Пойдем пройдемся на улицу к Молычевке, Максим заснул. Погода сегодня великолепная.
Двое вышли из дома и двинулись к реке. Стояла холодная осенняя погода, но дождь и ветер пока не спешили вступать в свои законные права и поэтому на улице было крайне комфортно.
Я уже и не помню, когда мы с тобой, Ваня, вот так просто гуляли. Наверное, еще до свадьбы. А раньше, пока не поженились, часто проводили время здесь, на берегу нашей речушки, помнишь?
Помню Маша, все помню. И помню Егора Трофимова, твоего школьного жениха, приехавшего из большого города и так тебя завлекшего. Куда уж нам, деревенским, было угнаться, ты тогда и забыла, что я существую, что мы с детства вместе. Конечно, он красавец городской, с деньгами, с понтами, с харизмой.
Сколько можно об этом вспоминать, обиделась Маша и отодвинулась от мужа на расстояние нескольких шагов.
А ведь признайся, если бы он тебя не кинул после окончания школы и не свалил назад в Москву, ты бы с радостью вышла за него? Несмотря на то, что я каждый день у твоего окна на коленях ползал с охапками цветов. Что я тебе тетрадку стихов насочинял, что полгода копил деньги на подарок, прятал от родителей, не ел, не пил, все собирал для тебя. Вышла бы за него замуж?
Не знаю, неуверенно ответила женщина.
Семикин вдруг рассмеялся:
Не знаешь? Хорош уже играть в эту игру, пятнадцать лет прошло! Тебе было плевать, что я его убить собирался, а потом хотел сам утопиться. Тебе на все было плевать, лишь бы быть с тем, с кем выгоднее. Вот это опять про те самые пресловутые обстоятельства, в которые ты была поставлена и с легкостью продала человека, которого любила, или делала вид, что любила. Вот она, подлая человеческая натура. Поэтому я ненавижу людей.
Я уже сто раз об этом пожалела и тебе говорила. Было какое-то затмение, я раскаялась и просила прощения всю жизнь и сейчас прошу. Сколько ты меня еще этим будешь попрекать, всю жизнь? Что тебе еще от меня надо, ну дура была, ну убей меня за это! Маша сильно разрыдалась и пошла вдоль берега быстрыми шагами.
Да подожди ты, Иван попытался ее догнать, подожди, прости, я больше не буду об этом. Успокойся, пожалуйста, родная. Семикин нежно обнял жену, и губы их слились в страстном горячем поцелуе.
Пойдем домой, уже холодно, и Максим может проснуться.
Да, идем. Еще раз прости, Иван взял за руку Машу, и они спешно двинулись в сторону дома.
На улице стемнело, от речки веяло неприятной холодной сыростью. Деревья сбросили свои летние наряды и терпеливо ждали первого снега, чтобы одеться в новые искрящиеся чудесные белоснежные одеяния. Ленивый месяц чуть заметно выглянул из-за огромной осенней тучи. Все ждали зиму.
8
Два важных события, повторяющихся регулярно, собирали в Молычевске большую толпу людей и длинную вереницу автомобилей. Одно событие свадьба, другое похороны. Два эти события чрезвычайно схожи по форме, но диаметрально противоположны по содержанию. Сценарий был примерно одинаковым: большое количество знакомых и малознакомых по отношению к виновникам торжества людей небольшими группами собирались около дома и ждали либо нарядных восхитительных молодых людей, невесту в белоснежном небесном платье, с огромной нимфоподобной фатой над головой, и жениха в черном строгом костюме, слегка смущенного и стеснительного, но достаточно твердого внутренне, решившегося на такой судьбоносный шаг, на свадебный союз. Либо ждали деревянный гроб с ярко-красной нарядной обвивкой, с разнообразием разноцветных искусственных растений, вплетенных в венки, с елеподобными ветвями, со строгими черными лентами.
Случалось так, что два эти события происходили в Молычевске одновременно, а порою даже на одной улице, на расстоянии видимости. Одни приходили проститься, в последний раз увидеть родного человека, поддержать родственников усопшего, другие собирались на прощание с холостой беззаботной жизнью, с жизнью легкой и безответственной, со временем безмятежной свободы. После основного действия всегда случалось застолье. В разных заведениях, а иногда и в соседних залах одного кафе или столовой. И только вежливые работники подобных мест успевали разграничивать еду и напитки между двумя компаниями и вежливо просить подвыпившую свадебную свору быть немножко потише и подождать, пока поминки по соседству закончатся. Случалось, что и на грустном событии находились перебравшие друзья, которые начинали затягивать распевные душевные мотивы, впрочем, таких быстро уводили, дабы не испортить общий настрой и подавленное настроение. Смерть и свадьба разные события, происходящие в жизни человека. Одно наступает всегда, другое приходит не ко всем. В Молычевске философски относились к таким ритуалам, некоторые совсем ушлые и беспринципные умудрялись успеть побывать и на похоронах, и на свадьбе, и там и там сказать нужные теплые слова, и там и там обогреть душу прохладными горькими напитками и поплакать, и покричать «Горько!», и потанцевать, и постоять по стойке смирно при объявлении минуты молчания. Человек привыкает и приспосабливается ко всему. И всегда выбирает то, что просит сердце.
Семен Петрович Игнатьев собирал опавшую листву вдоль своего чуть покосившегося забора. Осень заканчивалась и вот-вот должна была уступить господство ледяной королеве, матушке-зиме. Срывался небольшой воздушный снежок, весело кружась, заигрывая с едва заметным прохладным ветерком, но едва лишь касался земли, сразу исчезал, превращаясь в маленькую капельку ледяной воды. Семен Петрович ругал себя за то, что убрать листву было необходимо уже давно, а он все тянул, собираясь с силами. Осень крайне не нравилась старику, пошатнувшееся здоровье особенно ухудшалось в это время года, износившиеся суставы были виновниками бессонных ночей, постоянные сердечные боли и высокое артериальное давление стали частыми спутниками Семена Петровича. Годы брали свое, и он прекрасно понимал дальше будет только хуже. Конечно, одинокий старик не страшился смерти, а лишь желал умереть сразу, на своих ногах. Больше всего на свете он не хотел слечь в постель и стать беспомощным. Мысли об этом все чаще не давали покоя, оставалось просить Бога забрать к себе быстро и сразу, мгновенно и безболезненно. Все чаще и чаще Семен Петрович молился и просил именно такого конца.
Мимо дома проходил соседский мальчик Максим.
Добрый день, дедушка.
Добрый день, сосед-внучек, ты откуда?
Я из школы, выпалил мальчик и выпучил на соседа большие выразительные, полные жизненной энергии глаза.
Как дела, как мама с папой?
Папа на работе в деревне, а мама дома ждет. А вы листву собираете, да?
Собираю, внучек, собираю. Тебе в школу-то интересно ходить, нравится знания получать? поинтересовался деловитым тоном Семен Петрович.
Мальчик слегка опустил глазки и, немного помолчав, словно раздумывая, что сказать, произнес:
Честно, не нравится. Не люблю туда ходить и учиться, не понимаю, для чего это. Лучше вон дома играть или на речке. Ненавижу эту учебу.
Это ты зря, зря. Учиться надо, без этого никак. Без этого не станешь в жизни кем хочешь. Кем ты хочешь быть, когда вырастешь? У тебя есть мечта?
Не знаю. Я как-то не задумывался, удивленно произнес Максим.
Это, брат, плохо, без мечты жить нельзя. Хотя ты еще маленький, а мечта должна быть, она тебе поможет правильный путь выбрать.
А как это, дедушка? заинтересовался мальчик.
Вот слушай.
Когда-то давно в маленькой деревне нашего района, совсем недалеко отсюда жил мальчик Саша Самойлов. Был он обычным ребенком, ничем не отличавшимся от своих сверстников. Почти ничем. И все-таки отличие имелось. У Саши была мечта, мечта всей жизни стать космонавтом. Все, разумеется, говорили: просто детская забава! Раньше каждый второй мечтал об этом! Ребячья фантазия, о которой не стоит и говорить! Но Саша все время жил своей мечтой, размышлял о великом космосе, который манил магической необъятностью, таинственной неизвестностью, неземной причудливой красотой. Все смеялись над этим увлечением: и родители, и родственники, и друзья. Никто не понимал и не верил ему. Мальчика это очень обижало и ранило детскую незащищенную душу.
Каждый вечер, когда солнце наконец скрывалось в своем родном доме и засыпало, на небе появлялись миллионы светящихся удивительных звезд. Маленький Саша завороженно смотрел на них, лежа на прохладной мягкой траве. Глаза были полны восторга и неописуемой любви. Хотелось туда, в небо, вся душа неудержимо рвалась ввысь, в загадочный необъяснимый космос.
Однажды, играя с детьми и забыв их предвзятость, наш Саша стал увлеченно рассказывать о своем великом желании покорять вселенную.
Смотрите, Сашу опять понесло, кричали хором ребятишки.
Давайте прямо сейчас его в космос отправим, крикнул самый заядлый и хулиганистый парень и сильно толкнул Сашу, лети!
Весь двор громко засмеялся.
Да ну вас, дураки, обиженно прокричал наш мечтатель, на его глазах выступили горькие слезы злобы.
Отойдя подальше от ребят, он подошел к соседнему дому, около которого сидел старичок с очень доброй и немножко детской улыбкой.
Иди сюда, Сашенька, садись, чего плачешь?
Да так, дедушка Гаврил, просто.
Просто не бывает ничего, во всем есть своя причина.
Нет, я просто, продолжал реветь Саша.
Чего они, опять подшучивают над твоим увлечением?
Ага.
Нашел на что обижаться, не обращай внимания.
Как не обращать? Все смеются, даже мамка с папкой, а я правда хочу стать космонавтом. Честно-честно.