Надо было подготовить бумаги согласно требованиям компании о безопасности вновь появившихся работ, чем я и занялся, вытащив пишущую машинку. В компьютер эти бланки были ещё не занесены, а папки для них уже стояли на полке. Поэтому приходилось все документы печатать на машинке.
Подошел четвертый механик, и я коротко объяснил, что ему предстоит сделать. Отчеканив:
Есть, чиф, он, как бравый оловянный солдатик, развернулся и исчез. Почему-то я был уверен, что он ни вправо, ни влево не отступит от вводных, которые я ему выдал.
Через час мужики вернулись на судно и вновь запёрлись в мою каюту, но уже не так нагло, как утром. Особенно когда они увидели, что палуба застелена бумагой, то вообще ходили по каюте чуть ли не на цыпочках.
Получив от меня добро, они растянули шланги, прокинув их с берега до самого танка, и установили насос. Так что четвертому сегодня было чем заниматься, поэтому я не трогал его, а только периодически контролировал. Дональд и без моих понуканий носился как угорелый между берегом и машиной.
Шланги прокинули через комингсы. Двери в надстройку машинное отделение были нараспашку. В надстройке и машине стало намного холоднее. Пришлось открыть дополнительные грелки в кондиционерной, чтобы воздух для обогрева был теплее.
В каюту ко мне зашел старпом. Он прошелся от двери до лобового иллюминатора, посмотрев на палубу, затем к бортовому и бесцельно поглядел в него. Чувствовалось, что он что-то хочет мне сказать, но не знает, как начать разговор. Я внимательно смотрел за всеми его перемещениями и, не выдержав, спросил:
Что-нибудь ещё случилось или ты чего хочешь?
Старпом как-то отчужденно посмотрел на меня и начал издалека:
Ты помнишь список замечаний?
Еще бы его не помнить, чуть ли не как «Отче наш» каждый день по несколько раз повторяю, заверил я его.
А ты в курсе, что у нас там замечание по клинкетным дверям? Олег остановился и внимательно посмотрел на меня.
Конечно, но только руки у меня ещё до этого не дошли. Извиняясь, я развел руками.
Вот сегодня и надо, чтобы они дошли, уже напирал на меня старпом.
А что для этого надо сделать? Я иронично посмотрел на него.
А надо пойти туда и попробовать их в работе, может, они пойдут? неуверенно предположил он.
Пошли сейчас, пока есть время.
Я встал из-за стола и сложил разбросанные бумаги в папку.
Прямо сейчас?
Старпом, видимо, не ожидал такого быстрого ответа и в нерешительности смотрел на меня.
А чего тянуть? Я направился к выходу из каюты. Все равно делать-то надо эти двери. Раньше сядешь раньше выйдешь, пошутил я и, дождавшись, когда старпом выйдет из каюты, закрыл её на ключ.
Спустившись на палубу матросов и мотористов, старпом подвел меня к двустворчатой красной стальной двери, встроенной в переборку. Приподняв стеклянную шторку окошка на ящичке для ключей, он вынул оттуда ключ и открыл эту массивную дверь.
И тут я чуть не выругался от вида и состояния ниши, в которой был установлен агрегат для создания давления в масляной системе. Всё было ржавым, краска везде облупилась. На днище шкафа плавали лужи масла.
Да-а-а, протянул я, увидев эту картину Пикассо. Да тут конь не валялся! непроизвольно вырвалось у меня.
Потому и замечание, огорченно завершил мои эмоции старпом. В прошлый раз ни третий помощник, ни четвертый механик не смогли привести её в действие. Поэтому и замечание записано.
Давай попробуем, предложил я ему, осматривая систему и вчитываясь в инструкцию, написанную на потемневшей медной пластине с едва различимыми буквами, но ничего разобрать на ней не смог, потому что и букв было не видно, да и написаны они были по-румынски.
Сбоку же, так скромненько, под пожелтевшим целлофаном, была ещё какая-то инструкция. Вынув её из пакета, я едва понял, что она написана по-английски, но только буквы на ней уже так выцвели, что их можно было разобрать только с помощью лупы при ярком свете.
Теперь понятно, почему есть замечание, зло пробурчал я и, просмотрев инструкцию, принялся накачивать масло в систему. Если бы я не знал, что надо делать для закрытия дверей, то в этом пергаменте, которому было сто лет в обед, я бы ничего не разобрал.
Но как я ни качал, а давление в магистрали не поднималось, распределительные пробки не проворачивались, и только приложив значительные усилия, я их провернул.
Да-а-а запыхавшись протянул я, здесь только вскрытие поможет. Надо снять агрегат и проверить насос. Я посмотрел на старпома. Давай сюда боцмана со своей оравой, чтобы они тут всё зачистили и покрасили, а я пойду за ключами попытаюсь сделать что-нибудь с насосом.
В машине я нашел второго механика и рассказал ему о проблеме.
Да знаю я всё, зло махнул рукой Евгенич, но делать насос надо. Иначе мы двери не закроем.
И, взяв пару наборов с ключами, мы поднялись к станции гидравлики.
Разобрать и вытащить насос из бака проблем не вызвало, надо было только перетащить его в токарку, что и помогли нам сделать подошедшие матросы.
В токарке я разобрал насос и, убедившись, что манжеты на его плунжере полностью изношены, встал в ступор. Манжеты надо было менять. Но где их взять?
Но тут я вспомнил, что Василич перед отъездом рассказывал мне про какой-то ящик с резинками в кладовой, что в нём много чего можно интересного найти.
Слышь, Евгенич, а в кладовке в ящике с резинками манжет не может быть? с последней надеждой посмотрел я на второго.
О! Евгенич хлопнул себя по лбу ладонью. Точно! А я совсем забыл про него.
Почему-то самая нужная вещь всегда находится или в самом низу, или самой последней. В этом случае у нас так и получилось. Манжеты мы нашли в потрепанном старом пакетике на самом дне ящика.
Ну а тут уже было дело техники. Насос с новыми манжетами собрали, отнесли к станции, залили в него масла, создали давление в системе, и двери, как по маслу, сами поехали, правда, перед этим матросы обильно смазали их тавотом.
Я, второй и старпом были довольны результатом работы, а боцман Эндрю даже выдал несколько экстравагантных танцевальных движений.
Ну, вот и всё, подвел я итог нашей совместной работе. А теперь матросы пусть тут всё зачистят, покрасят да медную пластину отдраят наждачкой, а потом покрасят лаком, и тогда ещё одно замечание можешь вычеркивать. Я весело посмотрел на старпома.
Вот когда повешу новую инструкцию, Олег показал мне ветхий, пожелтевший листок, напоминающий скорее древний пергамент, а не инструкцию к руководству, то уже тогда точно можно ставить птицу.
Его шутке мы рассмеялись и двинулись на обед.
На обеде я спросил старпома:
Слышь, Олег, а про какую это старую втулку и поршни в списке есть замечания?
А ты что, до сих пор не видел их? удивился тот.
Нет, не видел. Я отрицательно покачал головой.
Так они же в бассейне лежат, как о чем-то обычном, как будто так и положено, спокойно ответил Олег.
Тут уже пришлось удивляться мне:
В каком бассейне?
В каком, в каком усмехнулся Олег. Да в том, что на корме, на нашей палубе.
Не-ет, я по надстройке еще не ходил, честно сознался я. Я все время в машине торчал.
А надо бы иногда выходить, да на оборудование смотреть, в шутку съехидничал Олег. После обеда сходим, посмотрим, пообещал он мне.
После обеда Олег вывел меня на палубу, открыв дверь ключом. Вот тогда я и вспомнил, что все двери надстройки, кроме одной, у которой стоял вахтенный, были закрыты на ключ, поэтому мне так и не удалось выйти на палубу, когда я попытался открыть дверь возле своей каюты.
Бассейн находился на нашей палубе за трубой. Он был достаточно глубок и широк. В него можно было даже нырнуть, но только столбиком и даже поплавать, если в него набрать воды. Когда-то давным-давно он был покрашен голубой краской, которая сейчас безжизненными лопухами свисала с переборок, напоминая о прежних временах, когда кто-то в тропиках мог попользоваться этими благами.
В самом бассейне стояла ржавая и грязная от черного нагара втулка от главного двигателя, когда-то снятая с него и за ненадобностью поставленная здесь. Она была высотой более трех метров и поэтому, чтобы её не валяло во время качки, она была принайтована к леерам ограждения бассейна.
Заглянув в бассейн, я увидел на дне еще и пару поршней, которые также были закреплены тросами.
Ну и что с ними делать? Я в недоумении смотрел на Олега.
Бо́гдан сказал, чтобы мы вызвали металлоломщика и сдали всё это барахло. Он указал на ржавые детали главного двигателя, которые больше никогда и никому не пригодятся.
Кто такой был этот всемогущий Бо́гдан, я понятия не имел, но если на него постоянно ссылаются и действуют согласно его рекомендациям, то и мне следовало бы тоже не отступать от них и прислушиваться к советам этого всезнающего человека.