Жизнь это случайность, а смерть закономерна и неизбежна. Здесь хорошо, ибо ты избавлен от суетного чередования радости и горя, которое вас так утомляет. Захлестнув себя мелкими делишками, погрязнув в абсурде и тлене, вы хотите быть счастливыми? А хочешь она вдруг приоткрыла веки, и я невольно отшатнулся. Хочешь, страстно повторила старуха, я сделаю тебя сильным, мудрым, бессмертным? уже кричала она. Дай мне твою ладонь, властно приказала Клавдия Дмитриевна и протянула мне руку. Что-то сверкнуло. От яркого света я на мгновение прикрыл глаза. Когда же открыл их, то передо мной стояла красивая темноволосая девушка.
Такой я провожала своего Андрюшеньку на фронт, огромные карие глаза грустно смотрели на меня. Хочешь повелевать людьми? Она указала рукой на разбитое окно, они все слабы и трусливы. Ты узнаешь силу, власть, девушка понизила голос, я открою тебе тайну бесконечности.
Я оторопело смотрел на молодую женщину.
Ну, так пойдем же! Это так просто.
Нет, Клава Клавдия Дмитриевна, простите, но я
попытался отдернуть руку, но девушка держала ее крепко.
А если я прикажу тебе? колдунья пристально взглянула мне в глаза.
Скорее всего, я не волен распоряжаться событиями, в сути которых очень мало разбираюсь, я решительно выдернул руку из ее цепких пальцев. Пожалуй, я повременю с решением.
Она вдруг вся задрожала, кожа на лице стала дряблой и морщинистой, смоляные, волнистые волосы растрепались и стремительно побелели. Старуха, извергая проклятия, стала пятиться к выходу. Вокруг все звенело и грохотало. Как в жуткий водоворот, в разбитое окно вылетала нечисть.
Это только начало, человек. Самое страшное у тебя впереди, прежде, чем исчезнуть, успела выкрикнуть колдунья. Запомни, единственное, чего тебе нужно бояться, так это собственного страха.
Не двигаясь, я сидел на полу. Я потерял счет времени и бессмысленно смотрел перед собой. Нарисованные лица людей радостно взирали на меня. Простой, однозначный смысл вещей и поступков утратил свое значение. Скрипнула дверь и, отряхивая полы пальто от налипшего снега, вошел председатель. Несколько секунд он молчал, затем, поправив шапку, сказал:
Василий, извините, отчества не знаю.
Викторович, тупо ответил я.
Василий Викторович, произошло несчастье. Ваш коллега,
Эдуард, он замолчал, видимо, пытаясь уточнить отчество, но, передумав, продолжил, попал в автомобильную катастрофу.
«Господи, как напыщенно, можно ведь было сказать в аварию»
подумал я и равнодушно спросил:
Он погиб?
К сожалению, да. Примите мое искреннее соболезнование.
Оглядевшись по сторонам, председатель спросил:
А что, собственно, у вас здесь произошло?
Да ничего особенного, я потер виски кончиками пальцев, добро пожаловать на мой ночной кошмар.
Через полгода в приемном отделении психиатрической больницы меня встречали родители и друг Эдик Варфоломеев. Я выписывался.
VII
Мужчины говорят о женщинах,
что им угодно, а женщины, делают
с мужчинами, что им угодно.
Софья Сегюр
Началось все, как нельзя прозаично. Мы сидели в мастерской художника Гоги, пили вино и третий час спорили об искусстве.
Кто сказал, что искусство принадлежит народу? Настоящее искусство элитарно, но дверь туда всегда приоткрыта. Входи в нее, но без Петросяна, без Марининой, без Киркорова. Там тебя ждут с Набоковым, Шнитке, Кандинским, умничал хозяин. Гога кричал, стучал кулаком по столу. Пустые бутылки из-под «Ркацители» угрожающе позвякивали.
Осуждение массовой культуры есть занятие бесперспективное, возразил Эдик Варфоломеев. Маринину, к стати, читают миллионы, а миллионы ошибаться не могут.
Эдик скульптор. Слова и даже движения этого полного человека были неторопливы, размеренны и полны иронии. Но Гога сарказма не заметил и разозлился еще больше.
Все эти, так называемые, рейтинги, этот идиотский юмор дебилы стараются для дебилов. У тебя, Эдик, вкус голодного человека, но, взглянув на его фигуру, утонил, диспропорция массы тела и мозга.
Полемика перешла на личности. Это уже неинтересно. Вернее, интересно, как зрелище, но нить «богемного» спора безнадежно порвана.
Эдик посоветовал Гоге доказать свой талант живописца написанием траурных лент на погребальных венках. Тот согласился, но при условии, что могильные плиты будет ваять скульптор Варфоломеев.
Эдик посоветовал Гоге доказать свой талант живописца написанием траурных лент на погребальных венках. Тот согласился, но при условии, что могильные плиты будет ваять скульптор Варфоломеев.
Что ж, пожалуй, не буду мешать ритуальному дуэту обсуждать дальнейшие творческие планы, я протянул руку разгоряченным оппонентам и пошел к выходу. Однако приступ словесного недержания у моих друзей еще не окончился.
Гении расплачиваются за талант жизнью, остальные зарабатывают им на жизнь, видимо, процитировал кого-то Гога.
Для маляра ты неплохо рассуждаешь, донеслось до меня уже за дверью.
Споры непризнанных всегда беспощадны, но так же и бесплодны. Талант, дополненный злобой и завистью, не способен созидать.
Улица встретила непогодой. Холодные капли дождя покалывали лицо. После принятия интеллектуальных ванн будет полезен холодный душ. Размытая дождем грань между днем и вечером стала совершенно незримой. Редкие прохожие, подняв воротники, спешили домой. Навстречу мне шла девушка с зонтиком, похожим на перевернутые пол-арбуза. Слегка наклонив голову, она тщательно обходила многочисленные лужи. Секунду подумав, я стал рядом с девушкой под зонт. Не проследовало абсолютно никакой реакции на мой поступок.
Дождь мудро констатировал я.
Дождь, согласилась со мной незнакомка.
Я искоса рассмотрел ее. «Вроде бы красива, но уж больно грустна».
В ненастье у меня всегда плохое настроение, ответила на мою мысль попутчица. Я, оторопев, остановился.
Совпадение, легонько взяв меня под руку, произнесла девушка. Мы, женщины, пытаемся строить свое будущее благодаря нахалам, и это, наверное, ошибка. Вот вы вторглись в мое пространство, она круговым движением кисти скопировала окружность зонтика, и я вас не прогнала, ведь существует мнение, что мужчина и женщина соперники в своеобразной игре, где слабый пол, якобы, защищает свое целомудрие.
Я тоже, кстати, человек, скованный скромностью, я попытался вставить хотя бы слово. Такой дебют знакомства обещает интересное продолжение. Я лихорадочно придумывал изысканный комплимент.
Грустная женщина изощренный комплимент не воспримет, не старайтесь понапрасну, незнакомка лукаво посмотрела на меня.
Это уже слишком! Я остановился и с удивлением
посмотрел на нее.
Да ничего особенного. Ну, какими могут быть первые
два предложения, сказанные мужчиной? Если вы не говорите их сразу, значит, придумываете что-либо галантное, сказала она, улыбаясь.
Вот вы улыбнулись и стали еще красивее, я немного успокоился.
Спасибо. Вы, случайно, не художник?
Художник. И вы правы совершенно случайно. Это вы
определили по комплименту?
Нет, по запаху масляной краски.
Мы засмеялись и вдруг одновременно умолкли, рассматривая друг друга. «Она не очень молода, но привлекательна красотой не зависящей от возраста», думаю я.
Да, женщина библейского возраста, невесело согласилась она.
Ну что вы, я не думал об этом.
Неправда, она протянула руку. Тамара. Мне никогда
не нравилось это имя. В нем есть что-то разрушительное.
Тогда царица Тамара. Так лучше?
Она наклонила голову и с любопытством посмотрела на меня.
Да, намного. Во всяком случае, экзотичнее.
Бывают моменты, когда чьи-то глаза смотрят на тебя в упор и, кажется, сама жизнь приблизилась к тебе вплотную.
Василий, представился я.
«Мощно звучит, не плаксиво, римское имя Василий»,
процитировала Вознесенского Тамара.
Думаю, мокрая безлюдная улица не лучшее место для беседы. Могу предложить свою мастерскую. Музыку, кофе и просмотр посредственных картин гарантирую.
Посредственных не хочу. Ведь есть одна хорошая.
Она еще не написана.
И когда вы ее напишете?
Не знаю, меня всегда раздражали вопросы о творчестве
не совсем сведущих в нем людей. В сущности, мы созданы вовсе не для того, чтобы писать картины, а чтобы размножаться.
Ты так не думаешь. Она вдруг перешла на «ты». И не злись, это скоро пройдет. Тамара посмотрела на часы. В твою мастерскую мы сходим в следующий раз. Если он случится. А сейчас мы поедем ко мне домой.
А что вы гарантируете? Я, кажется, становился наглым.
Я же царица Тамара. Она улыбнулась, и улыбка была такая,