Питермир. Роман-фантасмагория - Влада Ладная 2 стр.


Город всем им даёт жизнь.

                                * * *

Это всё город, его обольщения!

Город живой и мёртвой воды. Молодильных яблок  церковных куполов. Золотой Жар-птицы из Эрмитажных часов. Здесь живут в музеях все боги мира, все мифы древности, все артефакты и архетипы.

Здесь, если хорошенько покопать в запасниках и на чердаках, можно найти ответы на любые миллионнолетние вопросы, разгадки любых тайн Вселенной.

В чём смысл бытия? Какими Бог видит нас? В чём смысл существования Бога?

Отгадки заключены в нас самих, но мы не можем вскрыть самих себя, себя изучать. Нужен посредник, который всё провидит и нам потом всё откроет.

Этот посредник  культура, искусство. Они стоят между Богом и человеком. Между подсознанием и сознанием. Между нами и нами.

И этот город  лучший в мире переводчик с языка человеческого на божественный  и обратно.

НИЧЕГО НЕ ИЗВЕСТНО

А народ ломится ко мне на тренинги. Видимо, мне удаётся пациентам помочь. Очередь ко мне расписана на месяцы вперёд. Меня подстерегают в подворотнях, чтобы просочиться ко мне на сеанс без очереди. Я работаю с рассвета и до заполночь. Поесть-попить некогда. Впрочем, чаще всего я работаю бесплатно или за копейки. Так что в деньгах не купаюсь.

И вот странность  очередная? Хотите  верьте, хотите  нет, но я понятия не имею, в чём моя коронная методика заключается.

Я не знаю, как я спасаю людей.

Часть 2

Карнавал

Если человек начинает задумываться о смысле жизни,  он болен.

Зигмунд Фрейд

ВЕРХОВНЫЙ АВТОР ПИШЕТ О НАС РАЗВЛЕКАТЕЛЬНУЮ КНИЖОНКУ. ЕРУНДУ

И как будто мало было безумия Петербурга самого по себе,  его ещё постарались приумножить: объявили исторический карнавал.

Суровым строем по улицам чеканили шаг бойцы Красной Армии времён Великой Отечественной  под ручку с Нефертити и с Лукрециями. Лейб-гвардейцы заигрывали с гейшами. Жанны д» Арк братались с Мао Цзе Дунами, вавилонские жрицы Иштар  с астронавтами, полуобгорелые средневековые ведьмы  со стилягами пятидесятых, Ярославны  с Цезарями.

Причём в старинных ведутах Питера все они казались более настоящими, чем обычные горожане, вступавшие своей обыденностью в жестокий диссонанс с дворцами, крепостями и храмами.

И прямо в этом сюрреализме оппозиционеры затеяли протестный митинг.

 Против чего бузуете?  с ухмылкой подступился революционный матросик.

 А мы считаем, что ужасная глупость  приобретение новых территорий. Воюющие государства ведут себя при этом, как супруги, которые не могут поделить ребёнка и готовы его распилить. Что ж это за мать с отцом такие!  митинговал слегка пожёванный красавчик.  То, что государства хапают территории, это как бы сигнал и нам, простым смертным: можно хватать что угодно. Что пиратский или рейдерский захват  это похвально,  глаза у красавчика были, как разбитая и неумело склеенная из кусочков посуда: всё в трещинах и смещениях. То, что уже никогда не будет целым. То, что, по поверью, приносит в дом несчастье.

 Интересно, браток, когда в девяносто первом от страны оторвали треть территорий, что-то ты не выходил на демонстрации протестовать против раздела Советского Союза. Никто не выходил! Мы ж не чужое берём. Своё, исконное.

 Если тогда территории сбежали от нас, роняя тапки, значит, это было не своё,  нехорошо улыбнулся седовласый красавец. Глаза и улыбка у него были отдельно друг от друга, словно лежали на разных полках в разных шкафах.  Это паранойя какая-то: во что бы то ни стало приобретать новые территории.

Вот скажите,  принялся седовласый красавец хватать за рукав мимопроходящих карнавальщиков и выцепил-таки типа в костюме Григория Распутина: в рясе, с всклокоченной бородой, и глаза безумные.  Стоило ли в 1914 году приносить благополучную современность в жертву великому будущему? Надо ли было влезать в первую мировую войну, положить десять миллионов человек, чтобы приобрести новые территории при дележе мирового пирога и получить в будущем какие-то стратегические преимущества?  История же ясно дала понять: в результате эта жадность привела к резне революции и гражданской войны, к развалу экономики, к невосполнимым колоссальным утратам культурных ценностей.

 Я, мил человек, вабче супротив войн,  степенно ответствовал Распутин.  Народ больно жалко. Пытался я батюшку-царя отговорить от смертоубийства мирового. Да порезали меня, чуть жив остался. А вороги мои и спроворили это гиблое дело: втянули Русь-матушку в бойню.

 Я, мил человек, вабче супротив войн,  степенно ответствовал Распутин.  Народ больно жалко. Пытался я батюшку-царя отговорить от смертоубийства мирового. Да порезали меня, чуть жив остался. А вороги мои и спроворили это гиблое дело: втянули Русь-матушку в бойню.

Матросик не растерялся:

 А если бы мы не хапали целую тысячу лет перспективы и территории,  были бы страной-лилипутом, которой все указывают, как жить. И которую давно уже слопали бы те, что хапать не стесняются.

Матрос продолжил перевоспитывать хипстера с измученными глазами и с глумливой ухмылкой сатира:

 Величие страны  это независимость политического курса.

 И связывание по рукам и ногам граждан, лишение их возможностей,  возразил хипстер в безумно дорогих часах.  Почему-то у нас всегда, чем более великая родина, тем несчастнее и обделённее граждане. Может, лучше дать пожить по-человечески современникам, чем бесконечно приносить их в жертву будущим поколениям?

 То есть разменять великое будущее нации на набитый желудок сегодня?  вышел из себя революционный матрос.

 На сохранённые человеческие жизни. На здоровье нации. На уцелевший генофонд и выжившие таланты,  парировал оппонент.

 Если сегодня мы не подстрахуемся, завтра у нас всё отнимут. И хлеб для желудка, и сами жизни, и генофонд. Выбора у нас нет. С волками жить Не получится быть счастливыми рядом с волками. Придётся для начала от них себя защитить.

 А может, волки вам только мерещатся?  съехидничал хипстер.

 Расскажи об этом тридцати миллионам погибших в Великой Отечественной войне.

Просто мы понимаем: жить можно только на земле. Земля  это жизнь! А те, кто в это не вник, будут жить в космическом вакууме. В безвоздушном пространстве!

Митингующие не успели закончить. Началась заварушка. Налетели омоновцы пополам с казаками; нагайками и дубинками принялись разгонять и карнавал, и протестующих.

 Нет,  вздохнул рядом со мной Остап Бендер с подведёнными а-ля Миронов глазами.  Это не Рио-де-Жанейро!  и послушно лёг, оглушённый, под дубинкой правоохранителей, совсем рядом с уже возлежащим на асфальте, патриотично настроенным матросиком и пацифистом Распутиным.

А потом отоварили и меня

НЕ ВСЕГДА МОЖНО НАВЕСИТЬ ЯРЛЫК

Мумификация снов Путеводитель по памяти Автопортрет подсознания

Я заблудился в самом себе. Это последствия удара по голове, вероятно.

 Кто ты?

Кто передаёт мне обрывки мыслей, как будто шифрограммы лазутчику за линию фронта?

Я шпион в моём мире? В моей стране? Или в самом себе? Кто послал меня следить за самим собой и зачем?

 Я твой брат,  лучезарно лыбится давешний хипстер.

Я огляделся: я дома, лежу на собственном диване.

Теперь у меня больше возможностей этого чудака рассмотреть.

Сейчас у него глаза рептилоида  и смешливые детские ямочки на щеках. Лоб философа  и зловещая улыбка красавицы с портрета Гойи. Запавшие щеки страстотерпца  и гламурная морщинка в виде бабочки между бровей. Мефистофельский профиль  и нелепый прикид лузера. Глубокие складки на лице, как боевые насечки индейского воина,  и мечтательное, нежное выражение лица.

Не лицо  лабиринт, в котором пропасть.

 Ни о каком брате я никогда не слыхал,  помявшись, выношу я вердикт.

 Близнец!  раскрывает мне объятия странный персонаж, явно ёрничая.

«Ага, вылитый я»,  хихикаю про себя.

У меня лысая, как бильярдный шар, голова, бифокальные очки в круглой оправе, бровки домиком, ввалившиеся, как у блокадника, щеки. Лицо, уши и даже руки покрыты такими прихотливыми морщинами, как будто увиты мозговыми извилинами.

Глаза невероятно удивлённые. И  добрые?  Нет. Наблюдатель. Холодный инопланетный разум, который вскрывает встречного, словно скальпелем, и препарирует, так что человек чувствует себя экспонатом Кунсткамеры, уродом в банке.

Глаза черепахи, складки шар-пея, пальцы виолончелиста, сутулое тело, похожее на корень мандрагоры.

Словом, то ли учёный из тридцать седьмого года, по которому сталинский застенок плачет. То ли клоун-эксцентрик. То ли доктор Франкенштейн из фильма ужасов.

Но вслух вежливенько, как истый петербуржец, замечаю:

 Мне ни о каких братьях ничего не известно.

 А много ли ты вообще знаешь о нашей семье?  парирует претендент на родство.

А, и правда, история семейки запутанная.

Назад Дальше