Стареешь, тяжело вздохнув, подумал Алекс, становишься брюзгой! Он остановился и в поисках верного направления покрутил головой: налево или направо?
Вы к кому? с подозрением поинтересовалась невесть откуда вынырнувшая смотрительница в глубоко преклонных летах, взглянув на него пристально сквозь толстые линзы очков, когда он всего лишь на мгновение засомневался в маршруте.
Отличные психологи, вздохнул Смолев, покорно застывая перед ней, как столб. Стоит замешкаться на миг, и сразу у них в голове срабатывает идентификация: «чужой»!
К Тишкину Сергею Ивановичу, ответил он четко и громко, на случай, если она слабо слышит. Смолев моя фамилия! Сергей Иванович меня ждет. Я могу пройти?
У Сергея Ивановича группа! загадочно и многозначительно ответила работница музея, продолжая с подозрением мерить Смолева взглядом с головы до ног. И не надо так громко, юноша: я, слава Богу, не глухая! Что вы кричите? Это же музей! Сергей Иванович будет занят еще час, как минимум!
Прекрасно! Я буду говорить потише! широко улыбаясь, ответил он, догадавшись, о чем речь.
Лучший специалист музея по холодному оружию, а именно по японским клинкам, Тишкин иногда подрабатывал тем, что читал лекции, демонстрируя в качестве иллюстраций мечи из фондов музейной коллекции. На его потрясающие и захватывающие лекции регулярно собирались самые разные слушатели: от школьников до узких специалистов, профессоров ВУЗов и даже академиков Российской академии наук.
Тишкин был ходячей энциклопедией, повествующей о яркой истории японского клинка за последние полторы тысячи лет, автором десятка подробных каталогов и экспертом с мировым именем, на чьем счету были сотни сложнейших экспертиз. Он знал все и даже больше! Мало того, у него были золотые руки. Сколько клинков он восстановил и отреставрировал, дав им новую жизнь в музейных экспозициях! С Алексом они дружили много лет. Вчера Смолев получил от него сообщение: «Саша, срочно приходи в музей, очень надо с тобой переговорить по очень важному делу. Нужна твоя помощь! Буду ждать до поздней ночи, обязательно приходи! Тишкин»
Сейчас он где-то в запасниках или в мастерской читает лекцию. Как не вовремя!.. Ждать час совершенно невозможно. Можно было бы просто позвонить, но мобильный телефон в этих стенах не берет, да и Тишкин часто просто забывает его включать. Его рассеянность уступала только его таланту историка и реставратора. Надо как-то срочно выкручиваться!
Это замечательно, повторил Смолев недоверчивой старушке, сверлившей его взглядом, и бухнул наудачу: Я как раз из этой самой группы! Просто я отстал! Мне бы к ним присоединиться!
Что-то непохоже, язвительно проворчала музейный страж себе под нос, продолжая дотошно разглядывать его в свои окуляры. Вам тоже пятнадцать лет? Что-то вы, дорогой мой, в таком случае сильно поизносились в столь юном возрасте! Пьете много? Куда родители ваши смотрят? Они вам говорили, что старших обманывать нехорошо?
Сдаюсь! смущенно рассмеялся Алекс и поднял руки вверх в знак полной капитуляции. Он понял, что сегодня Серега водит школьников. Виноват! Я сам по себе. Но что же мне делать? Сергей Иванович сам меня пригласил приехать, у него ко мне срочное и важное дело. Могу показать смс, что он прислал. Ну не ждать же мне и в самом деле целый час на лестнице? Алевтина Георгиевна, добавил он проникновенно, считав ее бэйджик, выручайте, теперь только от вас все зависит!
То-то же! победно тряхнула фиолетовыми кудрями бдительная старушка. Стойте тут и никуда не ходите! Я сама узнаю! Смотрите, если что у нас теперь новейшая система сигнализации!
Хорошо, хорошо, согласился Алекс, снова поднимая руки в знак согласия и полной покорности. Куда уж деваться Если новейшая
В этот момент, судя по звуку, в дальнем углу распахнулась дверь, и из-за тяжелой черной портьеры высунулась светлая взлохмаченная голова.
Алевтина! раздраженно сказала голова голосом Тишкина. Пропусти ты его, Христа ради! Я его с утра жду! У меня к нему важное дело!
Сергей Иванович, моментально растеряла весь свой боевой пыл смотрительница, конечно, как скажете! К вам в любое время, раз нужно значит нужно!
Сашка, иди сюда, позвала голова и снова скрылась за портьерой, только аккуратно, тут лестница.
Алекс зашел за портьеру, открыл тяжелую металлическую дверь, спустился по узкой лестнице на пять ступеней вниз и оказался в запасниках музея, в небольшой комнатке, которую его друг использовал как рабочий кабинет.
Алекс зашел за портьеру, открыл тяжелую металлическую дверь, спустился по узкой лестнице на пять ступеней вниз и оказался в запасниках музея, в небольшой комнатке, которую его друг использовал как рабочий кабинет.
Ты тут пока вот посиди, попросил его Тишкин, там вон чай в термосе, бутерброды. Бери, угощайся! Книжечку почитай. Я сейчас закончу рассказывать молодежи про эпоху Камакура, и мы с тобой пообщаемся! Только никуда не уходи!
Давай, давай, кивнул Смолев. Не беспокойся за меня, я подожду!
Он осмотрелся: в небольшой круглой комнатке с узким, словно бойница, зарешеченным окном, царил полумрак, пахло табаком и окурками из переполненной пепельницы, клеем и пылью.
Алекс уселся в удобное кресло за огромным письменным столом, заваленным книгами, альбомами, фотографиями клинков, рукописями, какими-то вырезками из газет в раскрытой кожаной папке. Видимо, Тишкин недавно их просматривал.
Одну из вырезок, лежавших перед ним, Алекс взял в руки и с интересом прочел:
«Загадочное происшествие на выставке Искусство самураев: японский меч 12 мая в Санкт-Петербурге. Специальный корреспондент информационного агентства Арт-Инфо Майя Воронина сообщает, что во время выставки Искусство самураев: японский меч, проходившей в Военно-историческом музее артиллерии, ракетных войск и связи Санкт-Петербурга, на которой были представлены в качестве экспонатов уникальные японские клинки, произошло событие, которому никто до сих пор не может дать внятного и разумного объяснения. За два дня до окончания выставки в закрытом зале вдруг само по себе лопнуло и разбилось толстое стекло витрины, за которым находился один из самых ценных экспонатов клинок японского мастера по имени Сэндзи Мурамаса. Легендарный мастер жил и ковал свои уникальные клинки, предположительно, в шестнадцатом веке. Тяжелое стекло упало на клинок и немного повредило его. Эксперты музея осмотрели полученные повреждения, и клинок был немедленно передан лучшим специалистам на реставрацию»
Интересно, кто эти «лучшие специалисты», подумал Алекс, которым был «передан клинок на реставрацию», не наш ли Сергей Иванович собственной персоной?..
Смолев аккуратно вернул вырезку обратно в альбом, вслушиваясь в то, что говорил Тишкин в соседней комнате. Дверь была полуоткрыта, и со своего места Алексу было все прекрасно слышно.
Эпоха Камакура, молодые люди, рассказывал Тишкин немного усталым и приглушенным голосом, это Золотой век японских оружейников, самое блистательное время в искусстве создания японского меча. Она датируется тысяча сто восемьдесят пятым тысяча триста тридцать вторым годами нашей эры. Многие историки считают, что никогда больше оружейное дело в Японии не переживет таких значительных взлетов, как в эпоху Камакура.
А почему, Сергей Иванович? поинтересовался кто-то из группы школьников срывающимся подростковым баском.
Благодаря великим кузнецам, которые жили и творили в ту эпоху. И первым среди них был Окадзаки Горо Нюдо Масамунэ из провинции Сагами. Точной даты рождения его никто не знает, известно лишь, что умер он в тысяча триста сорок третьем году, став легендой уже при жизни настолько, что само его имя стало в Японии нарицательным выражением безупречного совершенства! Когда хотели сказать, что клинок идеален, говорили, что его словно ковал сам Масамунэ! Сталь его клинков по качеству и обработке не имеет себе равных. Вот, посмотрите, в коллекции музея есть клинок Масамунэ. Сейчас я вам его покажу!
Было слышно, как Тишкин выдвинул деревянный ящик и развернул его к группе, чтобы все могли насладиться красотой древнего меча.
Даже вид клинков этого великого мастера поражает чувством гармонии и вкуса. Это шедевр! Смотрите сами! растроганно произнес он.
Группа столпилась у него за спиной, были слышны восхищенные возгласы, ахи и перешептывания. Меч произвел сильное впечатление.
Но, Сергей Иванович, вдруг недоуменно спросил кто-то из учеников, здесь же, на хвостовике нет никакой подписи! Вы же сами нам говорили, что кузнецы всегда выбивали свою подпись на клинке, которая потом закрывалась рукоятью. А здесь ничего нет! Как понять, что этот клинок сделал именно Масамунэ?
Отличный вопрос! И в самом деле: как понять? Среди известных сегодня пятидесяти девяти клинков Масамунэ практически нет ни одного подписанного, ответил Тишкин. Если не считать несколько кинжалов. Но у экспертов никогда не возникало проблем с установлением их авторства. Для тех, кто всерьез изучает историю японского оружейного искусства, это просто очевидно. Я могу вам сейчас рассказать про эффектные элементы закалки стали, которые я вижу здесь: тикэй, кинсудзи, суганаси, ниэ1 Но вам эти слова пока ничего не скажут. Вот когда я свожу вас в кузницу, тогда мы разберем эти моменты подробнее. Вживую, так сказать, увидим. Поэтому, молодые люди, сегодня просто поверьте мне на слово! Это меч Масамунэ!