Теперь Саше никак нельзя было сгинуть в гулких тоннелях. Она не просто пыталась вырваться на свободу, она должна была спасти ребенка, неведомо как оказавшегося в подземелье.
Не выдержав тишины, Саша принялась едва слышно болтать обо всем на свете: рассказывала полузабытые детские сказки, придумывая им счастливые концовки, говорила о папиной автомастерской, где в детстве научилась клеить шины для розового велосипеда, пела и задавала бесконечные вопросы, что жалили в груди Валя ничего не говорила в ответ, но, как казалось Саше, чутко прислушивалась к тихому бормотанию.
Вода поднималась, и Вале становилось все труднее идти вперед. Последняя теплая вещь, что у них осталась, грозила вот-вот напитаться вонючей канализационной водой. Саша, чьи ноги уже чуть онемели от долгого пути, все же решилась тащить Валю на себе.
О том, что это плохая идея, она догадалась очень быстро даже при включенном фонарике они едва ползли по тоннелю. Боль в сломанной руке становилась нестерпимой, и Саша скрипела зубами, пытаясь держаться ради маленькой Вали, которая слабыми ручонками обвила ее шею. Правая рука была слишком слабой, чтобы нести тяжелого ребенка.
Нет. Это Саша была слишком слабой.
Валенька кряхтела она. Такая худенькая, хрупкая А весишь, как мешок арбузов!
Валя хихикала и хрипло дышала в Сашино плечо.
В конце концов Саша перестала тарахтеть и примолкла, с трудом переводя дыхание. Валя же, едва заслышав приближающийся рокот воды, захныкала и скривилась, словно бы хотела расплакаться, но Саша мигом затянула колыбельную, путая слова и безобразно фальшивя.
Девочка все же притихла.
Вода доставала уже до коленей, и в какой-то момент Саше почудилось, что все это бесконечная пытка, выхода отсюда не найти. Она так и будет плестись до своей смерти, таща маленькую Валю, словно камень на шее, не в силах остановиться, не в силах выбраться. Не в силах сдаться. Теперь из ее рта вырывалось лишь невнятное мычание, совсем не похожее на детскую мелодию, но Вале было достаточно и этого.
Ноги сводило холодом. Сломанная рука превратилась в пульсирующий кусок мяса, а Валя все сильнее наливалась тяжестью, словно глыба, айсберг, словно
Валя!
Саша замерла посреди тоннеля и крепко прижала девочку к себе. Та насторожилась, прислушиваясь, округлила глаза еще больше. Они вдвоем будто окоченели. Неужели тут есть кто-то еще?..
Теперь тусклый свет ударил по глазам похлеще любой вспышки, и Саше захотелось погасить его, но это было невозможно. О том, чтобы сделать хоть что-то левой рукой, не было и речи, а поставить Валю в воду значит, намочить еще и свитер, и тогда девочка наверняка подхватит воспаление легких
Валя! снова донесся голос, слишком юный, чтобы быть отцовским. Саша бессильно стиснула девочку:
Эй, это кто-то из твоих друзей, да? шепотом спросила она в самое ухо.
Валя молчала. Она чутко прислушивалась к крикам и смотрела в полутьму так, будто легко видела все притаившиеся в ней тени. Недоверие застыло на ангельском личике. Сашины нервы же были почти на пределе ей нужен четкий ответ, можно ли доверять этому голосу, стоит ли идти к нему навстречу или лучше затаиться и ждать, вдруг он исчезнет.
Валя, кто это? повторила Саша, почти не чувствуя рук. Нет, далеко не уйти, у Саши попросту не хватит на это сил. Хорошо бы, если их зовет голос друга. Хороший голос.
Валя! снова позвали из темноты. Незнакомец приближался, и Саша напружинилась, вглядываясь в Валино лицо.
Оно в одну секунду просветлело, будто озарившись изнутри, и Валя, покрепче уцепившись за спасительницу, крикнула в тоннель:
Юра! Юр!..
Валя?! заорал он, и Саша поняла, что голос приближается. Плеск воды, неведомый Юра тоже вязнет в потоке, торопится к ним на помощь. Может, хотя бы он знает, как выбрать из этого ада.
Это друг, да? судорожно спросила Саша, все еще боясь заметить черный силуэт в сырой тьме. Друг ведь, Валь?..
Друг, ответила девочка и улыбнулась от уха до уха. Юра!
Вспышка белого света ослепила, и Саша едва не упала, пятясь и жмуря полупрозрачные веки. Незнакомый Юра замер напротив, молчаливый и высокий, сжимая в руках мощный фонарь.
Валя же, едва заметив своего друга, словно рыбина забилась в Сашиных объятиях, вырываясь с невероятной для девочки силой. Саша едва удержала ее, покрепче обхватила целой рукой и крикнула:
Подожди, стой! Ты же свалишься, в воду
Вспышка белого света ослепила, и Саша едва не упала, пятясь и жмуря полупрозрачные веки. Незнакомый Юра замер напротив, молчаливый и высокий, сжимая в руках мощный фонарь.
Валя же, едва заметив своего друга, словно рыбина забилась в Сашиных объятиях, вырываясь с невероятной для девочки силой. Саша едва удержала ее, покрепче обхватила целой рукой и крикнула:
Подожди, стой! Ты же свалишься, в воду
Давай ее сюда, у Юры был вкрадчивый и спокойный голос, такому голосу хотелось доверять. Но, по правде говоря, сейчас Саша готова была довериться вообще любому человеческому голосу. Валь, ну куда ты умчалась, а?..
Господи! выдохнула Саша. Я думала, что тут вообще никого нет
Есть, после недолгого раздумья отозвался Юра. Я.
Свет наконец-то упал в сторону, и Саша заморгала, прикрывая глаза ладонью. Теплая Валя, вынырнувшая из ее объятий, цепко ухватилась за Юру, которого все еще невозможно было разглядеть. Перед глазами у Саши мельтешили радужные круги, словно от пролившегося в воду бензина.
А ты, значит, новенькая?.. спросил Юра, поудобнее устраивая Валю на руках.
Новенькая? спросила Саша, от волнения забыв представиться.
Ну да. Новенькая. Тут порой появляются пропащие. Всякое бывает. Я Юра, если что.
Саша, она механически протянула ему ладонь и он, усмехнувшись, крепко ее пожал. Его рука оказалась горячей и мягкой, Саша даже задержала ее на мгновение, будто бы мечтая согреться.
Какие руки ледяные, Юра растер пальцами бледную кожу. Вы замерзли, да? И Валька в чужом свитере Твой?
Да. Она промокла, мне пришлось ее переодеть.
Спасибо, ответил Юра и завозился, стягивая с плеч замызганную куртку цвета хаки. Валя недовольно завозилась у него на груди. На, набрось на плечи. В гнезде подберем тебе что-нибудь получше.
Да не стоит по привычке начала Саша, не желая доставлять ему неудобств, но Юра свободной рукой накинул куртку ей на плечи, и теперь Саша даже под страхом смертной казни не смогла бы снять ее с себя. Саша и правда чудовищно замерзла ноги в стылой воде кололо иголками, руки покрылись мурашками, а щеки лизал пахучий сквозняк. Да и потом, Юра остался в толстом свитере, так что расставание с курткой не сильно ему помешало.
Хорошо, выдвигаемся. Давай в гнезде поговорим. Вы вообще долго бродите по тоннелям?
Кажется, что всю мою жизнь, призналась Саша, кутаясь в куртку. Та была засаленной и грязной, но, на удивление, совершенно ничем не пахла. Саша уткнулась носом в несвежий воротник, но не почувствовала ничего, кроме запахов тоннеля и речной воды, пропитавших здесь даже стены.
Понятно. Идем. Все уже заждались, и, не глянув на Сашу, он размашистым шагом направился вперед. Валины глаза блеснули в полумраке, словно две черные сливы.
Все?.. спросила Саша, устремляясь за ними. Идти налегке показалось ей высшим блаженством на свете. Кто все? И что за гнездо?
Узнаешь, ответил Юра. Кажется, он улыбался, но проверить это было невозможно, и Саша лишь пристроилась следом, стараясь не отставать. Тяжелая куртка приятно согревала плечи.
Юра был немногословен, он всего пару раз спросил что-то у притихшей Вали, но ничего из его слов разобрать было нельзя. Юре девочка отвечала каждый раз, лепетала что-то едва слышно, и Саше на миг стало обидно. Свет мощного Юриного фонаря освещал дорогу перед ними, и Сашин телефон наконец-то стал не нужен, хоть он все еще пытался нашарить мобильную связь.
Мне нужно наверх, в город, в конце концов сказала Саша, которой мир вокруг все сильнее и сильнее напоминал жутковатый сон, где за каждым поворотом могла плакать какая-нибудь Валя, а в конце каждого туннеля мог кричать какой-нибудь Юра.
Ей нужно выбираться, это самое главное. Остальное уже не Сашины заботы.
Конечно, ответил Юра, будто только этого вопроса и ждал. Все хотят отсюда выбраться. Ну, или почти все. Мы вот как-то не рвемся.
Вы Вы здесь живете? спросила Саша, увязая в густой чернильной воде. Теперь дурно пахнущие волны доставали ей почти до бедер, и река все сильнее сжимала онемевшие ноги.
Да. Мы здесь живем, а все вокруг это наш дом. Но я понимаю, что тебе нужно найти выход. Мы поможем, не волнуйся.
Тебе даже неинтересно, откуда я тут взялась?
Он остановился. Обернулся, но фонарь его все еще светил в дальний конец тоннеля, а поэтому Юрино лицо осталось непроницаемо черным. Будто и не было у него лица.