Андреас кладет правую руку на открытку, потом пристукивает по ней ладонью и складывает руки на груди. Он никогда не пытался влезать к самому себе в душу. Какое понятие постоянно употребляла Анна-Мари? Ах, да, механизмы бессознательного! Андреас считает себя вполне сознательно действующим человеком. Ему в высшей степени неприятна мысль о том, что внутри него, словно на чердаке старого дома, может жить постороннее нечто, не подчиняющееся законному владельцу данного объекта недвижимости. И еще ему не нравилось, каким уверенным и безапелляционным тоном Анна-Мари произносила слова насчет механизмов. Андреас опять трет указательным пальцем левый висок. «Счастливо и безбедно воротилися мы восвояси». Не прошло и полутора столетий, как язык, привычно употреблявшийся в ту эпоху, потерял резкость, приобретя характер пусть и не чужой, но какой-то странно-непривычный, даже комичный!
Компьютер издает короткий звуковой сигнал. Загрузка закончилась, начинается аналитическая фаза. Андреас кладет блокнот обратно в ящик стола, бросает сверху открытку, задвигает ящик и кладет руки на клавиатуру. Самое главное ритм. Поймать его, ощутить, подключиться к невидимому источнику энергии! Задача, которую предстоит решить, ограничена простыми механическими действиями. И все равно Андреас ощущает за набором элементарных шагов нечто большее. Искусственный интеллект, который в сотни раз умнее, глубже, выносливее и прозорливее обычного человеческого сознания, представляется Андреасу бездной, полной звезд, числа которым нет, а дна у бездны нет тем более, по определению. Звезды переливаются и мерцают. Андреас понимает, что все это есть не более чем психологическая техника, которая позволяет настроиться на особый лад. И тем не менее он регистрирует Присутствие, необъяснимое и тем не менее неопровержимое.
Руки Андреаса летают по клавиатуре, иногда он снимает с нее правую руку для того, чтобы, используя мышь-манипулятор, довести до логического завершения начатый процесс. Это и есть профессионализм. Андреас улыбается. Да, нужно вовремя и точно выполнить проект и получить одобрение клиента. Но Андреас предпочитает думать иначе. Это не просто точное выполнение в срок технического задания. Искусственный интеллект есть не что иное, как огромный калькулятор, который работает на основе двух символов: нуля и единицы. А он, Андреас, занимается не просто сложением этих цифр в разные комбинации. Он занимается творчеством, сквозь которое просвечивает что-то нечто волшебное, чудотворное.
* * *
На его плечо ложится чья-то рука. Андреас непроизвольно вздрагивает. Торстен указывает на свои наручные «Бланкпейн» из розового металла, с фазами луны и вечным календарем. Уже полдень, пора идти в ресторан. Андреас хочет довести все до конца, добиться теплого ощущения завершенной работы. Но Торстен тоже прав. Процессы запущены, что-то можно поставить на паузу, чему-то просто дать полную свободу. По большому счету его работа на сегодня сделана. В понедельник его проекты перебросят на других сотрудников, может быть, одним из них будет Бруно, а может быть, нет. Поэтому можно выйти из системы и позволить себе законный обеденный перерыв. Над горой Гуртен завис желтый воздушный шар с надписью «24 часа» большими буквами.
Торстен говорит, что на этой неделе можно сорвать особенно жирный джек-пот почти в 350 миллионов. Шансы, разумеется, близки к нулю, но все равно надежда умирает последней. А вдруг? В прошлом он уже выигрывал, пусть и по мелочи. Торстен может позволить себе эту слабость рисковать. Он живет один в пяти минутах ходьбы от места работы. Его жена, ассистент хирурга-стоматолога, осталась в Германии. Она с сыном приезжает к нему на выходные на прямом поезде, который из Берлина через Франкфурт-на-Майне следует сразу до Интерлакена. Слава богу, пока без работы она не остается, хотя конкуренция со стороны дешевых стоматологических практик в Чехии и Венгрии становится все ощутимее.
Ресторан внизу недавно был перестроен в современном стиле, сочетавшем технологии устойчивого развития с самыми модными идеями в области экологического дизайна. Андреасу нравилось то, как парадоксально ярко сочеталось серое и оранжевое дерево с отражающей сталью прилавков и стеклом прозрачных витрин, на которых каждое утро ожидали своих покупателей расставленные в идеальном порядке и искусно подсвеченные скрытым светом мягкие аппетитные сэндвичи и мюсли со свежими ягодами. Его восхищали и этот идеально налаженный конвейер, заранее угадывавший, казалось, все самые потаенные желания, и кофейный автомат, напоминавший одушевленный компьютер в кабине космического корабля.
Стоя в кассу с подносом, на котором уместились высокий стакан с водой пополам со льдом с ломтиком лайма и французский круассан с канадской семгой, Андреас внезапно ощутил вибрацию в заднем кармане брюк: телефон сигнализировал о поступлении нового уведомления. Торстен стоял позади Андреаса. У него на подносе был безалкогольный мохито с мятой и лимоном, имбирный суп с трюфелем и салат из рукколы, политый тыквенным маслом. Пока они стояли в очереди, места в ресторане остались только в самом дальнем углу, напротив второй кофейной машины и батареи из микроволновок. Стена над микроволновками разрисована пестрыми линиями и пятнами, среди которых нашлось место для графитти в стиле Бэнкси: танк «Абрамс», наполовину пропущенный через машинку для уничтожения бумаги.
Поставив поднос на стол, Андреас торопливо, едва не уронив, вытащил смартфон: священник лишился сана из-за проблем с азартными играми. На свою слабость он тратил деньги церковного прихода, включая пожертвования верующих. Андреас отложил телефон в сторону. Бывают все-таки иногда в жизни вот такие никчемные рифмы и совпадения. Значение их темно и расшифровке не поддается. Торстен между тем, прихлебывая свой суп, увлеченно рассуждал о перспективах беспилотного автомобильного транспорта. Искусственный интеллект и «большие данные» открывают перед транспортом будущего грандиозные возможности.
Это и супершанс, и проблема одновременно. Огромный набор вариантов приводит к возникновению необходимости выбрать единственно правильное направление развития. Даже не выбрать, а предугадать. Потому что никто не знает, где, в каком формате, в рамках каких экономических условий будут реализованы возможности беспилотной мобильности. На складе? Ну, наверное. Автопогрузчик, который сам лавирует между полками, сам снимает нужный ящик и отвозит его туда, куда необходимо? Выглядит логично. Но если я хочу проехать с подружкой, допустим, по дороге из Коппе в Вильнёв? Мне не хотелось бы, чтобы машина везла меня сама, потому что тем самым был бы разрушен классический образ, замечательная игра: «Он повелевает дорогой, чтобы понравиться ей, а она управляет миром»! Андреас начинает ощущать беспокойство. Ему нужно позвонить. Срочно! А Торстен продолжает рассказывать о поездках на автомобилях, теперь уже в немецкий город Лёррах.
Расположенный сразу за границей, недалеко от контрольно-пропускного пункта Вайль-ам-Райн, он добился скромного, но все-таки процветания за счет большого количества торговых центров, популярных у граждан Конфедерации и «поздних переселенцев» из стран Восточной Европы. Наверное, это не очень морально мотаться за дешевым шопингом через границу, но с другой стороны Торстен пожимает плечами. Режим свободы перемещения еще никто не отменял. В любом случае однажды мы с сыном поехали в Лёррах. Он меня регулярно навещает, отдохнуть от своего Кройцберга. Мы решили устроить аквариум, а здесь вся эта живность стоит дорого. И мы поехали в зоомагазин. Закупились рыбками, двинулись назад и тут только мой умный сын задает вопрос: а что на границе? Надо ли декларировать рыбок? Мы ведь пересекаем таможенную границу, на которой действуют особые условия фитосанитарного контроля. Можно ли ввозить в страну живые организмы, не сертифицированные в соответствии со стандартами, действующим в стране их нового пребывания?
Примерно за километр до пограничного перехода мы встаем в глухую пробку. Машины стоят бампер в бампер и продвигаются рывками! Жарко, как сегодня, крыша нагревается, в салоне работает кондиционер. Нам хорошо, а каково рыбкам, которые находятся в багажнике? Рыбки находятся в специальном переносном аквариуме с запасом кислорода, но что касается предельных температур, допустимых для таких нежных существ, то об этом мы даже и не подумали. Сын постоянно оглядывался назад, словно он мог сквозь кресла салона заглянуть в багажник. Мачты с двумя бессильно повисшими флагами были уже совсем рядом, чуть впереди, правее от дороги. И вот, когда до границы остаются считанные десятки метров Андреас не выдерживает и встает из-за стола.
Торстен замолкает. Взяв в руки поднос, Андреас извиняется и говорит, что ему нужно срочно позвонить. Он совсем забыл! Что-то по работе? Да, точнее, нет, это личное, и это очень важно, просто вылетело из головы. Конечно, говорит Торстен, нет проблем! До лифта всего несколько секунд, но все кабины заняты, находятся где-то на верхних этажах. Когда-то в старом журнале Андреас прочитал о том, почему программисты не умеют ездить на лифте: они набирают кнопками номер этажа и не могут найти клавишу ввода. Но в этом здании лифт сделан именно программистами: следует сначала набрать на кнопочной панели номер этажа, в данном случае «12», а затем нажать большую клавишу с решеткой. После этого лифт сам приедет, откроет двери, запустит тебя и выпустит на требуемом уровне.