Говори, конунг.
Мстислав вдруг поднялся со своего места, и разговоры тут же стихли. Все и гости, и местные уже успели набить животы и опрокинуть по несколько рогов склафского хмельного меда (ничуть не уступавшего тому, что варила на Барекстаде Иде Хромая если верить авторитетному мнению Ошкуя-скальда) и теперь пришло время «официальной части».
Все-таки не дураки были наши предки, подарившие обычаи неписям «Гардарики». Сначала еда, а серьезные беседы потом. Мало ли что взбредет в голову тому, кто уселся за стол переговоров голодным или не дай Всеотец трезвым как стеклышко.
Ты мой гость, продолжил Мстислав. Да ведомо мне, что неспроста в Вышеград с дружиной своей пожаловал. Поведай, чего желаете а уж вече решит, как быть.
Мое имя Рагнар Бьернсон. Рагнар поднялся на ноги. Там, откуда я родом, моего отца называли конунгом, ярлом над ярлами. По-вашему значит князь. Матерь-Фригг не подарила ему других детей, и после смерти отца я унаследовал острова Эллиге как законный правитель.
Законный правитель негромко проворчал кто-то с «купеческих» столов. Так и сидел бы на своих камнях посредь моря почто к нам-то пожаловал?
Цыц! рявкнул Мстислав. Покуда конунг мой гость, поперек него слова держать не смей. А почто пожаловал так он сам то поведает Говори, конунг.
Ты знаешь, зачем я здесь, князь. Но остальным не ведомо. Рагнар грозно зыркнул туда, где до сих пор слышались смешки, будто выискивая среди купцов обидчика. Дурные времена пришли на острова. Ульвар Черное Копье, один из ярлов моего отца, предал его и убил во время пира. А все прочие или примкнули к предателям, или погибли. И мне, законному наследнику конунга, пришлось бежать с островов с остатками хирда
Дозволь слово молвить, княже! завопил кто-то из купцов. Ежели у свеев на островах теперь новый князь, выходит, твой гость и не князь вовсе, а вор, голь перекатная, вроде Саврошки-подлеца!
Нет! Мне понадобились все двенадцать единичек Силы, чтобы удержать Рагнара. Имей терпение!
Прости, конунг. Мстислав чуть склонил голову и тут же повернулся к стоявшим за его спиной дружинникам. А Прошку из-за стола вон. Отведите во двор, да всыпьте полста батогов чтобы неповадно было слову моему перечить.
Приговор немедленно был приведен в исполнение. Пара здоровенных гридей вытащила из-за стола не в меру языкастого купца и поволокла к выходу. Тот не упирался и лишь негромко бурчал что-то себе под нос спорить с князем вышло бы себе дороже.
Боги сохранили мне лишь корабль, меч и малую часть хирда, что служил моему отцу, продолжил Рагнар, когда шум стих. И мне, конунгу и сыну конунга, пришлось явиться в твой дом не гостем, но просителем.
Говори, чего желаешь, конунг, кивнул Мстислав. За слово спроса нет.
Позволь мне и моим людям остаться в Вышеграде. Рагнар указал руками на сидевших рядом с ним северян. Нас немного, но каждый, кто рожден на островах искусный и отважный воин. Я поклянусь быть твоим другом, а мой хирд будет сражаться вместе с твоим, если придется.
Выходит, желаешь ты просить хлеба для своих людей, да земли Вышеградской взамен на службу верную? То по справедливости. Мстислав откинулся на спинку резного кресла и возвысил голос. Да только так же Саврон в Каменец приходил. А что потом случилось то всем ведомо. Оттого и нет в Вышеграде свеям никакой веры.
Дело говоришь! одобрительно загудели купцы и бояре. Гони их, княже! Страшнее вора булгарин поганый, да свей еще хуже!
Мне не нужны ваши земли! Голос Рагнара прозвучал, подобно грому, без труда перекрывая галдеж за столами напротив. Саурон-хевдинг оставил север, чтобы найти пристанище за Большим морем, но для меня нет и не будет иного дома, кроме Эллиге! И я не стану служить тебе, князь, хоть и великая честь назваться человеком достойного. Князь и конунг равны перед богами негоже одному другому кланяться!
Вот как? усмехнулся Мстислав. Чего же тогда пожелаешь, если не земель и не чину боярского?
Позволь нам перезимовать в Вышеграде, князь. Рагнар сложил руки на груди. А когда придет весна, мы покинем эти земли. Я вернусь на север и мечом возьму обратно все, что отняли у меня предатели. И если кто-то из твоих людей отправится со мной на кораблях вернется домой богатым человеком. А те, кто пожелает остаться на Эллиге, получат достаточно земли и трэллов, чтобы зваться тэнами и ярлами. Твоим купцам будет дозволено торговать на любом из островов Эллиге, и никто не посмеет тронуть их корабли в море. Мои хирдманны станут братьями твоим, и мой народ твоему, князь. И будет так, пока стоит Вышеград, и пока не прервется мой род!
Вот как? усмехнулся Мстислав. Чего же тогда пожелаешь, если не земель и не чину боярского?
Позволь нам перезимовать в Вышеграде, князь. Рагнар сложил руки на груди. А когда придет весна, мы покинем эти земли. Я вернусь на север и мечом возьму обратно все, что отняли у меня предатели. И если кто-то из твоих людей отправится со мной на кораблях вернется домой богатым человеком. А те, кто пожелает остаться на Эллиге, получат достаточно земли и трэллов, чтобы зваться тэнами и ярлами. Твоим купцам будет дозволено торговать на любом из островов Эллиге, и никто не посмеет тронуть их корабли в море. Мои хирдманны станут братьями твоим, и мой народ твоему, князь. И будет так, пока стоит Вышеград, и пока не прервется мой род!
После этих слов купцы притихли видимо, принялись подсчитывать возможную выгоду зато зашептались дружинники. Любой поход с князем сулил знатную добычу но отправиться на север на боевых ладьях это еще и слава, какой не видывал Вышеград. Будет, о чем рассказать дома.
Дозволь слово молвить, княже!
Один из бояр медленно поднялся со своего места. С явным трудом похоже, подводила из-за давнишней раны то ли спина, то ли нога до старческой немощи он все-таки не дотягивал, хоть наверняка и перевалил за пятый десяток. Я уже давно заприметил его среди остальных и не только по стати и шитой золотом одежде, а скорее по тому, что боярин по большей части помалкивал. Даже когда остальные вопили, перекрикивая друг друга и чуть ли не кидаясь объедками. Серьезный мужик и явно ветеран, а не торгаш, хоть и одет богато и сидит среди купцов.
Говори, Лют Вышатич. Князь чуть склонил голову. Сам знаешь на вече твой голос после моего первый. Тебя и бояре, и дружина, да и простой народ завсегда послушает.
Вещает конунг, что не надо ему не земель, ни злата, неторопливо, с расстановкой произнес Лют. Правда то, или нет мне не ведомо. Саврошка-подлец тоже красиво пел князю каменецкому, да как вошел в силу не сносил старый Ратша головы буйной. То ладно! Лют поднял руку, разом успокаивая тут же зашелестевших купцов и бояр. Сильны свеи, да числом невелики, и дружина вышеградская получше каменецкой будет. Да ты, Мстислав Радимич, Ратши сильнее да разумом крепче, даром, что молод еще. Не страшен тебе конунг. Хоть в сече лютой, хоть один супротив одного биться. Глядишь и то верно: уйдут по весне свеи и поминай, как звали. А то и сдержит конунг слово, озолотит добрых молодцев, что за него стоять будут. Да только нескоро то случится А зима уж за окном! Свеям в княжих хоромах столоваться выгода прямая, то ясно вижу. Лют вдруг повернулся к Рагнару. А скажи, конунг что для князя в дружбе твоей? Поди, немного ты на ладьях привез чем дружину свою потчевать будешь? Что девкам красным дарить? Чем Вышеграду-батюшке за добро отплатишь? Говори покамест мне то неведомо!
Глава 6
Верно! тут же подхватил кто-то из купцов. Правду Лют Вышатич говорит! Отвечай, конунг на что твои свеи Вышеграду сгодятся? Почто всю зиму у князя столоваться будете?
Рагнар сдвинул брови, но промолчал. Только повернулся в мою сторону и коротко кивнул. Обращаться к Мстиславу он должен был сам, лично а вот «окучивать» бояр и купцов предстояло уже ярлу из местных.
Что ж, мой выход.
Дозволь слово молвить, княже. Я чуть отодвинул лавку и поднялся на ноги. Ведомо мне, чего боярин знать желает.
Говори, ярл, кивнул Мстислав. Ты над людьми конунговыми старший, да и речь нашу разумеешь. Отвечай, чего Лют спрашивал.
Велика дружина княжья, заговорил я, против конунгова хирда впятеро больше. А где пятеро прокормятся, там и еще одному завсегда хлеб найдется. Но не про то я слово молвлю.
Я сделал небольшую паузу, позволяя Люту задать закономерный вопрос но тот промолчал, и вместе с ним промолчали и остальные. Похоже, среди знати и купцов авторитет боярина немногим уступал княжескому. Что ж отлично: уболтаю его уболтаю и остальных.
Власть князя не златом держится, продолжил я, а людьми ратными. За то и привечает князь гридей своих, бояр да сыновей боярских, да потчует их что в лихое время, что в доброе Так и мы к вам не побираться пришли! Я возвысил голос. Случись беда встанем рядом под знамена княжеские и будем стоять за землю Вышеградскую, как за родную, а уж в ратном деле свей скловена не хуже Но не про то я слово молвлю!