Профессор Зайцев сидел непричастный, как Будда. Студент же ощутил сопричастие и решил девушкам помочь:
Так известно, как завалил. Наверное, про роман «Черти» спросил?
Девушки встрепенулись:
Какой роман «Черти»? В программе такого нет!
Верно. В программе только про роман «Бесы», но потом Достоевский написал продолжение, роман «Черти». На этом всех и валят.
Что же нам делать?! испуганно воскликнули девчушки, будущие журналистки.
Как что? отвечает студент, возьмите в библиотеке, прочитайте, он маленький, Достоевский его не дописал, брошюрой издал. Спросите роман «Черти», продолжение романа «Бесы», вам выдадут.
Студентки вскочили и побежали в библиотеку факультета журналистики.
Студент ухмыльнулся и погрузился в Фукидида. Но тут заговорил профессор Зайцев:
Александр Иосифович Зайцев
Дмитрий Евгеньевич! Ну почему же «Бесы»? Если «Бесы»!
Виноват! Александр Иосифович! бодро ответил студент, привстав.
Полно вам, сидите, сидите, готовьтесь.
И вновь восстановилась тишина.
В этой истории примечательно, что своему студенту Александр Иосифович сделал справедливое замечание, указал на неправильное ударение. А вот студентам факультета журналистики он такого замечания делать не стал. Полагаю, что счел это делом бесполезным, ведь, как все помнят, Зайцев очень ценил время и избегал пустых действий.
Вторая история относится примерно к тому же времени. Дело опять же происходило на кафедре классической филологии. Сцена подобна: студент готовился к уроку, за преподавательским столом Александр Иосифович Зайцев.
У двери довольно громко верещат две студенточки. Но уже с филологического факультета, ждут Наталью Марковну Ботвинник. Хотят узнать, когда им можно будет сдать свои хвосты по латинскому языку.
И одна заявляет весьма громко:
Блин, Катя, чо за маза? Я хотела прикупить тот кайфовый пусерок, взяла бабки, пришла, а его уже увели! Облом, прикинь! И как я теперь появлюсь в приличном обществе?
Надо сказать, что Зайцев обычно не реагировал на подобные разговоры никак, потому считаю, что его реплика была обращена скорее к своему студенту, чем к этим студенткам. Он оторвал взгляд от книги, посмотрел на девиц, которые тут же замолкли и уставились на него, и сказал, со своим характерным придыханием:
Друзья мои, ну как же так? Причем здесь одежда? Приличное общество, это общество генералов, профессоров и действительных тайных советников.
И после паузы добавил:
И никакое другое.
После этого он продолжил чтение.
Все помнят, что профессор Зайцев никогда не говорил впустую. Он был врагом инфляции слов. Но здесь он счел возможным ясно и внятно объяснить, что такое приличное общество.
Третья история относится к концу 1991 года. В группе второкурсников учился студент Семен Крол. Он был весьма распропагандированным демократом, и любил прямо на занятии задавать разные вопросы о построении в России нового, справедливого общества без коммунистов-тоталитаристов и ГУЛагов. И вот на одном из занятий он высказал такую мысль: «Дескать, как хорошо, что все желающие теперь, хоть и за деньги, но могут чему хотят научиться».
Александр Иосифович на это отреагировал интересно. Он сказал:
Друзья мои, обучение за деньги, это, говорит, симония, а симония, это посвящение за деньги в священнический сан.
И тема сразу стала исчерпанной.
Ответ Зайцева любопытен, и вот почему. При жизни Сталина у Александра Иосифовича хватало мужества называть того каннибалом. В 1991 году на конференции в Эрмитаже Зайцев с трибуны публично заявлял, что видит причины многих общественных бед в хищническом хозяйствовании коммунистов. Тут же, когда коммунистов во власти уже не было, он высказался именно так. Причем он знал, что два студента из этой же группы, состоят в находящейся под судом КПСС.
Этот случай показывает, сколь важна была для Александра Иосифовича истина.
В 90-е годы на книжном рынке России появилось много переводных книг в жанре фэнтэзи. Некий студент ими увлекся и читал подряд из серии «Монстры вселенной». И вот осенью 1993 года, этот студент, держа в руке такую книжку, осведомился у Александра Иосифовича, что, по его мнению, будет в России лет через десять? Зайцев ответил:
Одичание будет. Без сомнения, в России одичание будет, если даже студенты кафедры классической филологии читать подобные книжки себе позволяют.
Доклад 21 января 2011 года в объективе магистра журналистики Н. Ю. Тихомировой
Весьма примечательны построение речи Зайцева и его непередаваемая интонация. Впрочем, позволю себе сравнение. В отечественном прокате крутился фильм Джорджа Лукаса «Звездные войны». Русский дубляж речи одного из героев фильма, учителя рыцарей-джедаев мастера Йоды, чем-то напоминает речь Александра Иосифовича.
Еще одна история, но уже в Еврейском университете Санкт-Петербурга произошла в 1992 г. Александр Иосифович читал там курс по истории Греции и Рима. Подошло время зачета. Все собрались. Чтобы отвечать по билету, подсаживается к Зайцеву студент лет 30, впоследствии эмигрировший в Израиль со всей семьей и отличавшийся частыми прогулами занятий. Вопрос ему попался об Александре Македонском и его походах. И студент бойко рассказал:
Александр Македонский покорил Парфянское царство, но войско его, отягощенное добычей, не могло двигаться дальше. И тогда Александр приказал собрать все трофеи и сжечь. И пошли они дальше. И покорились им и Персия, и Индия, и Бактрия.
Зайцев окаменел. Потом спросил студента:
Откуда вы это взяли?
Студент ответил:
Так по телевизору ж каждый день показывают. В рекламе банка «Империал»!
Александр Иосифович выдержал паузу, поднял глаза к небу, шепча нечто, и произнес, крича шепотом:
Троглодиты!
Зачет, однако, студенту поставил.
Вот каким удивительным терпением обладал Александр Иосифович.
Помнится, обогнать Зайцева, неторопливо идущего по коридору филологического факультета, представлялось делом недостойным. Не подготовиться к занятию с ним позором. И не дай Бог было попасться ему на глаза дружа с Бахусом во дворике филфака. Один балбес-четверокурсник попался, и Зайцев произнес с неповторимой вопросительно-утвердительной интонацией, негромко: Ασέβεια («нечестие, безбожие»). Бахус куда-то немедленно испарился, а студент был готов провалиться под землю от стыда.
И еще одна фраза Зайцева до сих пор часто звучит в моей памяти: «Это интересно. Это надо исследовать». Это замечание действительно действовало сильнее всякой похвалы и рекомендации. А ведь посоветоваться с Александром Иосифовичем значило сэкономить месяцы.
Гораций о римских пленных (Carm. III, 5)
Доклад прочитан на заседании секции «Классическая филология» (16 марта) XL Международной филологической конференции на Филологическом факультете СПбГУ 1419 марта 2011 г.
Заявленная в заглавии ода относится к циклу «Римских од» (Carm. III, 16). Она посвящена Августу (1) и датируется 2726 гг. до н. э. (2) Примем эту датировку.
Упомянув в начале оды Юпитера и Августа, Гораций создает собирательный образ римского воина в плену, описывая его риторическим вопросом: «Неужели воин Kpacca, опозоренный супругой варваркой муж, жил [живет] и состарился под царем Мидийцем, при оружии чужих тестьев»?
В традиции, идущей еще от Порфириона, в царе Мидийце видят царя парфян. (3)
Однако зачем видеть тут переносный смысл? Здесь имеется в виду именно царь Малой Мидии, Атропатены (4): в это время Мидия еще сохраняет свое старое, официальное наименование. Эта деталь важна, потому что Парфянская держава не являлась чем-то монолитным, а отношения между Парфией и Мидией-Атропатеной имели свою непростую историю. (5)
Какая же связь между величием Августа и воинами Kpacca? И что нам вообще известно о них?
Есть повод вспомнить о пленных: недавняя статья в газете Dailymail от 29 ноября 2010 г. (6) В статье сообщается о как будто бы найденном в KHP еще одном подтверждении гипотезы Гомера Дабса.
Дабс еще в 1941 г. поднял вопрос о судьбе солдат Kpacca (Plin. N. Н. VI, 46; Solin. XXXXVIII) и предложил захватывающую гипотезу (7): часть их ушла от парфян на восток, присоединилась к кочевникам и вступила в бой с китайцами, но была захвачена в плен и поселена в провинции Ганьсу, где в 3335 гг. возник город с названием Ли-сянь (8), т. е. Александрия по-китайски.
Благодаря находкам археологов, мы теперь можем утверждать, что практика посылки римских пленников на восток, например, в нынешний Узбекистан, у парфян существовала (9).