Я тоже в Москве год прожил. и новый знакомый Хохла начал долгую историю о своей жизни в Москве, в особенности о жизни молдавской диаспоры, а он, действительно, оказался молдаванином. Вадик был связан с какой-то преступной группировкой, своих земляков, которые занимались продажей девочек и переправляли их в Европу и Турцию. Хохлу резала слух его болтовня, а такие слова как «сутенер» и «проститутки», словно кипящим маслом по обнаженному телу ранили его душу. И хотя он понимал, что этот Вадик случайный человек в его жизни и не стоит выражать никаких возмущений, но хотелось закрыть ему рот. Он тарахтел, что жук в спичечной коробке, его прорвало, лучше бы он продолжал задавать вопросы. Хохлу пришла мысль, что Вадик неспроста такой разговорчивый, а когда увидел его зрачки, всё понял.
Ты под чем летишь? Под винтом, что ли? Хохол чуть не захохотал от своего открытия.
Та да, вчера кубышку вмазал, до сих пор прёт. зрачки Вадика больше напоминали очки, настоящие круглые солнцезащитные, его безумное глупое лицо, вызвало чувство сожаления у Хохла.
То-то я и смотрю, больно ты разговорчив, и он продолжал своё повествование об отсидке в Матроской Тишине, его заключение длилось полгода. Хохла уже начинало тошнить от его бреда и словесной диареи. Этот молдаванин напоминал ему одного пацана, у которого спросили в тюрьме: « Чем на свободе занимался?» на что он ответил: « В больнице лежал». Этот Вадик, видимо тоже всю свою сознательную жизнь в больнице лежал.
Пошли лучше чаю попьем в ресторан у тёти Кати. Хохол, иронизируя насчёт ресторана и подумал, что, может, хоть чай успокоит на время его нового попутчика.
В буфете добродушная тётя Катя встретила Хохла как постоянного гостя. За столиком сидели два мужика уже изрядно бухих и продолжали пить водку, Катя улыбалась им как именинникам , было понятно, что мужчины сделают буфету суточную выручку. Водка из-под полы никогда не закончится, ведь буфет работает до последнего гостя.
А чай только в пакетиках? Россыпь есть?-Хохол с удовольствием бы чифирнул, но говорить об этом ни стал.
-Нет, милок, казалось, и буфетчица стояла влитая своей продукцией.
-Хорошо, тогда два пакетика мне.-Хохол очень надеялся, что чай хоть немного взбодрит.
Пацаны, куда едете? дядя с протокольной рожей, проявил интерес к ребятам. Его рожа после выпитой водки уже производила неприятное впечатление. Вообще как не идет человеческому лицу сильное опьянение, особенно людям с гнилой душой. Когда смотришь на пьяные лица таких людей, становится до того противно, что тянет плюнуть в лицо. Ехидность, чрезмерная наглость проявлялась на их лицах не хуже хронического псориаза.
В Сочи, ответил Хохол.
Опа-па! Ты что, картёжник!? всё-таки даже разбитые очки придавали внешности Хохла неординарный вид. Дядя даже в ладони захлопал. А то, давай, поехали вместе! незнакомец так решительно предлагал поехать в Сочи, будто у него на стоянке стояла машина с водителем, а он как минимум был Анатолием Барбакара. Такого подельника Хохол мог представить только в овраге доедавшего лошадь, которая умерла по дороге в Сочи, возле Ростова.
Нет, я работать. Да и вообще считаю, что лето нужно проводить на море, и каждому желаю, вот и еду.
Давай, по пятьдесят? Хохла раздражал интерес к его скромной персоне, тем более таких шаромыг.
Я не пью, благодарю. а молдаванин присел на стул, решил воспользоваться моментом.
-Наливай, было видно, что «Виктор Палыч», он же винт, придавал ему смелости. «Бэтмен, в рот компот»! подумал Хохол и ушёл в зал ожидания.
Шумные компании до хорошего не доведут, менты периодически появлялись на виду. Дождавшись десяти часов, Хохол решил укладываться спать. Положил сумку под голову и закрыл глаза. Спать не хотелось. Рядом, напротив тоже ворочалась женщина. В зале оставалось ночевать семь человек, Хохол их зачем-то посчитал. И все эти люди, по- внешнему виду которых можно было понять, что не всё у них в жизни хорошо, и даже плохо скорей всего. Как же много людей в России, которые не хотят работать, осознанно выбирают путь убогих, привыкают к нему и вполне довольные собой, своей участью, существуют. Вспомнились слова из песни Ивана Кучина: «Брожу один по белу свету, без друга, без жены, да без коня». Во сколько точно Морфей забрал к себе Хохла в своё царство, но проснулся он в шесть утра. В бодром расположении духа. Слегка ныло тело. Но в двадцать один год можно стать в позу- мостик и в таком положении уснуть. Молдаванина в зале не было. Солнышко уже радовало щедростью золотых лучей, таксисты нападали на пассажиров.
Куда едем!? Поехали, недорого возьму?! когда нет денег, их липучесть раздражает.
Умывшись и почистив зубы, почувствовал себя ещё лучше. Хохол не мог полностью включить свою голову без утреннего чая. «Хотя и жрать хочется больше чем освободиться!»
В семь часов тётя Катя открыла свой Макдак, и на последние пять рублей стаканчик чая был в его руках. До электрички оставался час. Опять прошёлся подальше от вокзала, лишь бы убить время. За десять минут до поезда подошёл Вадик. Хохол не спросил, где он был, а Вадик не стал рассказывать.
Слушай, поедем в разных вагонах, чтобы контролёры меньше возмущались, предложил Хохол, и они разошлись. На этот раз контролёром оказался молодой парень.
Ваш билет?
Дружище, извини, такая ситуация и он не стал дослушивать, ушёл. « Ну, а что с меня взять, я гол как индеец!»
За окном мелькали берёзы, и казалось вся Россия перед глазами. Серёга Есенин очень любил Россию и берёзы. « Ты моя ходячая берёзка, создана для многих, и меня». Многие воспевали Россию и каждый по- своему. Кто-то с претензией, кто-то даже с ненавистью, эту всему миру до сих пор непонятую, удивительную страну.
На перроне в городе Сергачи к Хохлу снова подошёл Вадик. Солнце будто обнимало лучами, чтобы согреть. Прогонять молдаванина Хохол не стал, ведь вдвоём вдвойне веселей. Возле вокзала был небольшой рынок и несколько магазинов. Вадик мог пригодиться помочь сделать отводняк, прикрыть, если подвернётся хороший вариант, что-то отвернуть. Азы отвёртки Хохол освоил ещё у себя в городе. А в Москве стал профессионалом. С витрин отворачивалось всё: вещи, продукты, хоз. Инструменты и т.д. Всё что не приколочено гвоздями, а если и приколочено, Хохол отколачивал. Если вещи приматывали на скотч, Хохол резал скотч лезвием. Если продавщица попадалась внимательной и ему не везло, то в другом магазине повезёт однозначно. Волка ноги кормят.
Сергачи оказался уютным городком, расположенным на холме. Центральная улица была похожа на набережную. Стояли вдоль дороги фонари с круглыми плафонами, а дома, выкрашенные в светло- зелёный цвет, приятно гармонировали на общем фоне. Ребята заходили в каждый магазин, но ничего не стащили. Покупателей не было, а без толкучки сложно, что- либо исполнить. У Хохла была особая чуйка, которая его никогда не подводила. Бывало, что вот, вариант сам просится в руки, бери и иди, а он не брал. Вадик не задавал вопросов, что-то бурчал себе под нос о своей жизни и ходил рядом. На предплечье левой руки у Хохла висел пакет, на дно пакета он кинул бутылку с водой, а сумку отдал Вадику, чтоб не мешала. Когда зашли в очередной магазин, Хохол понял: это оно. Магазин из двух комнат, обклеенный обоями. В одной сидел продавец, а в другой, на круглой стойке на тремпелях висели шмотки, а в коробках возле стен, лежали новые в целлофане туфли- кроссовки. Хохол, долго не раздумывая, взял женскую пару кроссовок и без малейшего шума, аккуратно положил в пакет. И как ни в чём не бывало, вышел на улицу. На ценнике, приклеенному к подошве, написано триста рублей.
Круто, красавчик! внёс свою лепту Вадик. Хотя это был самый простейший отворот. То ли дело, когда продавец смотрит прицельно и подозревает, когда продавец такой же матерый и чуйка у него не хуже чем у Хохла, тогда да, адреналин, как в аптеке. На рынке возле вокзала, ребята решили продать кеды.
Здравствуйте, по дешёвке кеды купите? ценник Хохол специально не снимал. В полцены отдаю.
А ну, дай гляну, какой размер, на женщину они оказались малы. Где-то на пятом лотке, кеды продали. На удивление никто не спрашивал, ворованные они или нет. Просил сто пятьдесят рублей за них а продал за сто.
Неблагодарное это дело, Вадим, всегда в три раза меньше дают денег, а то и вообще за бесценок порой отдаёшь. Хотя рискуешь не слабо. Очень неудобно продавать одеяла, подушки, большие вещи. С ними возиться неудобно и избавиться хочется скорее, я однажды одеяло за три тысячи, продал за пятьсот рублей, в шесть раз меньше. А за такие мероприятия, если в КПЗ не сдадут, то по соплям, так надают, что долго помнить будешь.
Но Сергачи не Москва, сто рублей был неплохой капитал. Ребя купили целую полторашку молока, булочек и ещё осталось немножко денег. Молоко особенно запомнилось, домашнее и очень вкусное.
Такое молоко я пил только в детстве, когда с другом Саней, пасли коров у его бабушки. Пасти коров, это было гениальным занятием моего детства. Мы разжигали костёр, когда коровы усталые и сытые отдыхали, лёжа на земле, и крутили своими большими и рогатыми бошками, отгоняя мух и оводов. Я всегда считал корову тупым животным, но любил эти огромные божьи создания за их спокойствие и за молоко, конечно, Вадик уплетал булочку и, казалось, так внимательно слушал Хохла, будто тема о коровах, это самое увлекательное, что он слышал в жизни. Жарили на огне сало, хлеб, пекли картошку. Самым классным было кататься на коровах. Саня всегда выбирал по- больше животину, с маленькими рожками, а я поменьше, чахленького телёнка. Но иногда тоже запрыгивал на большую, чтоб Саня не считал меня трусом, хотя он никогда так не думал. Мы очень крепко дружили и дружим до сих пор. Сашкин дед ругал на нас и гонял лозиной, что тоже нас здорово веселило.