Троица побежала к кострищу.
Туши, туши! Арман вырвался вперёд и первым появился на поляне. У разведённого огня копошилась девичья фигурка. Палатка кое-как закреплена за огромный корень ели. Алая материя лениво трепетала на ветру не желая натягиваться, как положено, настоящему жилищу туриста.
Что? девушка оглянулась. Ой, это вы?
Гульназ? Арман чуть не плакал, глядя на живой огонь в древнем кострище.
Армаша, я всё-таки тебя нашла.
Гульназ-з-с-с, прошипел Профессор.
Ба! Красавица, какими судьбами? нервно захохотал Варис. Он щёлкнул затвором фотоаппарата. Ещё. Ещё раз. Шаг за шагом. Шаг за шагом парень начал фотографировать местность, которая ещё сохраняла следы прошлого. Стой, не шевелись. Не шевелись, я сказал.
Смотрите, что я здесь нашла, Гульназ встала в позу победителя. Вот!
Варис обернулся и автоматически запечатлел исторический факт. У горящего костра стояла высокая, стройная, как тростник девушка. В одной руке она держала деревянный посох с закруглённым концом. В другой тряпичный узел из пёстрой шёлковой ткани. Что было в том узле, пока никто не знал.
Деточка, опусти находку подальше от огня и отойди метра на два, заискивающе пропел Профессор, расчехляя секретное оборудование. Неяркий свет, как от фонаря, коснулся посоха. Ученый осторожно развязал узел ткани. Как интересно, будто вчера оставили. Идеальная сохранность. Возраст? Профессор посмотрел на светящийся индикатор. Не может быть! Арман?
Я здесь.
Забери леди и в темпе вальса отсюда. Я надеюсь, ты хорошо знаешь законы гостеприимства.
Варис?
Я.
Не вижу должной расторопности. Демонтируй палатку и в лагерь. Я буду позже.
4. Китайчонок Ли
Зелёный храм со сводчатыми залами. В палящий зной шатёр, тенистый сад. Даёт он кров и пищу людям, а птиц бесчисленные стаи находят в нём приют. Что это? Чудо из чудес божественного Света? Да. И дерево, при этом баньяном люди называют. Из корня одного баньян способен разрастаться в храм. Там ветви-корни-листья-цветы-плоды сплетаются в единое творение. В рощу. В сад блаженный. Защита мира и покоя жизни.
Среди гигантских фикусов баньянов, сам Будда новое ученье создавал и просвещал народ.
Многие земли обошел купец Байбосын. Он говорил на нескольких тюркских языках. Китайский считал самым сложным, благо что рядом всегда преданный слуга, карлик китайчонок Ли.
Ли купили у диких монгольских воинов, однако он не чувствовал себя рабом в караване. Ему было около тридцати, но ростом с десятилетнего мальчишку.
За свою недолгую жизнь Ли повидал всякого.
В молодые годы Ли служил на женской половине во дворце китайского императора. Он помогал его прекрасным жёнам и наложницам учиться каллиграфии, а так же, носил за ними шёлковую бумагу. Чуть позже Ли попал в мастерскую краснодеревщика, делавшего ритуальные чаши, маски, вазы и посуду для дворца. Маленькие ручки карлика и здесь оказались очень кстати. Ли занимался самой тонкой работой инкрустацией, используя древесину священных (деревьев): сандала, баньяна, пипала и даже ашока.
Однажды, Ли попал в немилость испортил при резьбе одну из ваз. За это его продали диким монголам, как забавную живую куклу. Суровым воинам говорящая игрушка быстро надоела. Ли выкинули из юрты на улицу и держали вместе с собаками.
Издевательства, насмешки, постоянный страх, что прожитый день последний, сделали из человечка забитое животное. Он был уверен, помрёт, как шелудивый пёс. Но судьба смилостивилась, его вновь продали. Новый хозяин, купец Байбосын, не только отмыл и переодел в чистое, но и доверил Ли охранять казну в поклаже купца.
Ли поселился в уютной и тёплой сумке, сделанной из нежнейшей кожи. Трястись на боку верблюда или лошади оказалось не так уж и плохо. Главное он был жив, сыт, одет и пользовался особым вниманием хозяина.
Как Байбосын догадался, что китайчонок образован, неизвестно. Ли очень удивился, когда ему протянули чернила, перья и свиток редчайшей бумаги. С тех пор карлик с благоговением относился к хозяину, способному видеть то, что невидимо глазу, слышать то, что невозможно услышать, и при этом не болтать лишнего. Ли учил хозяина родному китайскому наречию и с радостью делился всем, что знал сам.
Впервые в жизни Ли чувствовал себя настоящим человеком! Он путешествовал, пусть не по своей воле. Но разве это важно? Важно было другое. Каждый день маленький человечек встречал рассвет и провожал закат в обществе настоящего волшебника. По крайней мере так казалось карлику Ли. А где это: в Индии, в Китае, в степях или песках Азии было не важно.
Впервые в жизни Ли чувствовал себя настоящим человеком! Он путешествовал, пусть не по своей воле. Но разве это важно? Важно было другое. Каждый день маленький человечек встречал рассвет и провожал закат в обществе настоящего волшебника. По крайней мере так казалось карлику Ли. А где это: в Индии, в Китае, в степях или песках Азии было не важно.
В один из дней Ли проснулся от шума, прислушался к голосам караванщиков. Караван собирался в путь. Куда теперь двинется хозяин Байбосын?
Самарканд. Самарканд, шептали люди, показывая в сторону где на горизонте возвышались белые и бурые утёсы. Караван, груженный товарами, медленно шёл вперёд.
Каменные глыбы стояли по-над долиной, укутанной цветущими садами, как стражи. Они делили территорию на две части: с одной стороны, густая зелень и благодать Всевышнего, а с другой пустыня, кишащая скорпионами и горячий песок. Караван остановился на отдых в небольшом ущелье. Здесь, на границе жизни и смерти, у небольшого озера рос огромный карагач в окружении кустов тамариска. Вместо листьев нижние ветви карагача были густо покрыты обрывками пёстрой материи.
Где мы? Ли подал хозяину пиалу с водой.
На священной земле. Под сенью священного дерева. Женщины, старики и дети приходят сюда, чтобы попросить благодати небесной или здоровья своим родным и близким. Люди верят, что получат милость, ниспосланную свыше, если священное дерево донест их просьбы. Что ещё нужно каждому в этом месте? Посидеть в тени, умыться, испить чистой воды и оставить лоскут одежды. Особенно часто сюда приходят в годы войн, в надежде на чудо.
Ли поднял голову. Огромное дерево загородило полнеба, оберегая людей от палящего солнца. Чёрный карагач трепетал лентами мирских надежд, будто цвёл.
Хозяин, это ваша земля?
Нет. Но здесь я почти дома, Байбосын снял дорожные сапоги и с наслаждением опустил босые ноги в зелёную траву. Разведи огонь.
Мой дом там, где вы, слуга поклонился и побежал собирать хворост.
Недалёко от гигантского дерева он увидел большую сухую ветку. Видимо она надломилась и упала наземь от непосильной ноши желаний, а может быть и от старости.
Находка порадовала, но оказалась довольно тяжёлой и громоздкой. Еле-еле Ли дотащил ветку до будущего кострища.
Что это? Тебе мало мелких веток? Как ты посмел!?
Если я нарушил закон, накажи меня, Ли упал на колени.
Со священного дерева ничего нельзя унести просто так, Байбосын знал это. Но первым к ветви прикоснулся Ли. Ему и придётся держать ответ. А вдруг это подарок, дар небес?
Не предавай огню, оставь, купец поднял сухую ветвь. Крепкое дерево. Хороший будет посох.
* * *
В далёкой Индии подмогой Байбосыну был посох из дерева сал. Светло-коричневая крупнозернистая древесина с особым смолистым запахом оказалась удивительно прочной, хотя и не подходила для резьбы и полировки. Посох из такой древесины служил долго, но внешне казался чуть корявым, будто его выели муравьи. Рука Байбосына привыкала к шершавой поверхности долго. Но привыкнув, будто срослась со священным деревом.
Жители Индии особо чтили эти деревья-гиганты. Они верили, что Боги делятся частью своей силы и передают божественную добродетель священным деревьям, живущим несколько столетий. Сохраняя полученную энергию, деревья создавали вокруг себя особую ауру и растворяли сознание человека, внушая ему особые чувства во время медитаций. Эта сила увеличивала способности человека во время религиозных служений. Кому как ни Байбосыну знакомо это? Время молитвы, связь со Всевышним. Кому как ни Байбосыну, ученику дервиша не чувствовать особую ауру живого?
Время, проведённое под сенью баньяна и божественных деревьев пипал и ашока забыть не возможно. Но эти гиганты, росли далеко. Там, где нет холодов, и люди не знают, что такое снег. Посох сделанный в Индии, годился только на дорогах этой страны, а Байбосын, сын бескрайних степей и высоких гор, искал не палку, которую можно выкинуть в пути и найти любую другую, он искал настоящий посох. И нашёл его.
* * *
Караван остановился на ночлег у озера. Чуть посвистывая в ветвях, прохладный ветер убаюкал всех. Только Ли не поддался его чарам он решил сделать для хозяина удобный посох с закруглённой, резной верхней частью. Такой высокий посох, как и его хозяин. Всю ночь трудился мастер у костра. Древесина была жёсткой и слабо поддавалась обработке. Ли не смог содрать кору с древка и решил временно оставить её в первозданном виде. Сколько еще ночей будет в его жизни, чтобы довести до совершенства посох хозяина.