Полли Ива
Сказка о Яре
Глава 1. Ярка
Спорили, спорили. День спорили, два спорили, а на третий, как водится, и сказочке конец, чуть не заплакала Яра, глядя в зеркальную гладь воды. Девушка потянулась было за кувшинкой, но упала в прохладную речную воду.
Вот ты ж ёжкин кот, корявое корыто, да чтоб тебя! заверещала Ёжка.
Мужчина, стоящий по пояс в реке, дернул себя за густую седую бороду и захохотал, сложив руки на животе:
Эх ты ж, пигалица, зачем в воду суёшься, коли молча нырять не умеешь? Всех рыб перепугала, а мавок моих и подавно Эх, неумеха Разбегутся жёны мои, огорчусь, рассержусь, река из берегов выйдет, затопит. Что делать будешь, Яга? Водяной добродушно нахмурился.
В лягушку превращу, будешь комаров ловить, пробурчала Яра без капли уважения, пока выбиралась на берег, заросший травой.
Её белый сарафан прилип к телу, с мокрых русых волос капало, с макушки свисали зелёные водоросли, в которых запуталась и мелко хватала ртом воздух маленькая рыбёшка Ну разве не красавица?
Тут и кот подоспел, ёжкин-то. Идёт, переваливается, недовольный:
Вот дурёха, коли с Кошей поругалась, так дома сиди и слёзы над бочкой с водой лей, песни грустные заводи. Ан нет, вишь ты, народ лесной извести вздумала.
Ага, дома сиди, чтобы он подумал, что я о нём думаю Хотя я и так думаю Ну уж нет, вот ему, показала Яра кукиш, видел? Пусть сколько влезет Василис тырит. Подумаешь, и шея у неё как у лебёдушки, и коса до пят, и умная, говорят, будто одними книгами питается А я, всхлипнула Ёжка, только и могу, что в лягушек превращать. И талии осиной нет, и кожа не бела, и руки в царааапинах да зачем я ему нужна такая? Котик, иди сюда, дай я тебя обниму, хлюпнув носом вдруг прошептала Яра.
Пушистый медленно начал пятиться задом к лесу.
Ну коотик протянула Ёжка.
Нет, Ярочка, котика трогать не надо, у него ещё после предыдущего раза бока не зажили, успокаивающе произнёс Филимон, ускоряя шаг.
Ой, да ладно, я тебя и обняла-то один раз.
Ага, один раз. А потом ещё один, и ещё. И шерстью моей слёзы вытирала. А я не платок шёлковый тебе. Потом три дня на солнце сох. А как я чуть под кочергу не попал, когда ты злилась и в припадке ревности швырялась всем, что под руку попадётся?
Даже котуу я не нужна, снова начала ныть Яра.
Вдруг раздался треск ветвей. Девушка от неожиданности замолчала, а кто-то дурным голосом заголосил:
Эгегей, расступись, Иван-дурак едееет
Да что же это такое? Жить спокойно не дают, меланхолично проворчал водяной, который только-только начал уходить под воду. А тут ещё раз бултых! Рыбы над ёлками повзлетали, мавки на деревьях повисли, аки русалки, а Яру водой с ног до головы окатило.
Ах ты дуралей на палке, чего дома не сидится да за девками не гоняется?! Ярослава не готова была спустить такое с рук незнакомому дурню.
А я, красна девица, путешествую. На волке сером скакал, на щуке плыл, хотел полетать, да палка-леталка подвела, почесал озадачено Иван голову, и что случилось, в толк не возьму никак.
Какая я тебе красна девица? возмутилась Яра, я Бабка Ёжка!
На бабку ты мало похожа, оглядел её с ног до головы парень.
Ну значит девка Ёжка, Ярослава упёрла руки в бока и не собиралась сдаваться.
И на Ёжку не смахиваешь, протянул он.
А в это время кот, о котором увлечённая разговором Яра забыла, бросился бегом куда подальше, пока она снова реветь не начала.
Да не суждено было Пушистому добраться до дома целым и невредимым.
Ах, так?! Метла, ко мне! приказала Ярка, возмущённая тем, что ей отказывают в священном праве быть Ёжкой. И кто? Какой-то городской увалень, пытающийся летать на палке!
И вылетела метла из избушки прямо коту в лоб. Филька на спину и грохнулся, искры из глаз полетели, чуть пол-леса не спалили.
А метла знай себе летит дальше.
Взобралась Ярка на метлу и принялась круги вокруг Ваньки наворачивать.
Ух ты Настоящая Яга, ахнул Иван-дурак, стоп. А где нос длинный, где горб, где бородавка, а нога костяная? возмутился он, что за надувательство?
Сам ты надуватель, буркнула Яра, опускаясь на землю, дурак-дураком Чего ж это, мне теперь всю жизнь одной куковать, коли бабушка сказками царевичей от дома отваживала? Тогда что ни богатырь, так свататься лезет. Знаешь, какая она у меня красотка в молодости была? А сердце Лёшке Лешему отдала, деду моему.
Вот чудеса, кому расскажу не поверят, ахнул Ванька, почесав затылок.
Ты лети давай, лети, куда хотел А куда ты хотел?
Да невесту свою Василису спасать.
Ещё один! Далась вам эта Василиса! Ну чем я хуже? снова разозлилась Яра, ну подумаешь, она красивая, зато я могу дождь вызвать, и зелье приворотное сварить, и и и вообще!
Ты видела Василису? Где? Когда? засыпал её вопросами Иван, который уже несколько дней искал невесту, сосватанную родителями.
У Кощея, обиженно всхлипнула девушка.
А чего рыдаешь-то? недоумённо посмотрел на неё Ванька.
А чего мой Коша на других девушек зарится, да ещё и на красивых таких?!
Так это твой Кощей мою Ваську умыкнул? Ну и хмырь. Ему тебя мало что ли? Иван снова почесал затылок.
Много. Неча на зеркало пенять, коли рожа крива, как отрезав, начала защищать любимого Ярка, она сама к нему на шею кинулась, видно от большой любви к тебе. А ему куда деваться? Пришлось похищать, положение обязывает.
Зачем плачешь тогда? подозрительно взглянул на неё дурак.
Знаю я ваших Василис. Он мне уже 3 дня по блюдцу не звонит! Охмурила, околдовала она моего Кошу Точно женится теперь на ней, а мне одни Емели и останутся.
Я ему женюсь! погрозил палкой Иван, показывай давай, где живёт этот твой суженый-ряженый, и коли Ваську не отдаст, так узнает, почём зря чужих невест тырить. И никакое положение его не спасёт! Только покорми сначала, а? вдруг жалобно протянул парень, а то пока летел, весь завтрак растряс есть хочется жуть как.
Эх, горе ты моё Тьфу ты, Василисино. Вылезай уже из воды и пошли. Блины будешь? бросила ему через плечо сердобольная Ярка, направляясь к избушке, метла, домой!
Буду, со сметаной
Глава 2. Раз невеста, два невеста
Наевшись горячих блинов, девушка открыла сундук, стоящий у стены, вынула из него сарафан, который в свете наполовину истлевшей свечи отливал озёрной опасной глубиной, и протянула его Ивану:
Так, держи сарафан, маскируйся, будешь за подружку мою, Ярослава не первый раз помогала юношам спасать от Кощея невест, иногда можно было и повеселиться.
Ой, как ты меня под девчонку-то подвела тонко, закатил глаза парень, но послушно взял одежду.
Ванька, не бузи Смотри, как тебе идёт, хихикнула Яра, синий, прям под цвет глаз. Сейчас ещё парик нацепим, и всё, родной царь-батюшка не узнает.
За окном постепенно темнело. Ярка напялила зелёное платье, взяла под руку это городское недоразумение, и, под покровом ночи, спотыкаясь о каждый камешек, который попадал под ноги, повела Ивана в крепость к Кощею.
Слушай, а если ты без костяной ноги и бородавки, так и Кощей, может, не скелетошка, а обычный такой парень? спросил дурак.
А ты не такой уж и глупый. Пара таких ночей со мной, и до царевича небось дорастёшь, а? улыбнулась молодая Яга. Яра была бы не Яра, если бы не начала язвить, да и как иначе быть лесной ведьме-то?
Я и так царевич, хочешь, покажу? начал раздеваться Ванька, стоя на опушке посреди леса. Он уже успел поднять подол сарафана до пояса, как услышал:
Эй-ей-ей, ещё чего, ну-ка прекрати, а то щас как дам в глаз!
Я же просто родинку родовую тебе показать хотел, а ты Извращенка.
Сам такой!
Сама такая.
Да я
Вот-вот, именно, ты. Это что ещё? глаза у без пяти минут царевича полезли на лоб.
Перед ними будто из-под земли вырос пряничный замок. Запахло имбирём и корицей. Ванька на минуту вспомнил, как нянька, укутав его в одеяло, рассказывала ему перед сном истории про молодильные яблочки, пряничные домики, кисельные берега
Вот и пришли, удовлетворённо потерла ручки Яра, сейчас твою невесту заберём, и назад.
Иван-царевич моргнул несколько раз, ущипнул себя за руку и удивленно проговорил:
Не понял Грозный Кощей живёт в пряничном домике?
В замке, поправила его Яра, а что? Экономично. И вкусно. А он у меня тот ещё сладкоежка
Это что же Всё, что мы знаем о вас ложь? Ты ещё скажи, что Змей Горыныч бабочек разводит.
Ух ты Этого даже я не знала, пока бабуля не проболталась. А ты-то откуда?
Ёлки-моталки, вздохнул Иван, как так-то Всё еще страннее, чем я думал.
Пошли уже, думал он Как будто умеет, проворчала девушка, ныряя в непонятно откуда появившийся проход в пряничной стене.