Это оказалось ошибкой. Противостоящие им даны были подлинными воинами, прекрасно сознававшими, что только бегством спастись вряд ли удастся. Поэтому, какой бы стремительной ни казалась гибель их товарищей, она позволила им подготовить засаду.
Устроили они ее между двумя выступающими участками леса, так что русы оказались под перекрестным огнем. Когда в воздухе прожужжала первая стрела, Светослав успел скомандовать обойти лучников и тут же упал. Две следующие стрелы угодили ему в бок и грудь, а третья задела правую ногу.
Что было дальше, юноша не помнил. Очнулся он от ощущения прохлады струящейся по лицу воды. А когда открыл глаза, то увидел лицо склонившегося над ним Трувора.
Что произошло?.. спросил он друга, еще не понимая, что с ним стряслось.
Убить тебя хотели, улыбнулся приятель. Но, похоже, ты им такой радости не доставишь. Сейчас будет немного больно надо вытащить застрявшие в кольчуге стрелы.
После чего все тело Светослава пронзила острая боль, и он почувствовал, что опять может потерять сознание. Но этого не случилось, и, стиснув зубы, юноша не произнес ни звука, пока Трувор вытаскивал вторую стрелу и стягивал кольчугу вместе с окровавленной под ней рубахой.
Раны не глубокие, учитывая, что стреляли с близкого расстояния, признался удивленно Трувор. Прочная у тебя кольчуга оказалась. Сейчас перевяжу, и все будет в порядке.
Много у нас погибших? встревоженно поинтересовался Светослав, попытавшись привстать и осмотреться. Но из-за высокой травы он мало что увидел.
Прекрати вертеться, одернул его приятель. Двое убитых и шестеро раненых, не считая тебя.
А где все?
Будимир не решился углубляться в лес и повел парней в поселок. А меня оставил здесь помочь раненым.
Известие о занявшем его место Будимире огорчило Светослава. Хотя ничего необычного в случившемся не было, именно старший по возрасту имел право заменить выбывшего из строя командира.
Ну вот и все, сказал Трувор, заканчивая перевязку. Теперь давай попробуем встать. Кость на ноге не задета, так что должно получиться.
Но на ноги Светослав поднялся с трудом большая потеря крови давала о себе знать. У юноши кружилась голова, телом овладевала слабость, и ему было больно ступать на раненую ногу. Однако, превозмогая головокружение и боль, он оперся на плечо друга и медленно с его помощью побрел в сторону берега.
Как это тебя угораздило, причитал по-старчески Могута, помогая раненому добраться до кормы. Сейчас я чего-нибудь подстелю
Когда Светослава уложили, вернулся Будимир и начал торопить воинов усаживаться на ладью. Опасаясь, что местные жители соберутся с силами, Вислав приказал как можно быстрее уходить. Несмотря на неожиданность нападения и численный перевес, русы потеряли ранеными и убитыми более ста человек.
Все, отчаливаем! выкрикнул стоящий на носу Будимир. Весла на воду
Они быстро отошли от берега и, развернувшись, заняли место в конце ближайшего к ним ряда судов. Предполагая возможность нападения, Вислав выстроил ладьи в две линии, разместив между ними захваченные кары данов с освобожденными и захваченными пленниками.
Опасения князя были не напрасны, в самом узком месте пролива между островами их ждало три десятка рыбацких лодок с вооруженными людьми. Ветер благоприятствовал, и Вислав приказал поднять паруса и приготовиться к бою. Но с появлением красных парусов19 строй лодок данов начал распадаться, и появилась надежда пройти пролив без боя.
Что там? полюбопытствовал лежавший на корме Светослав у Могуты, когда услышал команду поднять парус и приготовиться к бою.
Перед этим он попытался привстать, но сразу понял, что не сможет.
Красные паруса им явно не по вкусу, заметил с гордостью кормщик, всматриваясь вдаль. Даны гребут к берегу.
Однако опасность атаки оставалась, и все воины были настороже. А островитяне лишь сопроводили руские ладьи в открытое море, так и не отважившись на них напасть.
Кишка у них тонка тягаться с нами! заявил радостно Могута. Бивали мы их и бить будем
Слушая его оживленные комментарии, Святославу вдруг подумалось, что не скоро он теперь станет пятидесятником.
Глава третья
Нашел время ворошить осиное гнездо! возмущался Мстивой, когда, приехав к Виславу, узнал о подвигах младшего брата. Я очень удивлюсь, если эти ублюдки не захотят отомстить. А ты знаешь, что они вытворяют на землях франков?
Нашел время ворошить осиное гнездо! возмущался Мстивой, когда, приехав к Виславу, узнал о подвигах младшего брата. Я очень удивлюсь, если эти ублюдки не захотят отомстить. А ты знаешь, что они вытворяют на землях франков?
Мы не франки и не станем терпеть их разбои, возразил старшему брату тот. О чем они должны всегда помнить. К тому же наш поход одобрил бог Световит, и мы сражались под его стягом.
Для Мстивоя это было неожиданной новостью. И хотя он считал, что давно прошли те времена, когда соседи боялись сунуться на побережье Гардарики20, продолжать упрекать Вислава великий князь русов и вендов21 не стал. В его планы не входило оспаривать волеизъявление Световита, а тем более ссориться с первосвященником Богомилом.
Ладно, попробую все уладить с данами, пообещал он. Отправлю к ним нашего племянника Радмира, который ездил в Бардовик и неплохо там справился с поручением.
В прошлом году восточные франки, переправившись через реку Эльбу, или по-славянски Лабу, опять напали на земли ободритов и подвластных им племен. Понимая, что в одиночку ему с ними не справиться ободритский король22 Табемысл обратился за помощью к Мстивою.
Окончательное подчинение восточными франками ободритов представляло для великого князя русов серьезную угрозу. К тому же Мстивой принадлежал к младшей ветви23, правившей у ободритов династии. И хотя Вислав был против прямого вмешательства в войну с франками, переубедить старшего брата ему не удалось.
Совместными усилиями франки были разбиты и остатки их войск бежали за Лабу. Но и славяне понесли большие потери, поэтому Мстивой, не дожидаясь нового вторжения, начал с ними переговоры через двоюродного брата графа Барденгау Вихмана. Результат поездки Радмира был еще не ясен, но военные действия не возобновлялись, что обнадеживало.
Однако ты все равно не расслабляйся, предостерег брата Мстивой. Опекуны Хорика еще плохо контролируют многих конунгов данов.
Три года назад между отцом нынешнего короля Хориком и его племянником Гудурмом вспыхнула вражда, закончившаяся гибелью обоих. Победившие сторонники Хорика объявили королем его сына, которого тоже звали Хорик, но многие конунги, особенно на севере, так и не признавали власть тринадцатилетнего мальчишки.
Я уже удвоил дозоры по всему острову, заверил брата Вислав и, желая перевести разговор на другую тему, поинтересовался новостями из земель франков.
Пока ничего нового, зато у нас могут появиться неприятности на востоке. Тут ко мне заезжал наш родич словенский князь Гостомысл24 и жаловался на старшего внука, который, придя к власти после его смерти, может отказаться выплачивать нам дань.
А что, двести гривен для тебя большая потеря? заметил беспечно младший брат.
Разумеется, потеря невелика, но Гостомысл опасается, как бы внук опять не попытался прибрать к рукам все торговые пути на Волгу. Старик-то понимает, что мы этого не позволим, и не хочет новой войны.
Лет тридцать назад такую попытку сделал его отец Буревой, женатый на дочери кагана25 русов Гостомысла. После смерти тестя князь словен посчитал, что все ближайшие земли русов, через которые проходили пути в Хазарию, должны отойти ему. Ведь само княжество не имевшего сыновей Гостомысла досталось его племяннику Радегасту, одному из ободритских князей.
Вообще-то первыми из славян путь на Волгу и дальше, в Хазарию, освоили венды, которые называли себя велетами26. Вначале он проходил по рекам Волхову, Мсте или Поле, где вскоре стали оседать выходцы из устья Одра, позже подчинившие местные рода кривичей и чуди27.
Когда русы начали активно торговать с Хазарией, они решили, что платить за проход словенам накладно, и обошли их земли, закрепившись на Свири и Волге. Словен или волотов, как их называли кривичи и чудь, такое положение явно не устраивало, поэтому они тогда поддержали своего князя.
Словене легко овладели рускими волоками, но вскоре варяги28 захватили крепость Любшу29 и двинулись вверх по Волхову, разоряя все на пути. Буревой не смог их остановить и по настоянию знати передал власть старшему сыну, названному в честь деда Гостомыслом. Новому князю пришлось вернуть Радегасту захваченные земли, согласиться на выплату дани и уступить захваченную варягами Любшу.