Я капитан Шмонин, Федеральная Служба Контрразведки. В левой руке, на уровне глаз, он держал раскрытое удостоверение, правая наполовину вытащила из внутренностей кожанки ПМ. Неизвестно, что произвело большее впечатление: пистолет, ксива или приблатнённый внешний вид, но мужики остановились. Женщина выпрямилась, поправила волосы и произнесла:
Товарищ полковник! Разрешите обратиться к товарищу капитану? Без остановки продолжила: Товарищ капитан! Эти двое меня за торговку билетами приняли, когда, по вашему заданию, я билеты покупала. Они грозили в милицию сдать.
- Так вы в милицию собирались? это уже мужикам. Мы её сами отведём, куда надо. Свободны! И к женщине:
Таня! Платок подбери, а то простудишься. Да сумку дай подержу, приведи себя в порядок. И забрал сумку, в залог конечно, что бы не сбежала Таня или как её там. Всё действо заняло минуты две-три, «мужики» поспешили к выходу, Таня (?) вернулась с платком, сказала слова благодарности и восторга.
Как вы этих быков развели! Даже я почти поверила. Была она в этот момент хороша. Глаза светились, щёки горели, подведённые помадой губы дрожали, то ли от пережитого, то ли от восторга.
Николай счёл своевременным страсти погасить. Вы билеты на Варшаву ещё не продали? А то быков вокзальных назад покличем.
Да нет, никто не верит, что настоящие. А это моих товарок, мы за шмотками на Варшавский стадион собирались, да они приболели. А эти меня за спекулянтку приняли, которая на чужой земле бизнес делает. К бригадиру волокли
Давайте к машине пройдём, а то глаза людям мозолим вмешался Марк. Там и билеты посмотрим. Нравилось ему последнее слово за собой оставлять. Высказался и пошёл к выходу. Николай и Валера определили «Тане» место между ними и двинулись следом на прилегающую площадь Тверской Заставы
(В 1990 году площади вернули старое название и загадили множеством торговых ларьков). Марк миновал девятку Николая и остановился возле чёрной «Волги» 3102, что-то сказал водителю, и тот поспешно закрыл окно. Подошли остальные, «Таня» достала из сумки билеты, Николай проверил реквизиты и отсчитал деньги. Марк открыл заднюю дверцу и предложил «Тане» ехать домой со словами: «Назовёте адрес, и водитель Вас отвезёт. Платить не нужно». Махнул водителю ехать.
Знакомство с компаньонами открывает их отношение к окружающей действительности несерьёзное. Живут по течению, деньги зарабатывают, как грибы собирают что выросло, то берут. Не устраняют врагов, а огрызаются, если кто достаёт. Нет цели в жизни, потерянное поколение, можно назвать.
Страна зашагала в ногу с Миром, все обогащаются, гребут суверенитеты, заводы, земли колхозные, а эти «на прожить» заработают и довольны. Даже Николай, обжёгшись на приватизации мечту о богатстве на антресоль убрал, переждать решил.
Коллегам Марк предложил дождаться отправления поезда в кафешке неподалеку. Предварительно зашли в магазин, взяли экономически выгодную бутылку спирта «ROYAL», эквивалент 4 поллитровки. В подсобке разбавили спирт до 4-х бутылок. Одну сразу разлили, для разговора. Первый вопрос адресован Валере касательно пистолета. Ответ огорошил детский, пластик. Подарок мальчишке- соседу. В кейс не положил, на просвете заметят отберут. Удостоверение куплено на Арбате, сделано качественно. Марк свою ксиву показал читательский билет в Ленинку (Российская государственная библиотека, Москва, ул. Воздвиженка, 3/5, основана в 1862 году, пока не переименована). О чёрной «Волге» сказал шофёр знакомый. Было очевидно, что оба не договаривают или, попросту врут. Но! Джентльмены верят на слово. Тем более, документу. Пока сидели в кафе, Марк подтвердил тезис жизненной историей.
Экскурс в историю
Реконструкция. К вопросу об удостоверениях. 1976 год, город Бердянск, Запорожская обл. Украина. Лето, +25С и 22.30. Город остывает от дневного зноя, Азовское море светится гребешками вечерней зыби и молочно-блеклыми силуэтами любителей купаться ночью. Небо украшено серебристым диском полной луны. Курортники уже спят, намаявшись отдыхать за длинный летний день. Да и местные жители, кроме тех, кто торгует с заднего крыльца домашним вином, уже в постелях. Патруль Добровольной Народной Дружины (ДНД) помощники силовиков, четверо студентов местного пединститута (летний спортивный лагерь отдыха), уже проверивших качество местного вина (1 рубль-1 литр) шествует по тихой улице, дожёвывая вяленых бычков, прилагавшихся к вину в качестве бесплатной закуски. Гармонию украинской ночи, которая вдохновила бы Архипа Куинджи (Русский художник происхождением из греков, «УКРАИНСКАЯ НОЧЬ», 1876г.) ещё раз схватить кисть и краски, нарушает один из дружинников:
Что это? Его острый взгляд устремлён в высь, на чёрную фигуру, малозаметную в густой листве серебристого тополя, растущего у стен женского общежития.
Слазь, обезьяна хренова! Звучит молодой уверенный басок, поддержанный нецензурными голосами ещё троих патрульных. Древолаз, находившийся на уровне запотевших окон второго этажа (вероятно, душевая общежития) заёрзал на своей толстой ветке и, к ногам дружинников, прямо в дорожную пыль, вдруг падает пистолет Макарова. Трудно придумать более необычный предмет для этого места, в это время, все на него и уставились. Чуть не прозевали спрыгнувшего с дерева человека, но не упустили же! Двое схватили за руки и рубашку, не отпускают, даже когда слышат: Я майор КГБ. Старший патруля уже держит в руке пистолет и не собирается его отдавать никому. - Чем докажешь? Пистолет придаёт уверенность. В кармане брюк удостоверение, вы срываете важнейшую операцию КГБ, ответите по всей строгости! Что-то было не так. Тощий, патлатый, дёрганый парень, немногим старше патрульных, совершенно не походил на фотогеничных киношных майоров КГБ. Да и тайное подглядывание в окна душевой секретной операцией было для тех, за кем «наблюдали». Держите крепче! Отдаёт приказ старший, вдруг осознавший, что это не игрушки, а вполне взрослая жизнь. Перекладывает ПМ в левую руку, а правой вытаскивает из заднего кармана брюк, задержанного, книжечку. В потёмках она кажется чёрной, а память подсказывает в кино и книжках должна быть красной. Несколько шагов в сторону фонарного столба, и книжечка покраснела, стали видны потёртости, надпись. Раскрыл, удивлённо присвистнул. Всем патрульным было интересно, и они вытянув шеи, пытались разглядеть «внутренний мир» удостоверения. Он был не богат. Левую половинку украшала большая, 4х6, серая, туманная фотография, правая доказывала служебную принадлежность владельца КГБ. Большие буквы занимали всю площадь, они бросались в глаза! Неискушённому человеку не показались бы странными, (всесильный КГБ и не такое мог себе позволить!) Старший патруля таковым не был, его и в школе ругали за самостоятельность мышления. Он обращает внимание на технику исполнения грозных букв. Шариковая ручка с чёрными чернилами! Однако хватило ума эмоции не показывать, запихивает книжечку в карманчик рубашки, пистолет в брючный карман, освобождает руки и подносит кулак прямо к носу «майора». Не дёргайся, у меня по боксу 1-й разряд! Ведём пленного в отделение!
Сник «майор», ногами загребает, на конвоирах виснет. Да старший правильный тон задал, довели, милиции сдали. Потом было комсомольское собрание факультета физического воспитания, настоящий майор, милицейский, грамоты вручил патрульным. Оказался их пленник опаснейшим психом, в г. Краматорске он милиционера убил, пистолет забрал, из его удостоверения свою липу сварганил. Без билетов, помахивая самоделкой, доехал до Бердянска автобусами. По своему «удостоверению» поселился в гостиницу. Тем вечером вышел на охоту, настраивался на гоп-стоп, отвлекли женские смех и визг, доносившиеся из окон. Вот и залез на дерево посмотреть на веселушек. Марк рассказ о беззаботной юности закончил словами главное не удостоверение, главное правильно показать СЕБЯ!
Путь в Европу
На этом трапезу закончили и пошли к поезду. На перроне их ждали утрешние борцы со спекуляцией билетами, с подкреплением. Однако троица выглядела настолько убедительно, что вступать в контакт шпана не рискнула. Вот, сказал Николай, и нас кто- то провожает. Поезд с красивым названием «Полонез» был сборным, некоторые вагоны катили в Берлин, один в Париж. Все вагоны были польскими, с трёх местными купе, полки одна над другой, очень неудобно. Угол занят столиком, он же крышка раковины-умывальника. Над ним шкафчик, с графинчиком и тремя стаканами. Самая верхняя, третья, полка находится очень высоко. А форма потолка над ней навевает ассоциации с крышкой гроба. Спать там довольно душно. Но, разумеется, не страшнее, чем на верхней боковой у туалета в поезде Запорожье-Москва. В тамбуре вагона лежал снежок, в туалете он уже растаял. Заросший щетиной пан-проводник (przewodnik) подобрел после просьбы принести пиво. Под стук колёс приняли по маленькой, осмотрелись. Пассажиров было мало, багажа много. Реально много! Целые купе завалены коробками, тюками, узлами. Всюду звучала «польска мова», соотечественники не показывались, а может их и не было. Стоянка в Вязьме 20 минут и курящие Марк и Валера выскочили на перрон первыми. Обратили внимание на поднявшихся в вагон милиционеров. Не успели покурить, высунулся проводник и заблажил: Панове, Панове, требуя вернуться в вагон. Вернулись и увидели в своём купе милиционеров и перепуганного Колю. Силовики предложили выдать оружие, компаньоны выразили крайнее удивление. После личного досмотра, не найдя никакого оружия, милиционеры удалились, Николай перестал изображать испуг, а Марк спросил Валеру о пистолете: Где? В ответ прозвучало выбросил. Что же, джентльмены верят слову. И без всяких слов было ясно, что инцидент на Белорусском получил продолжение. Однако до Бреста доехали без происшествий, если не считать то, что туалет замело снегом. После Смоленска поезд буквально продирался сквозь сильную метель. Унитаз едва выглядывал. Впрочем, во время смены колёсных пар на европейскую колею, пан przewodnik туалет почистил.