Но почему он их не подписывал? недоуменно поинтересовался еще кто-то. Разве он не боялся, что их могут подделать?
Да как ты не понимаешь, ответил вполголоса своему товарищу басовитый ученик. Он потому и не подписывал, что их подделать было невозможно!
Это хорошая версия, она мне нравится! Молодец, Антон! согласился преподаватель. А еще и потому, что Масамунэ ковал мечи непосредственно для высоких военачальников сёгунов. И подпись кузнеца, как бы велик и знаменит он ни был, могла быть истолкована как непочтительность к сильным мира сего. У японцев был свой очень сложный этикет и существовал крайне специфический кодекс отношений. Нам сейчас многие вещи показались бы странными, но
Сергей Иванович, спросил басовитый Антон, а был ли еще кузнец в истории Японии, с мечами которого можно было сравнить мечи Масамунэ? Ну, хоть один?
Талантливых кузнецов было очень много, после паузы ответил Тишкин. У самого Масамунэ были ученики, ставшие великими мастерами своего дела, известными на всю Японию, так называемые «Масамунэ-но дзю тэцу» «десять учеников Масамунэ». Сегодня школа кузнечного искусства, созданная мастером Масамунэ, насчитывает уже двадцать четыре поколения уникальных мастеров. Я могу назвать вам их имена, но сейчас они вам ничего не скажут. Да и эксперты отличат меч самого Масамунэ от тех, что ковали его ученики. Практически каждый клинок Масамунэ это «мэйто» или «меч с именем». Это специальный термин, который был введен, чтобы подчеркнуть уникальность и исключительное качество клинка.
И все-таки? настаивал ученик. С кем его сравнивали?
Вот прицепился, добродушно рассмеялся Тишкин. Ладно, мне пришла в голову одна старая история. В Японии есть древняя легенда о том, как воины решили сравнить качество двух клинков двух великих кузнецов: Масамунэ и Мурамаса. Они взяли два лучших меча и воткнули их в горный ручей, лезвием против течения. Поток нес навстречу им листья магнолии, упавшие в воду выше того места, где стояли мечи. Когда лист магнолии приблизился к мечу, который ковал Мурамаса, то острый, как бритва, клинок, оставаясь неподвижным, мгновенно рассек его пополам, и уже две половинки листа плыли дальше вниз по ручью. А когда такой же лист плыл в сторону меча, изготовленного Масамунэ, то лист вдруг замедлял ход и огибал меч гениального кузнеца, оставаясь целым и неповрежденным, закончил рассказ Тишкин. Вот так!
В комнате повисла недоуменная тишина. Ученики пытались осмыслить сказанное.
Задумался и Смолев. Глубоко! С наскоку и не разобраться, надо подумать!..
И как же это понимать, Сергей Иванович? не выдержал ученик, задавший ранее вопрос. Почему? Ну разрезал это-то понятно. Но почему огибали-то?
А вот почему и как это нам сегодня понимать, вы скажете мне в следующий раз, молодые люди, подвел итог Тишкин. Это и будет для вас домашним заданием. Думайте, фантазируйте, ищите ответ! Заслушаем каждого. Все ясно? Ну и хорошо! Лекция закончена! Следующее занятие через две недели. По коридорам идти тихо, ногами не топотать, не бегать, не кричать. Вы в музее! Мне потом после вашего ухода Алевтина Георгиевна вечно жалуется на мигрень. Все! Свободны!
Мальчишки вышли, видимо, через другую дверь, потому что, как только их голоса и звуки шагов затихли, к Смолеву вернулся один Тишкин.
Чего чай не пьешь? Он на травах, сам заваривал, хмуро поинтересовался он у старого друга, уступившего ему хозяйское место за столом и собравшегося пересесть на старенький, продавленный, замызганного вида диванчик в углу. Душица, мята, зверобой Может, налить все-таки? Ты там только не испачкайся, вот, возьми газетку подстели.
Спасибо, чаю не хочется, я завтракал, ответил Алекс, следуя его совету и расстилая на диванчике несколько пухлых листов «Из рук в руки». Да и тебя заслушался, искренне добавил он, усевшись, ты, как всегда, в ударе!
Да брось, это так, подработка Но парнишки толковые, интересуются вот что радует! На пятую лекцию уже ко мне приходят. Глаза горят! Сейчас это редкость. Таким и бесплатно бы читал. Сам понимаешь: старые кадры уходят, а новые нам на замену никто не растил. Кому знания передавать? Вся моя надежда вот в этих самых мальчишках. Поведу их потом по нашим мастерам-кузнецам, там они смогут уже поработать руками. Надеюсь, будет смена!
Спасибо, чаю не хочется, я завтракал, ответил Алекс, следуя его совету и расстилая на диванчике несколько пухлых листов «Из рук в руки». Да и тебя заслушался, искренне добавил он, усевшись, ты, как всегда, в ударе!
Да брось, это так, подработка Но парнишки толковые, интересуются вот что радует! На пятую лекцию уже ко мне приходят. Глаза горят! Сейчас это редкость. Таким и бесплатно бы читал. Сам понимаешь: старые кадры уходят, а новые нам на замену никто не растил. Кому знания передавать? Вся моя надежда вот в этих самых мальчишках. Поведу их потом по нашим мастерам-кузнецам, там они смогут уже поработать руками. Надеюсь, будет смена!
Чем помочь тебе могу, Сережа? поинтересовался Алекс, глядя, как Тишкин наливает себе в большую кружку с логотипом музея горячий ароматный чай из термоса и неловко разворачивает пакет с бутербродами. Ты сам-то ешь, ешь, не стесняйся!
Тишкин, кивнув, откусил сразу добрую половину бутерброда с колбасой, прожевал, проглотил, запил большим глотком чая с ароматом зверобоя и только после этого произнес:
Саша, тут такое дело Понимаешь, после Петербурга выставка «Японский меч» едет в Афины. У нас тут случился небольшой инцидент, и мне пришлось реставрировать один древний клинок.
Мурамаса? поинтересовался Алекс и пояснил: Я прочел вырезку. Странное происшествие!
Да? Прочел? Ну, значит, ты в курсе. Странное? Просто чудовищное! Тишкин в сердцах бросил недоеденный бутерброд обратно в пакет и вытер засаленные пальцы бумажной салфеткой. Так вот, меч не сильно пострадал, слава Богу, удар осколков пришелся на хвостовик, а не на лезвие. Реставрацию мы провели на высшем уровне. Лично делал! Но все равно перед японцами жутко неудобно, ты же понимаешь. Этот меч у них дзюё бункадзай, «особо охраняемое национальное достояние», считай, драгоценность! А у нас над ним витрина на осколки рассыпается! Кошмар! Стыд! Когда и кто к нам еще что-то повезет после такого?! Понятно, что музей не виноват, но тогда кто? Мистика! Сергей Иванович развел руками. Я в зале сам все осмотрел. Но до сих пор не понимаю, как это могло произойти.
А что тебя смущает? поинтересовался Алекс. Стекла иногда бьются и сами по себе. Хоть и редко, но случается. Усталость материала или заводской брак. Может, собрали витрину неудачно? Крепление расшаталось или, наоборот, слишком болты перетянули, бывает А может, ударил кто из посетителей?
Тишкин внимательно выслушал Алекса и отрицательно покачал головой.
Ты понимаешь, Саша Есть одна странность: стекло лопнуло именно изнутри, словно кто-то ударил чем-то острым именно со стороны внутренней поверхности! Направление сколов совершенно однозначно об этом говорит. И это единственное объяснение, которое есть у меня, поверь моему опыту эксперта.
То есть? удивился Смолев. Что значит «кто-то ударил»? Кто-то был внутри? Кто там мог быть?!
В том-то и дело! В витрине никого не было и быть не могло! Она совершенно герметична и изготовлена из особо прочного стекла! И опечатана. К тому же печать не повреждена. Говорю же: мистика! Я на заседании комиссии свою версию даже озвучивать не стал: подняли бы на смех. Комиссия в итоге решила, что это заводской брак стекла. Говорили о каких-то внутренних напряжениях и разнонаправленных силах в особо прочных закалённых стёклах Что-то там на заводе, якобы, недоглядели в технологическом процессе. А что еще комиссия могла решить? Кого-то должны были сделать виноватым, но музею-то не легче. Отправили вот на днях претензию заводу-изготовителю, я тоже подписал как член экспертной группы. Да толку-то что? Заводу не холодно, не жарко: год разбираться будут, а потом еще год отписку писать!
А что японцы?
Перед японцами надо было как-то держать марку. В общем, я и предложил, чтобы наш музей не только за свой счет провел ремонт хвостовика, но и достал кое-что из запасников и отправил тоже в Афины, чтобы поддержать японцев и морально, и, так сказать, материально. Мол, российско-японская выставка в Греции: «Шедевры древнего оружейного искусства Японии»! А? По-моему, неплохо звучит! Неделю назад на встрече и озвучил предложение от лица музея. Японцы обрадовались страшно! Я составил перечень клинков, которые мы могли бы отправить, наше начальство утвердило, японцы тоже остались довольны.
Так ты едешь в Грецию? обрадовался Смолев. Это же прекрасно!