Вскоре эти люди вышли на него сами и предложили приличное вознаграждение за определенную помощь, скажем так за помощь в щекотливых ситуациях. После первой жалобы на деятельность фонда, которую он благополучно замял, приятная иностранная купюра радостно согрела душу и потребовала продолжения банкета. Потом ситуация повторилась еще раз и еще. А дальше он постоянно урегулировал вопросы и получал за это фиксированные вознаграждения.
Так продолжалось до тех пор, пока количество жалоб и настойчивость потерпевших не приблизились к критическому уровню. К уровню, за которым в любую минуту мог последовать провал, громкое судебное разбирательство и показательная расправа.
Чтобы этого всего не случилось, он их предупредил. Начальник делал это не для сотрудников фонда или депутата, а прежде всего для себя, чтобы не пострадать самому. Они оказались понятливыми и быстро съехали. Нет, фонд не закрылся, он просто сменил место деятельности. Это было несложно, нужно было только переехать в другой город. Например, самый знакомый маршрут, для нас какой? Конечно Москва Санкт Петербург. Классика!
Теперь мошенники будут продолжать писать историю великого обмана в северной столице, потом командируются на Урал, в Сибирь или на Дальний Восток. Когда все уляжется и забудется, можно вернуться домой в Москву. Итак, будет до тех пор, пока не арестуют, если, конечно захотят, если это кому-нибудь нужно. А если поймают, то всегда можно попробовать договориться, решить проблему криминальным путем, в конце концов, откупиться и продолжить свою прибыльную деятельность.
Продолжить ее, можно потому что в России имеется бесконечное количество рабочих, пенсионеров и ветеранов, просто сердобольных и доверчивых граждан и тысячи других простаков, которых можно запросто кинуть[7]. Их у нас много, очень много, они никогда не закончатся, сколько бы их не обманывали.
Они сами принесут свои кровные, что-нибудь продадут, заложат или где-то займут, нужно их только немного подтолкнуть. И тогда они это сделают, только по одной простой причине, потому что они дураки. Они плохо читали в детстве сказку про Буратино, его золотые монеты и поле чудес. Действительно, поле, действительно, чудес. Но оно не для всех, а только для избранных, для тех, кто придумал этот гениальный фонд.
В общем, раскручивать эту схему можно сколько угодно долго. Главное знать меру, главное не переборщить и не заиграться.
* * *Хромов понял все правильно. Начальник умел объяснять доходчиво, хотя в данном случае доводы были не нужны, достаточно было просто намекнуть. Пенсионерку попросили подождать возле кабинета следователя, и начальник, глядя прямо в глаза, произнес замысловатую, но очень понятную речь. Такие намеки невозможно было трактовать по-другому, потому что они давно были в одной команде, подчиненный и начальник. Они друг друга очень не любили, просто терпели. Каждый делал это по-своему: один как начальник, другой как подчиненный. Все это было возможно, потому что иногда они делали взаимовыгодные дела.
Хромов уяснил, что дело бабки нужно разваливать, ведь просьбы начальников необходимо выполнять, тем более, когда они полностью совпадают с твоими собственными желаниями. Желание было острое и непреодолимое: наказать наглую старуху, показать ей, что ее время давно прошло и кануло в лету. Теперь, далеко не она хозяйка положения, совершенно другие люди, такие как он.
Вариантов развала дела было несколько: простой, средний и сложный. Хромов недолго колеблясь, избрал более трудный путь. Этот путь представлялся непростым и весьма затратным по времени, но зато интересным. Он продумал свои дальнейшие действия, пока шел по длинному коридору отдела. В своих умозаключениях следователь выстроил целую лестницу, ступеньки которой, как положено, были уложены в строго определенной последовательности, вплоть до окончания этой интригующей партии.
Не беда, что своим противником Хромов избрал пожилую, больную женщину. Его очень интересовал процесс будущего противостояния. Молодого человека совершенно не смущало фронтовое прошлое Зои Константиновны: отсиделась поди по тылам или еще хуже, была чьей-то походно-полевой женой[8], поэтому и гонористая такая, властная. Наглость по отношению к государству, которое представлял, именно он, Хромов, нужно было наказать, любой ценой. Сколько сейчас написано про полевых жен, сколько раздуто советской пропагандой относительно этой победы. Не было бы победы, жили бы сейчас, как в Германии, пивко бы баварское попивали
В конце перестройки и начале 90-х в нашем обществе открыто насаждались антисоветские, а значит антигосударственные настроения. На проплаченные спецслужбами противников деньги была развернута самая настоящая информационная война против нашей истории, культуры и духовного наследия. Миллионными тиражами расходилась по киоскам желтая пресса, задачей которой был переворот мировоззрения советских граждан. На экранах появлялись низкосортные фильмы, направленные на моральное разложение простых людей и прежде всего молодежи. Именно молодежи, уже не советской, уже совершенно другой.
В средствах массовой информации создавался культ насилия, секса, невежества, большой и беззаветной любви к деньгам. На всех каналах, в видеосалонах и на «кабельных телевиденьях», которые множились в стране с невероятной скоростью, крутились кадры, которые делали в сознаниях зрителей, белое черным, а черное белым. Непросто было таким способом перевоспитать состоявшихся советских людей, а вот молодежь, возможно. Именно так сформировалась и личность будущего следователя.
* * *Подойдя к женщине, Хромов имел четкий план работы с ней. Как и любой, пусть даже мысленно составленный документ обязан был иметь название. Как вы лодку назовете, так она и поплывет! Заголовков к данному плану можно было предложить сразу несколько, но на душу легло кодовое название «БЮРОКРАТИЯ». Именно это слово для совков[9] самое страшное
Ну, все давайте, Зоя Константиновна, займемся, наконец-то подлецами, с улыбкой произнес следователь, открывая кабинет. Выглядел он бодро, как будто и не было только что проведенной взбучки от начальства.
Простите, а вы так и не представились, добродушно произнесла женщина.
Егор Андреич, давайте паспорт. Произведя детальный осмотр документа Хромов предложил посетительнице оформить заявление. Документ переписывали четыре раза, постоянно вносили различные дополнения и уточнения. При этом следователь вел себя доброжелательно, всем своим видом показывая важность проделанной работы. Наконец-то удовлетворенно хмыкнув, молодой человек приступил к опросу.
Опрос потерпевшей длился около двух часов, при этом суть разговора необходимо было изложить в протоколе. Писал он долго, старательно, выводя красивые ровные буквы. Скорее всего для передышки он часто останавливался, делая вид, что обдумывает, выверяет, потом возвращался к началу, перефразировал вопросы, часто повторялся и к концу работы устал сам. Но еще больше он утомил Зою Константиновну. У женщины от всего этого разболелась голова и поднялось давление.
Егор Андреевич, а можно воды? спросила уставшая посетительница.
Да, конечно, следователь протянул налитый из графина стакан воды.
Женщина благодарно взяла стакан, чуть порывшись в старенькой потрепанной сумке, нашла таблетки и, тяжело глотнув теплую невкусную воду, вернулась к столу.
Ну все будем заканчивать, уставшим голосом сообщил он. Чуть подержав в руках протокол, поставил точку и предложил женщине ознакомиться и расписаться на каждой странице. Пока она читала отработанный документ, следователь подготовил папку, старательно оформил обложку и опись.
У меня к вам, Зоя Константиновна, просьба небольшая имеется. Для начала производства уголовного дела мне необходимы ксерокопии вашего паспорта. Всех страниц, пожалуйста.
Так, где же мне их сделать-то?
Прямо от отдела, два квартала магазинчик «Канцтовары», только поспешите, вы же понимаете у меня много дел.
В ксероксе магазинчика «Канцтовары» неделю назад закончились чернила, и Хромов об этом знал. Кроме того, в соседнем кабинете, можно было без труда сделать все необходимые копии, причем абсолютно бесплатно и быстро. Но следователь работал по плану, названным им «Бюрократия» и понимал, что эти копии не имели никакого смысла и были в деле не нужны.
Но Зоя Константиновна этого не знала и послушно отправилась на поиски магазина. От свежего воздуха или от выпитой таблетки стало легче. Настроение улучшилось от одной мысли, что следствие началось. Несмотря на сильную усталость, на то, что очень не нравился следователь, женщина все равно была в хорошем настроении. Она в который раз представила мошенников на скамье подсудимых.
Ей было очень интересно, смогут ли они посмотреть ей и другим потерпевшим в глаза, будет ли у них раскаяние и сожаление о случившемся?