Я выразительно скривил губы и отвернулся к шестерке собиравшихся войников. Как и мужья цариссы, они различались лишь в мелочах, экипировкой, а в основном снаряжении напоминали высшее сословие: на каждом чешуйчатые доспехи с оплечьями, перегибавшимися из-за спины и крепившимися на груди бронзовыми застежками, сапоги с поножами до колен, наручи по локоть и островерхие шлемы. Из-под нашитого на кожу металла кое-где проглядывала нижняя полотняная одежда в зелено-оранжевой гамме.
Тома перехватила мой взгляд.
Думаю, второй, третий и пятый мне подошли бы, как считаешь? Озорная улыбка расползлась по витавшему в облаках лицу, шепот продолжился: Прикинь: забила мне стрелку Настюха-Брынза из десятого-«бэ», а за меня выезжают такие красавцы в броне, как у Васнецова на «Трех богатырях». Представляю ее физиономию!
Если что, картина Васнецова называется просто «Богатыри».
Зануда. Еще скажи, «Три медведя» Репина называется просто «Медведи».
Их там четыре. Четыре медведя.
Как это? Почему же ее называют «Три медведя»?
Кто называет?
Тома задумалась, смутилась, умолкла.
Картина с четырьмя медведями называется «Утро в сосновом бору», с мстительным превосходством сообщил я. Ее автор Иван Шишкин.
А я что сказала?
Отряд быстро собрался, взоры обратились на нас, новеньких, выставленных посреди лужайки, как на продажу. Стало неуютно.
Ведя на поводу запасную лошадь, к нам подскакала царевна Варвара. Возрастом она превосходила Тому, но до Карины не дотягивала. Зато чудесно совмещала насупленую агрессивность второй с едва распустившейся женственностью первой. Если старшая из оставшихся Варфоломеиных напоминала ощетинившийся жерлами орудий, идущий на таран броненосец, а Тома стремительную яхту, то Варвара была быстроходным фрегатом, готовым сразиться с броненосцем или сбежать от него, но не дать спуску ни одной яхте в пределах видимости. Начищенные латы сверкали бронзой, а ряды крупных зубов отменной белизной. На щеках при улыбке проявились обаятельные ямочки, но симпатии не вызвали: улыбка вышла надменной и фальшивой. Высокая, отлично сложенная, с выпирающими вперед коническими нагрудниками и прикрытыми броневой юбкой широкими бедрами, девица одарила нас покровительственно-колючим взглядом:
Ангелы, конем править умеете?
Нет, откликнулась Тома.
Да, одновременно выдал я. Чуть-чуть. И только шагом.
Тогда вот вам на двоих.
Мы стали обладателями низкой послушной кобылки, почти пони. Скорее, размером с ослика. Назову ее Тойота. Надо же как-то называть, если имени не сказали.
Вспомнив свою единственную конную прогулку, по примеру Карины я решил легко вспорхнуть в седло и едва не перевалился на другую сторону. Меня до обиды весело придержали посторонние. Сзади привалился приятный груз, Тома обхватила меня вокруг пояса и затихла. При поворачивании головы мое ухо улавливало ровное дыхание. Впрочем, голова Томы тоже не оставалась на месте: вертелась, как вентилятор на перегретую материнку.
Карина демонстративно уехала вперед. Ее мелкая сестренка, мой странный заложник, держалась рядом. Почти впритирочку. Остальные растянулись в длинную колонну, оставив нас практически одних. Только Варвара сзади следила за порядком в нашем Варфоломеином царстве.
Что такое школа? спросил я.
Должны же быть подводные камни. Если волки это собаки, то школа может оказаться магазином, пограничной заставой или подпольным казино.
Это школа, не смогла подобрать слов Зарина. Где учат.
Чему?
Всему.
Ну, хоть это не поменялось. Затем я припомнил запись при въезде на ночевку.
Почему принцы записаны по царевне? Вообще, не разберусь с вашими титулами. Чем принц отличается от царевича?
Зарина солнечно рассмеялась:
Это же просто. Принцы мужья царевен, носят их имя. Царевичи мужья царисс.
Маленькая всадница напоминала сестру только обводами лица и цветом глаз, в остальном являя полную противоположность. Вместо угрюмой силы лучащийся фонтан энергии. Вместо плотной приземистости хрупкое воздушное изящество. Лицо сияло, глаза искрились и жили собственной жизнью: счастливой, безоблачной и независимой от окружающей суеты. Как все прочие, Зарина тоже носила бронзовые латы поверх одежды из ткани. Среди остальных мы с Томой в своих обвисших халатах на голое тело, штанах без белья и тапочках без задников выглядели придурками. Кто же путешествует конным в таком виде?!
Ответ: мы. Утешало, что не по своей воле.
Чем царевна отличается от цариссы? продолжил я экскурс в неведомое.
Догадка созрела давно, но желательно бы подтвердить.
Царевны, разжевала Зарина как маленькому, это дочки царисс.
Почему не у всех одна фамилия? Семья-то одна.
Зарина поразилась моей глупости.
Давай еще раз, сказала она. Смотри. Мужья царисс царевичи, мужья царевен принцы. Само собой, второе имя они получают по имени собственницы.
Шикарная формулировка.
А остальные? присовокупил я. Войники, бойники, кто тут еще есть?
Второе имя? По тому, кому служат.
Логично. Про царевичей и принцев можно было в отдельный вопрос не выделять.
Дорога частично состояла из вбитых в землю камней. Не булыжная мостовая, но и не грунтовка. Нечто среднее.
Что разглядываешь? всполошилась Зарина. Следы?
Камни.
Ее взор поскучнел.
Обычные камни, потому что горы недалеко.
Как они называются?
Камни? Не знаю. Мама знает. Я их называю маленькие и большие. Она засмеялась своей шутке.
Я про горы, подсказал я.
Горы? Смешно. Лучистая улыбка погасла. А как называется солнце? А небо?
Ясно, с информацией об окружающем мире здесь туговато.
А кроме гор что-то есть?
Зарина указала назад.
С обеих сторон гор Большая вода.
Море?!
Море?! радостно подхватила Тома, восприняв единственное слово из разговора. Где море?
Что такое море? серьезно поинтересовалась Зарина, уверенно правя большим (по сравнению с собой) конем.
Настал наш черед поскучнеть. Прижавшаяся сзади Тома снова ушла в собственные мысли. Объяснять пришлось мне:
Море это когда много соленой воды. Очень много.
Соленой? Фу. Как ее пить?
Ее не пьют, продолжил я информационный ликбез. В ней плавают.
Как это?
Не знает, что значит плавать?
Вы не плаваете? Но ведь купаетесь?
Зарина воспрянула:
Еще бы! У нас везде озера и пруды. С гор даже речки спускаются, но их сразу по полям разводят.
Ну и? подтолкнул я к очевидному. Что вы в них делаете?
Зарина радостно перечислила:
Играем в догонялки, брызгаемся, прыгаем, ныряем, бегаем, толкаемся, бултыхаемся, булькаем, дрыгаемся, пихаемся, пры это я уже говорила
А чтобы пересечь водоем? перебил я.
Пешком. Как же еще?
Чувствуя, как сзади усмехается Тома, я проявил упорство:
Вокруг?
Зачем? не поняла Зарина. Поперек.
А если глубоко?
Так бывает? Не видела. Тогда, конечно, в обход.
Минуту назад ты упоминала Большую воду, не выдержал я.
Большая вода граница. Оттуда приходят пожиратели. Туда никто не ходит, опасно.
О, снова пожиратели. Кто это?
Не знаю. Длинные реснички печально вспорхнули, раздался искренний вздох. Про них стараются не говорить. Судя по слову, что-то очень страшное.
Сзади судорожно закашлялась Тома. Я сам едва не подавился.
Придерживая коня, с нами поравнялась царисса Дарья.
Развлекаемся, молодежь?
Интересно, какого ответа она ждала. Все притихли. Титул собеседницы давил сильнее возраста.
Зарина, погуляй.
Младшую Варфоломеину как ветром сдуло.
Давно? упало с уст цариссы.
Что? не поняли мы.
Прибыли.
Вчера.
Почему к Варфоломее? Причалом ныне Евпраксия заведует.
Так получилось.
Не выдавать же путаную сагу со многими неизвестными и незаконно спасенными.
Разберемся, задумчиво проговорила царисса. По дому соскучились? Как там сейчас?
Что за запрет, который все норовят нарушить?
Рискнете слушать ангелов?
А-а, «Алле хвала»? понятливо сощурилась и с загадочной полуулыбкой кивнула царисса. Ладно, придет время, поговорим.
Вы сказали «сейчас»? вдруг дошло до меня.
Я? удивленно вздернула брови царисса. И что?
То есть, как было раньше
Уймись, ангелочек. Твое дело знаниями питаться, а не глупые вопросы задавать, спрос за которые бьет больно и неожиданно.
Глава 3
Потом был привал на обед, снова овощи, и снова обалденно вкусно. Климат способствовал вегетарианству. Кашеварили бойники. Расположилась наша команда у дороги, иногда здороваясь с проезжавшими отрядами легких всадников или желто-плащных тяжеловооруженных царберов. Редкие одиночки неслись во весь опор, времени на церемонии у них не было. Тяжело проскрипело несколько тележных караванов. Жутко напылили группы пеших крепостных, перемещавшихся, как выяснилось, с поля на поле. Те и другие в сопровождении войников либо царберов. Военные салютовали нам скорее, цариссе Дарье, оружием, мы в ответ вежливо кивали.