И тосты говорить. Потом цветы
По скромному. Без слов и суеты
Нам принесут однажды летом жарким
Когда-нибудь и нам с тобой отметят
Сначала сто, потом и двести лет
Но если завтра наш исчезнет след
Уход наш, может быть, и не заметят
Муки творчества
Я в омут строк бросаюсь с головой
И отрешённый от всего живого,
Забыв про то, что сам ещё живой,
Хватаюсь за спасительное слово
И ухожу в стихов небытиё.
Какой-то силой внутренней влекомый,
За рифы рифм хватаюсь Не моё!
Но чьё-то до обидного знакомое
А своего опять не нахожу
И снова на последнем издыхании
Слова свои с чужих перевожу
С пока ещё неизданных изданий
И чувствую измученным нутром,
Что вновь меня, увы, опередили.
Свои стихи они своим пером
С моей души всю ночь переводили
Хандра
Минуты нет душе покоя
Дела, потом опять дела
Я от подъёма до отбоя
Рву, словно лошадь, удила
Спешу всё выполнить и сделать
Боюсь куда-то опоздать.
И оказаться вдруг без дела
Мне не грозит, видать, опять
А впрочем, было бы не худо
Вдруг оказаться не у дел
И самому сказать: не буду!
Я б делать это не хотел!
Вернуть забытые желания
Мечты вернуть, вернуть стихи,
Чтоб не будильник утром ранним
Будил меня, а петухи
Гори, она, моя работа!
Пусть дел не будет больше впредь!
Но тут же в первую субботу:
Как бы без дел не заболеть?!
И в понедельник утром рано
Хандре своей сказал: пошла
Долой хандру! Долой диваны!
Да здравствуют мои дела!
Старые грехи
Постучалась В синем платье
Тут же Музой назвалась
Что же, зря я время тратила?
Утром Муза взорвалась,
И забрала всё до строчки
Нет ни денег, ни стихов,
От часов одна цепочка
И, конечно, ночь грехов
Утром рубль из гонорара
Одолжил мне лучший друг
Для начала Тут у бара
Я её увидел вдруг
В синем платье, в белой блузе
Вновь, как будто невзначай,
Напросился в гости к Музе:
Пригласи, сказал, на чай!
Ночь в объятьях с ней я снова
Как положено провёл,
Но явился участковый
И с собой меня увёл
А та Муза оказалась
И не музою совсем
Я об этом рассказал бы,
Но, конечно же, не всем
Посредине пустоты
Ночь. Метель. Луны не видно.
Только ветер. Только снег
До чего же мне обидно,
Что застрял я здесь навек
В этом брошенном трактире
Посредине пустоты
В чьём-то, но не нашем мире
В нашем мире я и ты.
В нашем мире всё иначе,
Здесь же больше никого
Только я, да ветер плачет.
Ни друзей и ни врагов,
Ни тебя, моя, родная
Ни икон и ни свечей
И тоска в душе такая,
Словно тысячу ночей
Я в плену у вьюги белой
А всего-то три часа
Как три века пролетело
Но бывают чудеса
За окном метель утихла.
Месяц выглянул из туч.
Время вновь помчалось лихо
Подожди ещё чуть-чуть,
Я вернусь к тебе обратно
Но душа мой верный страж,
Мне шепнула виновато:
Это тот мир стал не наш.
Всё продаётся
Всё продаётся. И святые тоже,
Когда в товар святые лики превращают,
А ярмарки в молельные дома,
Когда святую веру извращают
Священники, сошедшие с ума,
Понять я не могу, кого попутал
Бес верующих в Бога? Или тех,
Кто божий храм с торговым центром спутал,
А веру с бизнесом? И бесам для утех
На стенды выставляя Божью матерь,
Как экспонат и как рекламный брэнд
Но, может, верой торговать нам хватит?
Других грехов хватает, между тем
И каяться нам нужно всем. Но в Храме
И у икон. Молиться стенду бред!
Но, видимо, наш век такой. И с нами
Давно не бог. А только его брэнд!
Бог милостив
По глупости своей с времён Адама
Стремимся Бога мы перехитрить
Создать свой рай и в нём боготворить
Самих себя самовлюблённых хамов
И Бог давно нам в жизни не указ
Он нам не даст ни золота, ни власти,
А значит он никто. Ни в Боге счастье,
К тому же бог другой давно у нас
И этот бог вокруг, везде и всюду
Он золото а золото есть власть.
Он золото а золото есть власть.
С ним можно всё унизить и украсть
И Бога можно оскорблять прилюдно
И самому себе храм возвести
И самого себя иконой сделать
Бог милостив, он душу приютит,
Поклонникам оставив только тело
Ночь
Под сиреневым кустом
Спит знакомый пёс бездомный
Тихо дремлет старый дом
С тысячами тесных комнат
В доме этом люди спят,
Отложив свои заботы,
И во сне храпят, сопят,
Как на суше бегемоты
Всё закрыто на запор.
Бесполезно в дом ломиться
Из-за плотных тёмных штор
Тишина в эфир струится
Ссоры, крики Всё потом
До утра забыты склоки
Отдыхает старый дом
С тысячами спящих окон
Ночь, устав, бредёт по парку.
До рассвета длинный путь
Мне бедняжку стало жалко
Негде даже отдохнуть.
И раскрыв своё окошко,
Зычным голосом трубя,
Крикнул ей: поспи немножко,
Подежурю за тебя!
Художник
Мазок к мазку. А кисть упрямо
Вершит рассудку вопреки
На полотне в оконной раме
Души возвышенной стихи
Не в счёт расчёт,
Холодный разум,
Законы логики не в счёт!
А кисть танцует, как в экстазе,
Рукам покоя не даёт
Узор рисует за узором
В недоумении все мы
И вдруг предстал
Пред нашим взором
Портрет красавицы Зимы
Прокуратор Иудеи
Казалось бы он стал судьёй над Богом,
Но стал судьёй лишь над самим собой.
О нём Пилате знаем мы не много
Если не он нашёлся бы другой.
Но что бы изменилось? Ничего бы
Всё было без него предрешено
Когда в сердцах народа правит злоба
Правителю лишь править суждено.
И правил он. И правильно судил,
Как думал сам. И суд его был правый:
Разбойников к крестам их пригвоздил
Во славу Иудеи он не мало.
Во славу Рима суд он свой вершил
И был судим Христос. Самим Пилатом.
А он решил- лишь как народ решил,
Признав Христа за Веру виноватым
И руки умывал после суда,
Он в знак того, что к смерти не причастен
Ни одного из них, как и Христа,
Что он с народом этим не согласен
Венец терновый на Христа надев,
Он сам возвёл его на трон как Бога!
Потом его за это Бог-Отец
Простит. И пустит к райскому порогу.
Но в день суда знать этого не мог
Ни прокуратор. Ни народ Сиона
Христос Воскрес! Был человек стал Бог.
Его Голгофа стала его троном
Ну а Пилат? Он просто человек.
Лишь Истину узрел он, но не Веру
Пусть спор идёт уже двадцатый век
Так кем он был? Ответ всегда неверный
Январский дождь
Январский дождь стучал всю ночь в окно
И снег, как сон, исчез. И в эту слякоть
Пришла весна! Но, право же, смешно
Когда зиме приспичило поплакать
Давно пора быть лютым холодам,
А вместо них шумят над нами грозы,
Как в тёплом мае. Но я не отдам
Январь весне на откуп Вытри слёзы
И сбрось с себя нахлынувшую хмарь
И вспомни, как снежинки хороводят
Под вой пурги Проснись, зима! Январь!
Порядок наведи у нас в природе
Хозяйкой будь, не гостьей! Правь права!
В оковы крепкие одень озёра наши.
Глянь, под кустом зелёная трава
Какая же ты нынче бесшабашная!
И где твоих снегов пуховых шаль?
Ты без неё такая некрасивая,
К тому же вся в слезах! Тебя мне жаль,
Как девочку, такую же плаксивую
То налево то направо
Опять на распутье стою одинокий
Ни справа, ни слева не видно друзей
Лишь только завистники смотрят из окон
Злорадству соперники кто кого злей?..
Но выбора нет и рванул я направо.
Налево, налево! из окон кричат
Как загнанный зверь, всё мечусь я устало
По клетке судьбы, от тоски одичав
Рванулся налево, решив, будь что будет,
Забыв в суете можно прямо шагнуть,
Хоть те, кто направо, конечно, осудят,
Налево опять не позволят свернуть
И понял я вдруг, что найти можно выход
Без правых, без левых, без прочих дорог
И крылья расправив, рванул в небо лихо,
Там нет ни неправых, ни левых. Лишь Бог.
Пиджак
Когда усталый прихожу с работы,
Снимаю свой потрёпанный пиджак