Василина наливает квас в кружку
ВАСИЛИНА:
Да, тятенька у меня золотых рук мастер. Вот и квасок ваш студеный тоже его промысел Отведайте матушка, не побрезгуйте угощением нашим Березовый, с медком, чабрецом да на жаренных ячменных зернах настоян.
(пьёт, выдыхает)
АКСИНЬЯ:
Ах, как квасок твой ладен. Словно ангелы по жилам прошлись Кабы ты не был кузнецом, то квасом мог бы промысел иметь. Хочу дочери твоей в знак благодарности за прием радушный.
слышится звон железа по железу
Подарок хочу тебе, девица красная, от Господа нашего передать. В честь твоего совершеннолетия. Чай сегодня твой день
ВАСИЛИНА:
с восторгом
Так значит, мне тятенька, восемнадцать годков
стало
ДАНИЛА:
Ох, доченька, прости меня старого. Запамятовал я совсем. Совсем у меня из головы лень рождения твой вылетел
АКСИНЬЯ:
Разверни внученька, да погляди, что тебе небо на именины послало
РАССКАЗЧИК:
И развернула Василина холстину и обомлела, увидев мелькнувшую искру, исходившую от небесного железа. Не было для неё ценнее дара, чем этот кусок божественного металла.
АКСИНЬЯ:
Намедни внучка, было мне явление. Поведал мне образ Николы Чудотворца, чтобы я сей камень тебе доставила и наказ от него передала
ВАСИЛИНА:
Каков наказ, будет матушка
АКСИНЬЯ:
Велено тебе Василина, из сего куска железа отковать меч булатный, что в народе кладенцом кличут. Как меч будет тобою изваят, то в день крещения господнего, велено закалитьего в водице святой, чтобы был он не оружием для битвы ратной, а карающей десницей Господа нашего
ВАСИЛИНА:
Наказ господний матушка, к сердцу принимаю. К рождеству Христову так и быть кладенец сделаю
ДАНИЛА:
с легкой ухмылкой
А вздолишь, доченька?..
ВАСИЛИНА:
Вздолию тятенька. Науку твою постигла за годы долгие в полной мере. Руки у меня хоть и девичьи, а молот я держать могу не хуже любого кузнеца
ДАНИЛА:
Вот и проверим, как тебе кузнечный промысел по сердцу, аль нет
РАССКАЗЧИК:
Хотел было Данила поблагодарить отшельницу, а её и след простыл. Исчезла старуха, словно её никогда и не было.
А на следующий день после молебна, приступила Василина к работе: разогрев небесное тело на углях до соломенного цвета, она взяв в руки молот, принялась волю божью в металл воплощать. Целыми днями, до захода солнца, Василина и Данила грели, ковали, складывали пополам, да скручивали в спираль железный брусок. На сороковой день трудов праведных, вышел изпод её окрепших рук, булатный клинок красоты неописумой. Рукоять из золоченого яблока в черни серебра, венчалась узорным огнивом, которое переходило в широкий, жалящий клинок небывалой до селе остроты и крепости.
ДАНИЛА:
Горжусь тобой дочка. И вот что скажу тебе. Нет, такой силы и такого оружия на земле, которое может противостоять клинку сему булатному. Во благость Господнюю и справедливости ради, сотворен он тобой в благословении
ВАСИЛИНА:
Значит тятя, переняла я твое ремесло и теперь могу свое клеймо ставить?..
ДАНИЛА:
Можешь, детка, ибо постигла ты мастерство кузнечное в полной мере, и даже где-то своего учителя превзошла. Горжусь! Ох, горжусь я тобой- дочка моя ненаглядная!
СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ
РАССКАЗЧИК:
Пока Данила с Василиной клинок золой да войлоком до блеска натирали, уже свечерело. За окном, словно голодный волк, завыла метель, а в бревенчатой хате недалече от кузницы, было тепло и уютно. А жил там Емеля сын рыбацкий. Жил он с матерью, которую в младенчестве нарекли Марфой. Ничего Емеля не умел делать. Любил на горячей печи поваляться, да семечек погрызть. Бывало закинет он руку себе под голову, и давай мечтать, как придет время и заживет он богатой да сытной жизнью. Так бы и прошла его жизнь на печи, да случилось в тот вечер то, что изменило его судьбу и судьбу всей земли русской.
ИНТ. ДЕРЕВЕНСКАЯ ХАТА. ВЕЧЕР.
Горит лучина.
ЕМЕЛЯ:
Эх, маманя, мне бы сейчас в Хургаду прокатиться. Тепло там, аки на сей печи. Девки полногрудые в исподнем, на фоне голубого моря пляшут. А после, на песке телеса свои жаром ярила тешут, чтобы быть колером, аки жаренные куры на вертеле
РАССКАЗЧИК:
А в углу красном, прямо под образами Христа, в свете лучины сидела Марфа. Пела себе под нос Марфа песнь жизнь нелегкую крестьянскую и несмотря на тусклый свет, она виртуозно иглой орудовала. Прикладывая стежок к стежку, вышивала мать сыну на рубахе к свадьбе яркий узор.
ЕМЕЛЯ:
А ты мне матушка, какой породы птицу вышиваешь?
МАРФА:
Петуха
ЕМЕЛЯ:
Нет маманя, петуха мне не надо. Петух -это птица крикливая и в мужском кругу не уважаемая. Ты мне золотую жар птицу феникса ниткой нарисуй. Пусть он ярче царского червонца горит! Хочу, чтобы девки слободские об меня свои бельмы поломали, а дочь княжеская полюбила всем сердцем
МАРФА:
Не того ты роду, чтобы тебя княжеской породе полюбить. Ты Емелька, не благородных кровей Ты сын рыбацкий Тебе не феникс золотой нужен, а карась серебрянный Ты бы лучше на дочь Данилы кузнеца глаз свой положил, чем тебе не дочь княжеская Василина и красавица да и кузнечным промыслом владеет не хуже своего батьки. Народ кажет, что давеча она меч отковала
ЕМЕЛЯ:
(щелкает семечки)
На кой черт мне кладенец? Я что богатырь? Я маманя, любви княжеской дочки достоин, а не какой-то ремесленницы. И ликом я пригож, и умом хитер, и как мужчина горяч, что кирпич на этой печи
МАРФА:
Дурень ты Емелька дочка кузнеца Данилы глаз с тебя не сводит. Давно пора к ним сватов засылать. Сердце материнское пора успокоить внуков мне хочется
ЕМЕЛЯ:
Ничего-то ты не понимаешь. Если жениться то на королевишне. Вот лежу на печи, да семечки лузгаю! Клопов морю! А будь у меня жена что тоды? Тоды мать, мне в поте лица работать надобно. Ей же всякие там цацки -пецки куплять захочется
РАССКАЗЧИК:
Кинул Емеля в рот очередную горсть семян и, закрыв глаза, представил, как Василина по субботам будет по ярмарке ходить, а он с кузовом на спине будет следовать за ней, расталкивая чернь локтями. Не хотел Емеля бегать за женой, словно собачонка. Хотел хозяином быть, да сырами заморскими торг вести. От таких «першпектив» в его животе что то заурчало. Емеля прожевал семян да в горшок шелуху сплюнул
ЕМЕЛЯ:
мечтательно
Не, матушка Василина, мне как баба не гожа. Она мастеровая, ей молот да железо подавай, да и силища у ней такая, что она с меня веревки вить будет. Мне баба нужна белолицая знатных купеческих кровей Хочу, чтобы у неё приданого, да скотины во дворе было вдоволь. Хочу, чтобы прислуга была всякая. Пущай холопы по ярмаркам за бабой шлындают, а я тем часом буду рыбу на озере удить
РАССКАЗЧИК:
Усмехнулась Матушка обиженно. Перепилила нить последним зубом, и отложила рубаху на лавку, а иглу бережно в клубок воткнула. После чего тихо привстала, и крадучись подошла к печи, вытащив из-за неё веник из березового гольца. Ничего не говоря, Марфа, огрела Емелю этим веником по лбу. От такого нежданного нападения, Емелька подскочил с печи, да впопыхах ударился головой об потолок.
МАРФА:
Жаниться он видите ли не хочет! А обо мне ты подумал? Я что буду тут одна до конца дней своих корячиться А ты, как барин, будешь на печи лежать да в потолок плевать!? Нет уж, не бывать этому Да вы, добры люди, глядите на него! У самого ни кола, ни двора, только вошь на аркане, а ему дворянку подавай голодранец
РАССКАЗЧИК:
И в этот момент в дверь кто-то постучал.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА. МАРФА (МАТЬ ЕМЕЛИ),ЕМЕЛЯ, ИЛЬЯ МУРОМЕЦ,
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ, ЩУКА.
ИНТ. ХАТА. ВЕЧЕР.
(стук в дверь)
ЕМЕЛЯ:
Кто там?
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Открывай хозяин! Чай свои пожаловали, а не басурмане какие
ЕМЕЛЯ:
Илья?
(открывает дверь)
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Доброго здравия желаю всему частному народу! Я тут не один, Добрыня со мной
ДОБРЫНЯ:
Марфа, ты чего это с дубиной гостей встречашь, али мы самураи какие
МАРФА:
Много вас по свету шляется. Корми и пои каждого Вот остолопа своего уму разуму учу. Совсем сорванец, от рук отбился. Мать не слушает. Вымахал с княжескую каланчу, а головой как дите малое
ДОБРЫНЯ:
Чего зло на Емельку держать? Мы ему подарок на день рождения принесли, так давай уже создадим праздничную атмосферу. Илюша, а нука доставай шкуру
ЕМЕЛЯ:
(заинтересованно заглядывает в мешок)
Какую шкуру?
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ:
Какую такую! Что забыл, как в корчме «Папы Берендея», ты нам с Добрыней шкуру Змея Горыныча заказывал
ЕМЕЛЯ:
Что-то не помятаю
По что она мне?
ДОБРЫНЯ:
(басом)
Гляньте на него люди добрые! Намедни сам по ней соловьем заливался, а сейчас обратную даешь? Не гоже это добрый молодец! Я тому Марфа, был очевидец.. Твой лоботряс Муромцу шкуру Горыныча заказал Обещал нам бадью мёда поставить.