Я думаю, говорил старший оленевод Вуквукай, что если человек и может вернуться, то только в образе животного. Был добрым стал любимой собакой, оленем. А, может быть, превратился в лису или песца, нерпу или моржа. Злой человек или человек, совершающий плохие дела, превращается в кэнына (бурого медведя), бродящего зимой по тундре в поисках еды.
Да как он может превратиться в кого-то, задиристо отвечал ему Гаймисин. Человек после смерти теряет свою оболочку, как и любой зверь. Куда он может переселиться? Ты видел это?
Этого никто не может видеть. Это происходит не здесь, на земле. Это происходит где-то там, далеко в небе. И переселяется не тело, переселяется сущность человека. Русские называют это «дух», ответил Вуквукай и внимательно посмотрел на Аню.
У русских это называется «душа», ответила на вопросительный взгляд оленевода Аня. Это то, что делает человека человеком. Она может радоваться и тогда веселится человек, но она может и грустить тогда плачет человек. Душа может быть большой, как кит, а может быть маленькой, мелкой, как мышь. Только от самого человека зависит, какая у него будет душа.
А как это узнать? спросил Теютин.
А ты не знаешь? вопросом на вопрос ответила Анна. Вот, Отке председатель Окрисполкома, у него какая душа?
Отке! Он большой очоч. У него душа, как море. Он думает про всех нас: про чукчей, эскимосов и старается делать много хорошего. Отке большой человек!
А наш любимый вождь Сталин?
Встал Вуквукай.
Наш вождь и учитель, защитник обиженных, думает и помогает всем людям на земле. Добрее, смелее и надёжнее нет человека. У него душа огромная, как небо, глубокая как море, добрая и мягкая ко всем народам, живущим в нашей стране, как шкурка лисицы. Но жесткая к врагам нашей страны, как шкура высохшего лахтака. Я так думаю! сказал он и сел на шкуру оленя. Все молчали, искоса посматривая на Нутэтэгрынэ.
Вуквукай правильно объяснил всем, что такое душа, после длительной паузы сказала Анна. Никто не знает, переходит ли душа умершего человека в другого человека или животное. Но я думаю, лишь тот возвращается на землю опять человеком, кто и пребывал здесь именно человеком, кто не оскорблял род человеческий злом.
В таких поездках Аня многому училась у старших, лучше старалась понять их мысли, чаяния, надежды. И её авторитет рос среди оленеводов, охотников, морзверобоев. Поэтому, видя это, после окончания учёбы, её сразу же взяли на работу инструктором в окружком комсомола. И закрутились поездки в села Чукотки, и везде она организовывала группы ликвидации безграмотности среди оленеводов и морзверобоев, кружки художественной самодеятельности, вечера.
«Анька, Анька, сквозь сон услышала она, давай поднимайся быстрее! Тебя ищет Ольга Липская». Она открыла глаза. Перед ней стояла её подружка по педучилищу, заведующая сектором учёта и статистики Анадырского райкома комсомола.
Давай, давай, поднимайся! она настойчиво стаскивала с Анны одеяло, но той не хотелось вставать. Она поздно вечером вернулась из командировки, и пока привела себя в порядок и развесила для просушки кухлянку, штаны и торбаса, смогла лечь спать только в три часа ночи. А уже в восемь её будит эта неугомонная Верка.
Ну, чего тебе от меня надо? Дай поспать, курица ты щипаная, не зло бормотала Нутэтэгрынэ.
Сама ты курица! Я же тебе говорю, что тебя Ольга зовёт!
Ольга Липская была первым секретарём Анадырского райкома комсомола.
Ну что ей от меня надо? Скажи ей, что проснусь и приеду.
Нет уж, дорогуша, не унималась Вера, Я ей сказала, что ты появилась в посёлке, и она просила привезти тебя.
Ну что, милицию вызывать будешь? уже зло спросила Аня и села на кровати. Страшно хотелось спать. Лёша Загорский, первый секретарь окружкома комсомола, ввёл правило, что вернувшийся ночью из командировки работник, мог отдыхать весь следующий день. А тут эта Верка.
Поняв, что спать ей не дадут, она потянулась, сбросила с себя одеяло, сунула ноги в тапочки, которые ей сшила мама, выскочила из комнаты и помчалась по общему, холодному коридору общежития в туалет. После него, влетев в свою комнату, она увидела, что Верка уже нагрела воду, а на табуретке стоит их умывальный тазик, и подружка готова полить ей воду на руки.
Приведя себя в порядок, она оделась, и они вместе выбежали на морозный воздух. Было темно, но ветра ещё не было, и это улучшило настроение. Аня подхватила рукой в варежке горсть снега и запустила его в Верку. Та завизжала и ответила ей своей порцией снега. На улице раздался визг и смех двух девчат. Проходившие мимо люди, улыбались, а кое-кто и добавлял свой снежок в игру подруг.
Приведя себя в порядок, она оделась, и они вместе выбежали на морозный воздух. Было темно, но ветра ещё не было, и это улучшило настроение. Аня подхватила рукой в варежке горсть снега и запустила его в Верку. Та завизжала и ответила ей своей порцией снега. На улице раздался визг и смех двух девчат. Проходившие мимо люди, улыбались, а кое-кто и добавлял свой снежок в игру подруг.
Они втиснулись в кабину чукотторговского грузовика, приехавшего из посёлка Комбинат в Анадырь. Посёлок находился в двадцати километрах от окружного центра и там располагался райком комсомола,
Что Ольге-то от меня надо? запыхавшись, спросила Веру Анна.
Да у неё разве узнаешь, ответила Вера. У неё всегда так: вынь да положь. А что, как и зачем, никогда не скажет.
Может, что по пленуму20 райкома комсомола? предположила Аня. Райком комсомола готовил собрание комсомольского актива района.
Вполне вероятно. Ты же по району ездила?
Да, нет. Я была в Провиденском районе. Слушай, Аня посмотрела на подругу. Я там с таким шаманом встречалась!
Каким шаманом? Брось ты, Анька, выдумывать. У тебя вечно какие-то приключения. Нет уже давно никаких твоих шаманов!
А я встретила! настойчиво повторила девушка. Его Ахлю зовут, вот!
Проехав Анадырьский залив по льду, они поблагодарили шофёра, остановившего машину у двухэтажного деревянного барака21, где располагались райком партии, райисполком, райком комсомола и другие районные и поселковые организации. В нём было выделено две комнаты для райкома комсомола: маленькая первому секретарю, а во второй, большой, находились все остальные работники второй секретарь, заведующий организационным отделом и заведующая сектором учёта и статистики. Они вошли в барак, прошли в комнату райкома комсомола. Быстро скинув с себя одежду, Аня постучала в дверь первого секретаря.
Входи, кто там такой культурный? послышался голос Ольги. А, это ты, весело сказала Ольга, увидев Анну. Ну, тебя найти легче кита в море отыскать. Где была?
В Провиденском районе.
Ну и как, успешно?
Да как сказать? Там с переселением из села Старое Чаплино не всё в порядке.
Так ты в Окружком комсомола не заходила?
А когда бы? Я в Анадыре-то появилась в двенадцать ночи. А с утра меня твоя Верка разбудила. Что случилось-то? Откуда пожар?
Никакого пожара нет. Да ты садись, Ольга показала на стул, стоящий у небольшого т-образного стола, и сама присела напротив Анны.
У нас в субботу будет проходить пленум. На нём будем рассматривать кадровые вопросы. От нас ушёл в райком партии мой второй секретарь. Понимаешь?
Что-то не очень, сказала Анна, какое отношение я-то к этому имею?
Ну, ты даёшь! Мы же тебя хотим рекомендовать на эту должность. Поняла?
Аня с удивлением смотрела на Ольгу. До неё не сразу дошло, что ей предлагают перейти на работу в райком комсомола на должность второго секретаря.
А я смогу? растерянно спросила она, и добавила, я же в окружкоме меньше года работаю.
Хорошо работаешь, засмеялась Липская, да и чего тут обсуждать? С первым секретарём окружкома комсомола мы договорились, райком партии твою кандидатуру согласовал. Если ты согласна, то сейчас поднимемся к первому секретарю райкома партии и окончательно решим вопрос.
Да, но проголосуют ли за меня члены райкома комсомола?
Ну, ты, деваха, даёшь! Ольга даже приподнялась со стула. Да тебя же весь район знает, а о комбинатовцах и говорить не стоит! Пошли к партийному секретарю. Кстати, а как тебя по отчеству-то зовут?
Отца зовут Дмитрий. Его так полярники с метеостанции назвали.
Значит, Дмитриевна. Так и запишем, улыбнувшись, сказала Ольга, и они вышли из кабинета.
Уже в субботу Анна Дмитриевна Нутэтэгрынэ стала вторым секретарём Анадырского райкома комсомола. То, чем она занималась до этого, теперь казалось ей только вступлением во взрослую жизнь.
На её плечи легла забота о комсомольско-молодёжных бригадах не только в тундре или побережье, но и на промышленных организациях района. Она вплотную столкнулась с молодыми московскими строителями, возводившими в районе взлётно-посадочную полосу и военные сооружения. Организация досуга молодёжи, политико-воспитательная работа, в том числе и в учебных заведениях, всё это стало заботой второго секретаря. Ночь стала ещё короче, а день удлинился больше чем наполовину. Аня, и без того некрупная девушка, похудела, но своей природной привлекательности не потеряла.