В тот день я узнала о смерти дедани, да и вообще что такое смерть. Сидя на той треклятой софе, я плакала от невиданного ранее горя. И причитала, что больше никогда не смогу сходить с дедушкой на прогулку, никогда не услышу от него сказку, он не возьмет больше мою руку, и не отведет меня, как обещал, в первый класс. Словно предчувствуя, что не увидит сего момента, еще не ведая о болезни, но горя невероятным желанием, деданя, при жизни, со слезами на глазах, часто говорил, что мечтает отвести меня за руку в первый класс. Не вышло, не успел.
Я была зла и обижена на дедушку! Почему он так поступил? Ведь сегодня мы хотели его навестить в больнице, я так тщательно собиралась, а он не дождался нас и умер! Как он так мог? Да и зачем? Непонятно Ясно было только одно дедушки больше в моей жизни не будет.
Через 2 дня были похороны, на которые приехали все родственники, какие-то друзья, две других дочери с зятьями и внуками, все плакали. Бабушка Зина сказала, что нужно сегодня попрощаться с дедушкой. Ну так я же девочка! И пусть дед не захотел увидеть меня, в последний раз, в больнице, сегодня я предстану перед ним в новом МАЛИНОВОМ платье, которое сама же и выбрала! Я сейчас могу, конечно, представить, что испытала моя мама, увидев меня на пороге, в день похорон своего отца, в ярко малиновом платье, словно я пришла на некий праздник. Меня, едва ли не за шкирку, отправили обратно переодеваться, предварительно сделав замечание бабушке Зине, которая, между прочим, наверняка сделала это нарочно, чтоб немного «задеть» маму за живое Задела!
Я не поняла, почему в день прощания все были в черных нарядах? Видят деда в последний раз, но такие траурные и грустные, ревут и кричат, бабушка Клава постоянно «теряла сознание» когда по настоящему, а когда и театрально ну, таков она была человек. Деданя лежал в гробу, гроб был страшный, дедушка в нем совсем на себя не похожий, я даже подумала, что это не он это не мой деданя и вот они все плачут, а он, вечером, вернется домой, и я, конечно, пожалуюсь ему на маму и покажу свое новое малиновое платье.
Самый кошмарный момент в день похорон это траурная музыка! Не знаю это была мода или блажь, но, блин, что за хрень? Этот раскатистый грохот тарелок, трубы и прочее это ужас, я так испугалась, когда, по выходу из нашего подъезда, заиграла эта чертова музыка! Она была настолько громкой, что было ощущение, будто она сейчас «разбудит» деданю и он утащит меня в какое то страшное, темное место в подземелье. Ненавижу траурную музыку и по сей день! Страшно, глупо и уж явно не нужно ни живым людям, ни самому покойнику!
Потом было кладбище, из автобуса нас с братиком не выводили. Затем столовая и поминки очень вкусные были пирожки с компотом это все, что я кушала. Какое то дурацкое детское восприятие мне казалось, что блюда на поминки готовят себе сами покойники, и кушать приготовленную ими еду уж никак не хотелось. А вот пирожки, точно, пекут те самые, грудастые и пышные женщины в чепчиках, что разносили подносы с яствами на столы. Закончив поминальный обед, мы вернулись домой.
Прошло пару дней, и бабушка Клава попросила маму приводить меня на ночь. Она боялась, боялась и я. Того журнального стола, со стаканом воды, куском хлеба и фотографией дедани с черной лентой, на месте, где стояли ранее мои игрушки. Какого то непонятного ночного грохота в квартире Боялась и места, в центре гостиной, где стоял тот страшный гроб. Но бабушке было со мной веселее, а я ей и виду не показывала, что боялась и сама.
Это странно, но в моем роду, смерть не приходит за близкими одна. Спустя 40 дней, умер отец папы дедушка Вова, и уж его похороны явились ужасом, который сопровождал меня долгие годы во снах и наяву.
Вообще, при жизни, дедушка Вова был молчалив, добр и ласков. Никогда не повышал голоса, всегда приходил со своей второй женой (бабушкой Олей) с полными руками игрушек и конфет, для меня новыми платьями, с килограммами чистого шоколада и деньгами. Никогда не отпускал нас домой на автобусе, а всегда отправлял на такси. Играть в их доме можно было со всеми игрушками, статуэтками, матрешками. Слово «нельзя», от этой семьи, я никогда не слышала. Они до конца своих дней лишь «давали», ничего не прося взамен. Дедушка Володя и бабушка Оля, любили нас той самой, безусловной любовью, как лишь мама может любить своего ребенка. Для них обоих, этот брак был вторым, но других детей, кроме моего папы, у этой пары не было. Мой отец стал единственным сыном и для дедушки, и для бабушки Оли, которая также считала и нас своими «онуками».
Смерть дедушки Вовы была несчастным случаем. Придя с работы, почувствовав себя нехорошо, он решил лечь отдохнуть. Бабушка Оля, добрейшей души человечек, собиралась как раз на рынок. Спросив у дедушки Вовы, справится ли он один, буквально на полчаса, она покинула квартиру. Уходя за покупками, она видела его живым в последний раз
Вернувшись домой, бабушка Оля обнаружила дедушку, лежащим на полу, в осколках разбитого стекла от межкомнатной двери, в луже крови, с неудачно перемотанной рукой, уже мертвого. Была судмедэкспертиза, вывод: «Несчастный случай». Хронологию его последних минут восстанавливали достаточно просто Он зачем то направился к выходу из гостиной, где была стеклянная дверь. По пути, видимо, у дедушки закружилась голова и, чтоб не упасть на пол, он решил прислониться к двери, которая, под весом его тела, треснула. Осколки стекла вошли в руку, так глубоко под кожу, что разрезали артерии и вены. Желая остановить кровь, дедушка пытался намотать полотенце на руку, однако силы были на исходе, а самодельный «жгут» не помог. Он истек кровью за несколько минут.
Без преувеличения скажу, что, иногда, судмедэкспертам нужно запрещать делать что-либо их нерадивыми граблями под названием «руки»! Эти «умельцы», по иному и не скажешь, зашили деда «через край» черными нитками, всего, включая пришитую к шее голову. Я понимаю, что студентам мед. ВУЗов нужно на ком-то тренироваться, но не издеваться же над покойниками! Это как кадр из фильма ужасов, который я никогда прежде, и никогда после, не видела.
Какая то «добрая» соседка, попросила подвести внучку ближе, чтоб увидеть дедушку в последний раз. А ближе было и некуда мы стояли у его изголовья, буквально в 5 см от гроба. Это был такой треш, невероятный ужас и кошмар, что я, несколько лет подряд, боялась заходить в темную комнату, в подъезд, в любое слабо освещаемое место, потому как в каждом из этих мест мне чудился дедушка, в том самом обличии, что лежал в гробу. А если вдруг, в любой момент, раздавалась траурная музыка, она будто способна была, словно вызывать покойника из его «ниоткуда», даже при дневном свете. И я так боялась, что он появится и со мной сделает то же самое, что кто то злобный сделал с ним. Я боялась до дрожи в руках, до онемения и заикания, до колик в желудке. И мой страх, в будущем, помогли мне побороть моя собака МОЯ собственная собака, и пение!
Стоит также отметить, что несколько лет кряду, манипулируя смертью дедушки, бабушка Клава, едва ли каждые выходные, таскала нас на кладбище. Я не обману, когда скажу, что если объединить все время, проведенное там, то минимум полгода моего детства я потеряла среди кладбищенских могил. На кладбище мы всегда встречались и с бабушкой Олей, так как могилы двух дедушек были рядом друг с другом. Бабушки, из дома, брали огромный тормозок, и полноценный завтрак переходил в обед и, далее, в ужин на кладбищенском столике. Это был как пир во время чумы. Зачем? Ума не приложу, и по сей день. Пышное застолье сопровождалось и алкоголем, потом терялся счет времени, когда мы с братом просто изнывали от скуки рекомендация от взрослых исходила дикая: «Не нудитесь! Идите, прогуляйтесь! Подышите свежим воздухом!» Ребята, «свежий воздух» и «прогуляйтесь» не в парке или сквере, а НА КЛАДБИЩЕ, среди могил! Мы очень тщательно изучили всех «нешумных» соседей дедушек, все памятники и ограждения. Лишь спустя, без малого, десяток лет, мама однажды так повздорила с бабушкой, что бабулю немного «попустило», и посещать кладбище мы стали реже. Мое же мнение как было, так и осталось сейчас можно посетить, при желании, могилу дорогого человека, разложить конфеты или цветы, постоять, помолчать, или рассказать ему что-либо там, а уж поминать дома или в кафе. Кладбищенские застолья это, по-моему, глупость, мерзость и грех. Но, увы, тогда моим мнением никто не интересовался.
Глава 7. Здравствуй, новое! Прощай старое!
Ну, 1991 год ознаменовался не только горестными и печальными событиями. В этом же году я стала взрослой пошла в 1 класс! Ой, как я готовилась к 1 сентября и форма, и белый фартук, портфель и канцелярские товары! Некоторые дети, в моем классе, были мне знакомы еще из садика. Девчонки соседки, те, кто взрослее, с удовольствием, водили меня в школу. В общем, начальную школу, и все связанное с ней, я очень любила.
Первой учительницей была Антонина Леонидовна, с которой мы были однофамилицы. Она едва закончила педучилище, и мы были ее первым классом. Конечно, она не всегда была справедлива, однако, в целом была ласкова и внимательна к нам. А еще, по тем временам, она достаточно модно одевалась. Тогда только появились ангоровые свитера, и у нее была их целая коллекция лиловый с жемчужинами, красный с меховыми помпончиками, серый с бижутерией словом, иногда слушая урок, я любовалась ей и представляла, как вырасту, также стану учительницей, и куплю себе такие свитерочки. Только мне нужен был еще розовый и, естественно, белый, и пускай дети любуются мною!