь глядел на Ходимира в упор, словно хотел его глазами убить, раз уж не получается мечом дотянуться. Его от корьдненского владыки надёжно отгораживали копья Ходимировой дружины.
Тоже не достать.
Хотомеличи уже отступали. Сзади, от опушки, ревели варяжьи рога, звенело железо. Остальные полки Бориполчей рати не решились броситься на слом следом за хотомельской дружиной. Сейчас, огрызаясь на наскоки варягов, они отходили обратно к прогалу между двумя дубовыми рощами. Туда, откуда и пришли.
Князя охватила злость, даже в глазах потемнело. Опять ловчить, притворяться, что всё идёт, как и должно быть? Улыбаться в глаза этому старому козлу Бориполку и всё время ждать от него какой-нибудь пакости? Что они сделают в другой раз? Задружатся против него с Мономахом или Святославом черниговским?
Э, нет, ребята, так не пойдёт!
Надо решить всё разом.
Ходимир опустил меч рубить всё равно было некого. Бросил косой взгляд на Житобуда, и гридень послушно склонил голову что делать, между ними оговорено было заранее.
Э, нет, ребята, так не пойдёт!
Надо решить всё разом.
Ходимир опустил меч рубить всё равно было некого. Бросил косой взгляд на Житобуда, и гридень послушно склонил голову что делать, между ними оговорено было заранее.
Взлетели над сгрудившимися воями крест-накрест два копья с красными еловцами, разошлись в стороны, опять скрестились. Вои разошлись в стороны, пропуская князя вперёд.
Корьдно звал Хотомель на поединок.
Поединок вождей.
Сошлись на вытоптанном конницей ржаном поле, и поломанные колосья остями кололи босые ноги.
Ходимир повёл плечами, чувствуя на них горячие поцелуи солнца бились полунагими, как любят боги. Только простые полотняные штаны да боевые княжьи пояса, больше ничего.
Хотомельский князь стоял напротив, цепко расставив ноги и держа меч наперевес обеими руками. Глядел угрюмо, исподлобья, жёг ненавидящим взглядом из-под седых косматых бровей. Совсем ты рехнулся от ненависти, Бориполче, подумал Ходимир мельком, прикидывая, как лучше поворотиться, чтобы поставить противника лицом к солнцу. А в следующий миг, словно прочитав эту мысль на лице у Ходимира, хотомелич прыгнул, широко замахиваясь разом отрубить голову наглому сопляку, который возомнил, что если он теперь зять полоцкого оборотня, так всю землю вятичей теперь к рукам приберёт.
С глухим лязгом сшиблись мечи, высекая искры. Ходимир прянул в сторону, увернувшись от стремительно летящего в лицо оцела, поворотился к Бориполку лицом.
Получилось!
Хотомелич прищурился против солнца. Но его не обманешь, травленый волк! не бросился очертя голову, не ждал на одном месте сторожко двинулся по кругу, обходя Ходимира справа поворотить корьдненского наглеца обратно, а выйдет, так и самого лицом к солнцу поставить!
А выкуси!
Корьднич ринулся сам. Метнулось навстречь мечевое лёзо, вновь сшибся оцел, проскрежетали клинки, скользя вдоль друг друга. Ходимир на миг оказался совсем рядом с Бориполком, даже пахнуло ощутимо горячим мужским телом, липким потом, человеческим и конским, нагретой солнцем кожей. На мгновение Ходимиру даже показалось, что хотомелич сейчас его укусит до того бешеным был оскал Бориполка.
Бориполк крутанулся, уходя от Ходимирова меча, болью рвануло плечо Ходимира, блеснуло в глаза отражённое от клинка солнце. Вновь лязгнул, сталкиваясь, оцел, меч Ходимира полетел в затоптанную рожь. Корьднич отпрянул, стараясь не упасть кто упал, тот проиграл.
Кровь Ходимира щедро пятнала землю, и рожь, и полотняные штаны, текла, змеясь и ветвясь по плечу и запястью. И рука-то правая, мельком подумал хозяин Корьдна с досадой, неотрывно глядя в лицо Бориполка. Хотомельский князь торжествующе и недобро ощерился, скользящим шагом двигаясь к Ходимиру.
Конец, Ходимир закусил губу, оглянулся смятённо.
Ан нет же!
Метнулся вправо, уходя от стремительно летящей холодной смерти, пригнулся клинок Бориполка свистнул над головой. Левая рука прочно вцепилась в резную кость мечевой рукояти.
А Бориполк уже прыгнул, воздев меч обеими руками, и рушился на корьднича сверху, словно падающий на добычу коршун. Ходимир успевал только, не вставая с корточек, развернуться к нему навстречь и вскинуть меч левой рукой. Лопнула наискось грудь хотомелича, хлынула кровь. Оба князя повалились наземь под могильное молчание двух дружин.
В полотняном летнем шатре шумно, дымно и пьяно.
Не решились вятицкие князья и дедичи поехать в терем Ходимира в Корьдне. Слишком многие примерили на себя победу корьднича, поставили себя на его место. Хватит ли сил устоять перед соблазном похватать пьяных гостей во время пира. И решили не давать нахальному корьдненскому юнцу повода.
После гибели хотомельского князя никто из противников Ходимира больше не отважился спорить о власти корьднич правильно рассудил, что именно Бориполк и был главным заводатаем смуты. И с его смертью смута затихла.
Пировали в огромном шатре, раскинутом корьдничами прямо посреди вытоптанного поля, между соперничающими ратями. И сторожа вокруг шатра тоже была смешанная со стороны города стояли вои Ходимира корьдничи и варяги, со стороны поля вои мятежных князей. Стояли, глядели в поле, на огни пустыми глазами и сглатывали слюну от запахов из шатра. Пахло мёдами, пивом, жареным мясом (на огне жарился целый бык, ещё вчера мычавший в стадах Ходимира), свежим хлебом, наваристой ухой.