Благодаря находкам археологов, мы теперь можем утверждать, что практика посылки римских пленников на восток, например, в нынешний Узбекистан, у парфян существовала (9).
Истоки же этой истории восходят к несчастливому для римского оружия 53 г. до н. э. В начале года полтора легиона Юлия Цезаря были перебиты в области эбуронов (Caes. В. G. V, 2738) (10).
Весной тот же года начал неспровоцированную войну против парфян Марк Лициний Kpacc (11). Итог был ужасен: Kpacc погиб, половина его 40-тысячного войска была уничтожена (App. В. С. II, 18; Plut. Crass. XXV) (12), а выжившие попали в плен. Из остатков армии квестор Kpacca Гай Кассий Лонгин, один из будущих убийц Цeзapя, смог сформировать в Сирии лишь два легиона, которые под начальством Помпея (13), приняли участие в сражении при Фарсале в 48 г. (Lucan. В. С. VII, 427436) (14).
После поражения Помпей на совете с соратниками высказывал мнение, что «парфянское царство среди прочих самое сильное и в состоянии не только принять и защитить их в теперешнем жалком положении, но и снова усилить и вернуть назад с огромным войском» (Plut. Pomp. LXXVI; App. B. C. II, 83) (15). Но в итоге Помпей отправился в Египет, где был убит.
В 44 г., когда 20-летний Гораций находился в Афинах, Цезарь стал в четвертый раз диктатором. Появилась возможность направить воинственность римлян вовне. Это и намеревался сделать Цезарь. В качестве врага, естественно, парфяне.
18 марта Цезарь собирался отправиться в Македонию (Suet. Div. Aug. VII, 2) к войскам, уже ожидающим вождя для отправки на Восток (16). Но 15 марта 44 г. его убивают.
Убийство Цезаря было выгодно парфянам (Plut. Caes. LVIII) (17): в Риме начинается новый виток гражданских войн.
Гораций присоединяется к бежавшему в Грецию убийце Цезаря Бруту и получает должность военного трибуна в его войске. В 43 г. Брут и Кассий договариваются о совместных действиях (Plut. Brut. XXV).
Помпей Tpor сообщает, что парфяне посылают им вспомогательные отряды (Iust. XLII, 4, 7) (18).
И если это было так, знал ли об этом Гораций? Как представляется, не мог не знать.
Не мог не знать он и про установление через Квинта Лабиена (Dio Cass. XLVIII, 24) постоянной связи между Брутом, Кассием и парфянским царем (19).
Противостояние КассияБрута с ОктавианомАнтонием разрешилось при Филиппах (Hor. Carm. II, 7) в ноябре 42 г.
Гораций в одночасье теряет все, оказывается в плену у более удачливых соплеменников.
Однако не все сторонники БрутаКассия оказались в плену. Многие бежали на острова Средиземного моря, в Малую Азию и к парфянам, к Квинту Лабиену, который вместе с этими людьми ведет успешные военные действия против Антония.
Политическая логика неумолима: с ростом напряженности между Октавианом и Антонием (Suet. Div. Aug. XVII, 1) Лабиен и его люди естественным образом становились союзниками Октавиана.
Роль Квинта Лабиена странна (App. В. С. III, 65). Но во время формального мира между Антонием и Октавианом он возглавляет в 40 г. одну из армий мидийцев и парфян, вторгшихся Малую Азию.
Вторую армию, вторгшуюся в Сирию, возглавляет царевич Пакор, сын Орода. Именно о Пакоре уважительно отзывается Гораций в оде, следующей за рассматриваемой нами (Carm. III, 6) (20).
Не странно ли, что Ород позволил римлянину возглавить одну из армий парфян? Так или иначе, но Лабиен доходит до Ионии, громит войско Децидия Сакса (Ios. Flav. Antiq. Iud. XV, 12) (21).
На Восток отправился второй по масштабу со времени Kpacca поток римских пленных.
Лишь спустя год Лабиен был разбит, взят в плен и казнен. Погиб и наследник парфянского престола Пакор (Iust. XLII, 4, 8), после чего Фраат сверг и убил их отца Орода.
Антонию выпал шанс совершить то, что намеревались сделать Kpacc и Цезарь. Но выгоден ли был победоносный исход похода Антония Октавиану?
И вот, несмотря на серьезнейшую двухлетнюю подготовку Антония к походу и огромное войско, поход против парфян в 36 г. окончится неудачно (Liv. Per. CXXX).
Фраат атаковал Антония там, где тот не ожидал. Все попытки навязать сражение парфянам при выгодном для римлян положении вещей оказывались тщетными (Vell. II, 82; Flor. II, 20, 4; Plut. Anton. XXXXI). Создается впечатление, что намерения Антония были известны противнику (22). Впоследствии грандиозное по своему размаху и замыслу предприятие приобрело черты анекдота (23).
А на Восток отправился третий со времени Красса и самый большой поток римских пленных.
А на Восток отправился третий со времени Красса и самый большой поток римских пленных.
Пока парфяне, мидийцы, плененные ими римляне, а также армяне занимали Антония, Гораций вступил в коллегию квесторских писцов. К 3938 гг. относятся его первые поэтические опыты на латинском языке. В 38 г. он знакомится с Меценатом, который приближает к себе поэта (Ноr. Sat. I, 5; Serm. I, 6, 5260).
2 сентября 31 г. у мыса Акций Антоний был разгромлен. Октавиан становится единоличным правителем Рима. Но войну против Парфии он так и не начал (Suet. Div. Avg. XIXXXV).
Почему? Ведь ситуация, казалось бы, весьма благоприятствовала, в доме Аршакидов началась смута. Не потому ли, что Октавиан имел возможность влиять на погрузившуюся в междоусобие Парфянскую державу менее затратным способом и весьма результативно? И Горацию было известно, как (Iust. XLII, 5, 1) (24).
В «Деяниях божественного Августа» читаем: «Ко мне царь парфян Фраат, сын Орода, своих сыновей и внуков всех послал в Италию, не будучи побежденным в войне, но нашей дружбы прося, отдавая в залог своих детей» (RGDA, 3133) (25).
Этот итог дипломатической игры Августа пришелся на 20 г.
О результатах пишет Светоний (годы жизни: около 70 года н. э. после 122 года н. э.):
«Слава о такой достойной умеренности Августа побудила даже индийцев и скифов, лишь понаслышке нам известных, просить через послов о дружбе Августа и римского народа. А парфяне по его требованию и уступили ему беспрекословно Армению, и вернули ему знамена, отбитые у Марка Kpacca и Марка Антония, и добровольно предложили заложников, и даже царем своим выбрали из нескольких притязателей того, которого одобрил Август» (Suet. Div. Avg. XXI, 3; Ног. Carm. IV, 15) (26).
Интересно, что о возврате пленных Светоний не пишет. Не пишет о том и Август (RGDA, 29, 1). А ведь три больших потока плененных римлян на Восток состояли из десятков тысяч мужчин.
Восстановим ход событий на Востоке с 31 г., когда узурпатор Тиридат захватывает власть в Парфии. Фраат при помощи саков вынуждает его бежать в Рим (прихватив заложником сына Фраата) и просить помощи. В Риме появляется царь Мидии Артабазд и царь адиабенов Артаксар (27).
Фраат также отправляет в Рим посольство.
Предметы торга: сын Фраата, дочь Артабазда Иотапа, невеста сына Антония и Клеопатры, а также Армения и Адиабена.
Август в этом торге добивается уступок, Антропатена-Мидия, Армения, а впоследствии и Парфия превращаются в союзников (в зависимых от) Рима.
Именно в это время пишет свою оду Гораций. В этот момент от решений Августа зависит порядок вещей на Востоке. И Август меняет его в пользу Рима.
Август у Горация получается значительнее Юпитера (12: Caelo tonantem credidimus Iovem regnare). В оппозиции «Юпитер Август» второй выглядит господином сущего: он же в этот момент судья царей, в царствах которых находятся римляне.
Величие Августа Гораций подчеркивает предметно, говоря о подчинении власти Рима персов и британцев (34: adiectis Britannis imperia gravibusque Persis) (28).
Augustus divus praesens habebitur, по словам Горация. Август изменил действительность на Востоке в пользу римлян.
После переговоров 26 г., по крайней мере, в Мидии пленные римляне получили возможность вернуться в Рим. Но многие ли вернулись?
Пленные из войска Kpacca всю жизнь провели на Востоке, обросли семьями и хозяйством: если бы на момент пленения легионеру Kpacca было 20 лет, то ко времени написания оды ему бы было 47. Что ждало его в Риме? И что ждало в Риме пленных из следующих потоков, солдат Марка Антония?
В чем их упрекает Гораций? Перечислю: в браках с варварками (56: Milesne Crassi coniuge barbara turpis maritus vixit); в забывчивости (1011: Anciliorum et nominis et togae oblitus aeternaeque Vestae); в старении на чужбине (29).
В. С. Дуров рассказывает ученикам и слушателям то, о чем умолчал Гораций
Все эти упреки показывают отменную осведомленность Горация: ведь все именно так и обстоит.
Ранее, кстати, Гораций уже порицал одного римского воина, ставя ему в вину нечестивую брачную связь, Марка Антония, который даже не состарился под царем Мидийцем, а умер под царицей варваркой (Serm. I, 5, 1116: Romanus eheu posteri negabitis emancipatus feminae fert vallum et arma miles et spadonibus servire rugosis potest interque signa turpe militaria sol adspicit conopium).
Впоследствии Флор именно словами Горацио опишет Антония: patriae, nominis, togae, fascium oblitus totus in monstrum illud ut mente, ita habitu quoque cultuque desciverat (Florus. II, XXI, 3) (30).