Фил снова повернул повозку, и мы выехали на широкую дорогу, где носятся телеги разных размеров и цветов. Иногда проезжают размером с дом, но встречаются и маленькие, еле один человек помещается.
Наша телега выехала к самому левому краю и помчалась, как сотни запряженных лошадей.
Я вжалась в сидение и вцепилась в ручку на двери. Она оказалась странной на ощупь, словно сделана из застывшего масла. Лодин заметил испуг и положил прохладную ладонь мне на пальцы. В этот раз скидывать не стала, в душе радуясь, что могучий ветряной родственник со мной.
Фила, похоже, скорость телеги вообще не волновала. Сидит расслабленный, откинувшись на спинку, правая рука на каком-то рычаге, левая повисла на нижней части баранки.
Ну так что? спросил он. Хоть расскажите, кому помогаю. Кто вы, где вас высадить?
Я неожиданно даже для себя проговорила:
Меня зовут Агата, я огонь. А это Лодин, он ветер.
Фил покосился на нас и присвистнул.
Ролевики? спросил он, потом сам же ответил: Ролевиков-то за что в полицю? Вы же безобидные. Или нет? Что натворили?
Мы ничего не творили, произнесла я, чуть осмелев. Просто чтобы найти цветок, нам нужна была одежда
Лодин пнул меня в бок, я ойкнула и сердито посмотрела на него. Взгляд ветра потемнел, в глазах словно буря поднялась, и я поняла внутри него заперт настоящий ураган.
Поежившись, замолчала и опустила взгляд в пол, где на ковриках из странного материла рассыпаны хлебные крошки.
Фила, похоже, мой рассказ не удивил. Он понимающе кивает и цокает языком. Спустя пару минут проговорил:
Я раньше тоже занимался всяким таким. Костюмы там, сценарии. Выезжали за город и разыгрывали сцены из фильмов. Но потом как-то поднадоело. Тем более, я люблю качественную работу, а мой ролевой клуб как-то Ну, в общем, просто наряжались во что попало и думали, они эльфы. Халтура в общем. Вот косплееры и реконструкторы это да.
Ролевики повторила я, размышляя над значением слова.
Фил снова кивнул.
Ага. Но я уже не стал заниматься ни тем, ни другим. Когда понял, что можно зарабатывать мозгами, полностью ушел в, гм, свое дело. Ну и по старой дружбе помогаю то там, то тут.
Лодин сверлил затылок Фила, словно надеялся высмотреть его потаенные мысли, подловить на чем-то, но тот непринужденно управляет телегой и поглядывает по сторонам.
Куда ты нас везешь? спросил Лодин.
А куда вам надо?
Черноволосый быстро глянул на меня, я пожала плечами. Тогда он произнес:
Расскажи нам об этом поселении.
Фил впечатленно выдохнул.
Так, сказал он, а вот это уже любопытно. Вы не местные. И, судя по вашим круглым глазам, прибыли издалека. Прям очень. Где остановились?
Пока нигде, ответил Лодин.
Зато успели побывать в полицейском отделении, усмехнулся Фил. Молодцы, ловко. За вами никакой интерпол не гоняется случайно? А то везу, на свой страх и риск.
Боясь, что единственный помощник в этом безумном мире может нас прогнать, я подалась вперед, схватившись за спинку переднего сидения и проговорила быстро:
Честное слово, мы не знаем, кто такой интерпол. Мы никогда его не видели и не ссорились с ним.
Фил снова оглянулся на нас, на этот раз озадаченно. В глазах непонимание и настороженность, словно и впрямь размышляет, не высадить ли нас прямо тут, среди множества телег.
Не знаете интерпол? проговорил он с сомнением. Это хорошо, что не знаете. Нечего его знать
Потом повернул баранку направо, телега прижалась к правой стороне, потом свернула и поехала по кругу вниз. Через некоторое время дорога вновь пошла прямо, по краям стены деревьев, я на секунду почувствовала себя дома, где бескрайние леса, голубое небо и золотистое солнце.
Другие телеги исчезли, и мы мчимся по вечерней дороге куда-то вдаль. Я украдкой поглядываю на Лодина и на Фила. Если первый делает вид, что спокоен, хотя в глазах мелькают маленькие вихри, то второй напряжен и, время от времени, косится в зеркало под потолком.
Несколько минут ехали молча, погруженные в музыку невидимых трубадуров, потом они стали хрипеть, а затем вовсе превратились в шипение. Фил ткнул куда-то и в телеге стало тихо. Только небольшой гул колес и вибрация снаружи.
Он спросил, хмуря брови:
Все-таки, откуда вы?
На этот раз ответил Лодин, который быстрее приспосабливается к условиям, как и положено воздуху:
Из очень далекой страны.
Такой далекой, уточнил Фил, что даже не называешь?
Лодин нарочно пожал плечами.
Она так далека и так неизвестна, что название тебе ни о чем не скажет, произнес он. Но могу заверить, твой интерпол туда ни разу не приезжал.
Фил охнул и поплевал через плечо.
Радуйся, сказал он. Уж лучше вообще о них ничего не знать. Хотя тут своих хватает Так. Ну хорошо. Вы приехали из какой-то дыры. Извините, не обижайтесь. Попали в лапы полиции. За что?
Я вздохнула и произнесла тихо:
Из-за одежды.
Одежды? не понял Фил.
Лодин строго посмотрел на меня, а сам проговорил:
Девица не захотела брать нашу плату и вызвала стражей закона. А они затолкали нас в ту телегу и привезли в сам знаешь куда.
Фил кивнул.
Знаю. И понимаю. Не стали принимать вашу валюту. Надо было с начала в обменник, там поменяли бы на наши деньги.
Я пробурчала:
Не уверенна, что это вообще возможно.
Ну не с золотом же вы приехали, усмехнулся Фил. Хотя даже если с золотом. Его в любом банке можно продать и получить свое. Только нужны документы. Иначе решат, что краденое.
На пустой дороге машина набирает скорость, деревья мелькают быстро, даже не успеваю понять, дубы или клены. К движению немного привыкла и уже не вжимаюсь в сидение, но пальцы все еще сжаты на ручке.
Солнце серебрится на блестящем носу телеги, и Фил щурится, как кошка на пороге в летний вечер. Когда приоткрыл окно, в щель ворвалась тугая струя воздуха. Волосы Лодина затрепыхались, он блаженно закрыл глаза, словно вот-вот растворится в родной стихии. Но вместо того, чтобы стать прозрачным, как в хранилище, и взлететь на облачке, лишь выпустил из носа голубоватый вихрь. Тот ударился в спинку сидения и растворился.
Фил снова достал прямоугольную пластинку и стал что-то в ней тыкать, а я потерла зудящую шею и шепнула Лодину:
Не получается? Ветром стать не получается?
Черноволосый покачал головой.
Нет, ответил он таким же шепотом. Я чувствую, как внутри меня бушуют ветра, словно я пустая оболочка. Но они не могут вырваться на свободу.
Понимаю отозвалась я. Что нам делать? Этому Филу можно доверять?
Не знаю. Это Подмир. Тут может произойти что угодно. Но нам нужен кто-то, кто сможет провести по нему. Здесь все не так, как у нас. Они даже говорят странно. Слова знакомые, но смысла нет.
И что? спросила я снова. Мы ему расскажем?
Черноволосый поморщился, словно ему наступили на пальцы. По лицу, вижу, Фил ему не очень нравится, но все, кого мы встречали до этого, были еще хуже. А проводник в Подмире действительно нужен.
Лодин сделал глубокий вдох и произнес:
Ты слышал о Трехмирье?
Фил отозвался, все еще тыкая пальцем в пластинку, из-за чего на дорогу смотрит урывками:
Это РПГ или стратегия?
Мы переглянулись в очередной раз.
Думаю, ни то и ни другое, с сомнением произнес Лодин.
Тогда не играл, сообщил Фил. Я сейчас вообще меньше играю. Раньше мог сутками из дома не выходить. Качал персов, одевал. Сами понимаете. А теперь тоже могу не выходить, но по другой причине. Так что за игрушка?
Игрушка? не понял черноволосый.
Я подсказала шепотом:
Наверное, он решил, что это какая-то забава. Что Трехмирье, это забава, игра.
Ах вот оно что, пробормотал Лодин, и уже громче произнес: Нет, это не забава и не игра. Трехмирье это Мир.
Ну, все игры, это мир, согласился Фил. Разработчики стараются так все расписать, проработать, что ух!
Лодин прочистил горло, явно недовольный выводами подмирца, и сказал:
Никаких разработчиков и игр, Фил. Кода я сказал «мир», я имел ввиду такой же мир, как ваш, только другой.
Фил покосился через плечо, забыв об управлении телегой и прямоугольной пластинке. Даже не знаю, как без лошади повозка умудрилась ехать прямо.
Потом снова обернулся к дороге и проговорил озабоченно:
Вы, случайно, веществ не употребляете в своей далекой стране?
Не понимаю тебя, хмуро отозвался ветер.
Ну, попытался пояснить подмирец. Чего-то, от чего могут привидеться всякие сказки. Трехмирье какое-нибудь или другая ерунда.
Внутри все закипело. В груди словно растеклась лава, и если бы мы были дома, запустила бы в этого Фила огненный шар потому, что начала терять терпение.
Я проговорила громко, чувствуя, как на языке пляшут частицы пламени:
Трехмирье не сказка и не ерунда! Это наш дом!