Своей рукой я держал разводной ключ, чтоб они не разлучились. И тут рука отпустила ключ, он упал на железную тарелку, произведя шум, отчего я мгновенно проснулся.
Столько дней в пути, глаза уж сами жмурятся Как это там говорится? Ах да! Нынче я не буду глаза смежать Нынче я на свет буду смотреть.
Горизонт сделался туманно-кефирным.
Ветер, что весь день мытарил мой воздушный шар, теперь улёгся на льды недалёкой Антарктиды. Сам себе я напоминал индейца, покрытого сосульками, будто украшениями. Благо спасал комбинезон для альпинистов, в котором я когда-то восходил на Эверест.
Зашумело. Словно птица захлопала крыльями над головой. Никак не могу привыкнуть к сигналу спутникового телефона.
Алло! Отец, ты как?
Нормально. Несу свои воспоминания при себе.
Послушай, тебя вот-вот накроет холодный фронт из Индийского океана. Будет гроза.
Ясно, Оскар.
Отец, пожалуйста, постарайся обогнать этот фронт А потом двигайся к Австралии.
Следующий сеанс связи через два часа?
Да. Будь осторожен!..
Я будто подслушивал сам себя, будто пытался услышать обрывки разговора в соседней комнате: «Надо мной днём всё время должно быть солнце, а ночью звёзды. Если над шаром нет звёзд или солнца, значит, падаю. А если я спущусь в тучи, то они меня придавят и сбросят в океан Но нельзя мне упасть и утонуть. Со мной крест, в котором сорок шесть мощей святых На мощи надо молиться, ими нельзя разбрасываться. Фёдора Конюхова потеряете не обеднеете, а мощи жалко»