Минутную растерянность его
И наслаждался принятым решеньем
В него поверить. Только и всего.
25 Но кто не озабочен совершеньем
Успешного продления пути,
Тот может восхищаться украшеньем,
Что только здесь возможно обрести.
Зачем же избегать того соблазна,
Что вдруг к тебе задумал снизойти.
Оно и впрямь пылало так прекрасно
Созвездие таинственных глубин.
Неодолимо, трепетно и страстно
Алел по центру пламенный рубин.
А вкруг него, мерцая суетливо,
Роился звёздный отблеск. Как один
37 Огромный улей, что гудит тоскливо
В предощущенье тягостных потерь,
Но всё же ожидая терпеливо,
Пока вершится эта канитель.
Он, как толпа, дивился узнаваньем
Ворот небесных, сорванных с петель.
Как русский бунт томится оправданьем,
Так это скопище безвестных крох
Снедалось неким грозным ожиданьем,
Где непременно чудится подвох:
«Какое ослепительное буйство!»
«Созвездье Жанны ДАрк, донёсся вздох.
49 Она здесь коронована, как будто»
«Конечно, коронована! Смотри
На это неохватное безумство,
На этот свет занявшейся зари,
Что полыхает, как костёр Руана.
Костёр снаружи и костёр внутри».
«А эти звёзды, что вокруг так рьяно
Теряют блёстки воины её?»
«То ангелы со штурма Орлеана
И более не встанут под ружьё
В защиту своей родины далёкой,
Хотя не раз слеталось вороньё
61 И подступало к крепости высокой»
Но мне по нраву этот добрый пир,
Заглянем в гости к деве томноокой
«Её звезда сияет, как сапфир,
Но я бы не хотел мешать веселью.
Не лучше ль помянуть тот грешный мир
Немного дальше этой карусели
Звезда двойная там невдалеке
Дрожит неровным светом еле-еле,
Расположившись словно бы в силке
Созвездия, похмельного как будто,
Колечком неприметным в уголке».
73 Недолгая окончилась минута
В каком по счёту круге, не скажу
Да и не важно. В тишине маршрута
Уже по полю ратному брожу:
Сидят вдвоём. Отец и сын, похоже.
К ним с головой склонённой подхожу.
Что для мужчины в жизни всех дороже?
Конечно же, любимая семья!
А если вдруг отнять её, то, что же
Останется на кромке бытия:
Хранить в душе свои воспоминанья,
Глухой печалью сердце напоя
85 Но вот я слышу громкие стенанья:
«Да что же ты, вопящую мольбу
Не слышишь что ли в куче ожиданья.
Затеялся испытывать судьбу?
Жену мне вороча́й и мать для сына.
Не откажи смиренному рабу»
«Скажите, вашей горести причина,
Что с вами нет утерянной жены.
Так произнёс я, Но её кончина,
Которую оплакивать должны,
Лишь здесь поможет обрести надежду,
Что дни разлуки вашей сочтены.
97 Простите чужеземного невежду»
«На кой тебе, пришелец, с головой
Рядиться в наши рваные одежды?
Ты нам не гость, и нашим псом не вой.
Оставь же нас, иди своей дорогой
Нам пропадать опять же не впервой».
«Скажите только имя. Вдруг с подмогой
Вам повезёт, вмешался Пушкин здесь.
Лурье Луиза. С вашей ли пирогой
К нам доплывёт затерянная весть?»
«Храни надежду, всяк сюда входящий
Но знай, что в этом небе правда есть!»
109 И мы вскочили в чёлн наш отходящий
Глава 14
(1125 г.)
1 Как много звёзд потоком светлым льётся,
И все на удивление равны.
«Не всем блеснуть при жизни удаётся,
Нарушил Пушкин ноту тишины,
Здесь стражник и крестьянин, и мошенник
Но все одной судьбой наделены.
Хотя, постой! Тут есть один отшельник,
Что умудрился заслужить покой».
«Так он изгой, непризнанный священник?»
«Ты прав наполовину. Он изгой
По имени Тибетский Миларепа,
Что и при жизни здесь бывал порой.
13 Грехи он замолил, отдавшись слепо
Под власть гуру́, что богом почитал,
Хотя тот кончил странно и нелепо,
Но Миларепа суперменом стал.
К нему-то и заглянем по дороге,
Елико можно. Выправим кристалл
Его зеницы на сквозном пороге
Бесчисленных мерцающих седин,
Потерю сыщем и в златой пироге,
Как муж просил, тому и отдадим!»
Созвездие, застывшим самоцветом
Дремало, как забытый габардин
25 Проскальзывает отблесками света,
Когда предстанет взору невзначай
В смятенье переезда, чтобы где-то
От яркого рассветного луча
Проснуться. Так и наше приближенье,
Развеяв сон со скоростью меча,
Отшельнику дарило пробужденье.
Буддийские раскосые глаза
Нас встретили на вздохе торможенья.
Вздымалась виноградная лоза,
У стен дворца, столь сладостными млея
Плодами, и непуганый фазан
37 Разлёгся под ногами чародея,
И красный волк настороже стоял,
Готовый тут же разорвать злодея.
Но лик у чудотворца воссиял,
Когда узнал он смуглую улыбку,
И отползла сконфуженно змея,
И ветку закачала, словно зыбку.
«Мир дому твоему! сказал поэт
И засмеялся над златою рыбкой,
Что выпрыгнула тем словам вослед.
Прошу принять гостей в оазис вешний».
«Входящим мир всегда! сказал в ответ
49 Хозяин наш, я в радости поспешной
Спешу исполнить свой заветный долг
И отдых предложить гостям нездешним».
Он глянул на меня. Как красный волк
Смущённо я топтался на ступенях
И думал: что же Пушкин мой умолк?
Иль новым занят он стихотвореньем
Но мне-то как представиться, скажи,
Ведь этот не чета иным твореньям,
Не колосок на поле спелой ржи,
А сам колосс, возросший из тумана
И раздвигавший горные кряжи:
61 «Быть может, я пошёл путём обмана,
Но если в сердце правды свет горит
Он подчинит и колдовство дурмана,
И мудрость огнедышащей зари.
Но даже нам, ушедшим в мир безлунный,
Приход твой об отваге говорит».
Он посмотрел, как смотрит лев чугунный,
Перемещаясь взором на века,
Где возникает голос многоструйный
Под лёгким дуновеньем ветерка,
И сердце подхлестнул обрывком нерва
Невысказанной горечи пока.
73 «Я и не мыслил объясняться первым,
Вступил в беседу верный Проводник.
Раз вы друг друга поняли наверно.
Я прав, мой спутник? Что же ты поник
Главой своей с вихром непобедимым?»
А мне хотелось бросить тот пикник
Не потому, что хлебом не единым
А насладиться зрелищем побед,
Неведомых солдатам нелюдимым,
Но чётко исполняющим обет,
Который мы недавно приносили
Страдальцам, истомившимся от бед.
85 «Да ты, никак, не веришь в наши силы
И думаешь, что в праздности пустой
Красивые слова произносили,
Расхаживая в зале золотой»,
Ко мне колдун Тибетский обратился,
И был в его словах упрёк простой,
Как будто бы нахмурилось светило.
И тут же Пушкин поддержал его:
«Хорош я был бы, коли отступился
От клятвенного слова своего.
Пойми, чудак, когда сойдутся клячи
Как я и Мила против ничего
97 Не устоит, и праздником удачи
К своим солдатам женщина летит.
А зрелища сподобишься. Тем паче,
Что долгий путь нам вместе предстоит».
Кому-кому, а Пушкину примерно
Был благостен мой зверский аппетит,
И сон в саду, и мысли безразмерной
Полёт, и ощущение тепла,
Что эта придорожная таверна
Ещё кому-то радость принесла
А прочее запомнилось едва ли,
Когда улыбка на лице плыла
109 И вновь влекло в заманчивые дали»
Глава 15
(Без определения времени)
1 Красив полёт под звёздами родными,
А под чужими оторопь берёт.
Всё оттого, что курсами иными
Насыщен бесконечный перелёт.
Могучая, тревожная картина,
Чей живописец видел наперёд,
Как звёздная задумана плотина,
Контрфорсами сбегающая вниз,
Как огненная эта паутина
Затягивает сумрачный карниз
Эклиптики центрального гиганта.
И тень, и свет, не различая лиц,
13 Своим происхождением Атланта
Благодарят, но зарядив кальян,
Развешивают сети бриллиантов
Над островом по имени Буян,
Финал рисует светопреставленье,
И подпись ставит: «Здесь бывал Иван».
Мы удалялись от венца правленья
Тибетского владыки, где досель
Никто из смертных не постиг явленья,
Как эта неземная карусель,
Обрушившая темнотой безмолвий
Захватчика небесных душ, в кисель
25 И слякоть под удары молний.
Распалось контрабанды божество,
Оплакивая образ тот крамольный,
Что даже здесь не приняли его.
И было в этом некое блаженство,
Что в души поселяло торжество.
Но полно славословить декадентство
Оно капризно прихотью бровей.
В масштабах неземного совершенства
Крут кипяток безумия кровей.
И это нам досталось по наследству,
Где прав лишь тот, кто вымысла правей.