Достоевский! Человек до стояния: достояние России и стояние за человечество! По-евангельски горячо и по-человечески страстно и сердечно! Вещие предзнаменования движут его героями, а боль «русских вопросов» расширяется до мирового предупреждения.
Через кого в мир приходит преступление? Что таит в себе самодовольство и безразличие? Распад личности? Подмену в сознании людей и неизбежность революции?.. Что скрывается под маской Ставрогина и подчас узнаётся и в наше время?
Не от края грех поехал
Не от голода злодей!
Вновь ставрогинское эхо
Вылезает из людей.
Ядовитая улыбка
По-змеиному тонка,
Так гордыня метит шибко
И разит издалека!
Братство вольного злодейства
Преступление в уме,
Образец для лицедейства
Этот облик на земле!
Сладострастье, самомненье
Самовластья «аналой»
Иль надежда на прощенье
Крюк, обвязанный петлёй?
Откуда этот ошарашивающий ужас греха и потусторонняя связь искушения и Благодати? трагическая схватка Святой Руси и наследия карамазовщины? И опять неправдоподобное дерзкое беснование?..
Революция 1917 года выпустила на открытую арену созданные Достоевским образы Петра Верховенского и Смердякова. Бесы, окружающие Фёдора Михайловича в XIX веке, рванули и за пределы России, а неизбежная раздвоенность неуловимость добра и зла стала горьким уроком для всех, кто стоит на пороге своего пути. «Легенда о Великом инквизиторе», выводы Раскольникова, разврат Свидригайлова, демонизм Ставрогина Сколько примеров! Но нет точных ответов на трудные вопросы есть прочитанные нами романы Достоевского.
Так в лице писателя сошлись христианин и художник, мыслитель и психолог. Так соединяются, не существуя отдельно, добродетель и сострадание к людям, монашеский постриг и гражданский подвиг так и нет лёгких дорог для прозревающей души! Как истый проповедник Веры Христовой Достоевский очерчивает зло от первых шагов до протестантских метаний и падений человеческого духа.
Что в двуединстве мира победит? За что отвечать и перед чем смириться? Всё слилось в едином потоке: путь в жизни и путь в литературе неразрывно и до конца! Как воскрешение из мёртвых его возвращение с эшафота и каторги в литературу! Огневой прорыв творчества будто высвечивает перед писателем его тернистую дорогу, а основная идея обретение веры вершит судьбы людей. Таков и замысел о человеке выстраданный Достоевским.
Теперь конфликты его героев и персонажей вырастают до общечеловеческого масштаба. И можно ли достичь счастья ценой человеческих жертв?.. Судьба Раскольникова открывает ворота на широкую дорогу Достоевского где, споря и до конца не понимая друг друга, идут Братья Карамазовы Ведь в итоге, по мысли самого писателя (устами старца Зосимы): «Всякий народ всеми за всех виноват, не знают только этого люди, а если б узнали сейчас был бы рай».
Вера ведёт человека любовь толкает к таким тайнам, вблизи которых нельзя устоять холодному сердцу
Христос воскресе! Опять с зарёю,
Редеет долгой ночи тень,
Опять зажёгся над землёю
Для новой жизни новый день.
Как проникновенно в бунинских стихах звучит мотив недосягаемого и каждодневного счастья!.. Не так ли за напряжёнными интонациями, барабанными ударами скульптурного мышления Достоевского проглядывают тонкие иероглифы нежного романтика, бережно сохранившего в памяти лубочные картинки, цельно-гравированные издания на библейскую тему или милые в своей простоте сергиево-посадские игрушки его детства.
Ссылка, солдатчина, безденежье, народная правда-матка А затем живая вера и шёпот молитв. Не потому ли у Достоевского супротив греха существуют князь Мышкин и Алёша Карамазов, «Тёмные аллеи» Бунина скрывают и смутное, и сокровенное а понятная обывателю эротика сменяется поэзией женской природы и божественной радостью того мира, в который ступает душа влюблённого Так, спустя годы, и я прошла эти призрачные аллеи:
По аллеям ходят
Призраки и сны
Что-то в сердце бродит
От былой весны.
Отчего нам юность
Головы кружит?
Без оглядки в лунность,
Как в бреду, бежит?
И вовек не знаешь,
Как тот путь дожить,
И всю жизнь мечтаешь
Это повторить.
«Тёмные аллеи» пишутся Буниным живей и зримей, когда в развалинах лежит пол-Европы, когда война доходит до окрестностей Москвы. Голод, старость у дверей его грасского пристанища присутствие уже поджидающей смерти, а пространство ушедшей, предреволюционной эпохи держит отголоском Серебряного века в словесном звучании любви, рассыпанной звонкими самоцветами страстей, характеров и судеб, всё ещё робеющих перед её необъяснимой тягой к совершенству. «Разве бывает несчастная любовь?» конечно, вместе с главной героиней в рассказе «Натали» спрашивает нас сам Бунин.
«Тёмные аллеи» пишутся Буниным живей и зримей, когда в развалинах лежит пол-Европы, когда война доходит до окрестностей Москвы. Голод, старость у дверей его грасского пристанища присутствие уже поджидающей смерти, а пространство ушедшей, предреволюционной эпохи держит отголоском Серебряного века в словесном звучании любви, рассыпанной звонкими самоцветами страстей, характеров и судеб, всё ещё робеющих перед её необъяснимой тягой к совершенству. «Разве бывает несчастная любовь?» конечно, вместе с главной героиней в рассказе «Натали» спрашивает нас сам Бунин.
Встречаясь на стыке своих юбилеев, И. А. Бунин и Ф. М. Достоевский будто заново узнают друг друга в своём общем ожидании перемен кажется, ждут и наших открытий?..
Но какие именно перемены нужны России? Могут ли нравственные управлять обществом?.. Достоевский смотрит дальше принятого и дозволенного его дорога становится трибуной (общественный деятель!): Бунин, попадая в кровавую бойню революции и оценивая результат народной трагедии, прежде сего остаётся певцом природы и стихии чувств хранителем сердечных тайн, в которых хозяйничает любовь. По их творчеству весь мир и сейчас судит о России.
Однако их строгие лица не менее выразительны и красноречивы, чем бессмертные произведения литературы. Вот и мои художественные впечатления от внешнего облика наших писателей. Так, глядя на кадры кинохроники Нобелевского торжества (1933 год), я вижу своего Ивана Алексеевича Бунина, пережившего горестные годы эмиграции и повторяющейся нищеты. На его лице печать надмирного восклицания, суровая аскеза и скорбящий взор попранного величия жёсткие в своей печали, пронзительные глаза будто ищут среди потомков единомышленника:
За дворянские обиды,
За огонь в крови
Кто в лихие годы битвы
Просит о любви.
Будто вышел на прогулку
В незнакомый век,
Вслед стучит по переулку
Одинокий бег.
По земле земле московской
Людной Поварской
Бродит гулом отголоска
Возглас вековой.
Помнит вяз иные лета
Пишется рассказ
Слышу голос с того света:
Бунин среди нас.
Как и бунинский образ, портрет Фёдора Михайловича Достоевского моё воображение слепило независимо от широко известных фотографий, картин и скульптур:
Достоевский! Черты живые
Взгляд горяч в неземной глубине:
Будто смотрит сама Россия
С фотографии на стене
Для меня его лицо лицо человека, неравнодушного к людям: того, кому можно доверять и которого надо выслушать, чтобы что-то понять в нашем тревожном мире. Так и внешне вроде ничем не примечательные черты лица, притенённые скользящей дымкой глаза, надёжным куполом завершает открытый лоб мудреца: наверное, чтобы веровать пожизненные думу думати и, не сворачивая в окольные просторы, идти своей дорогой
Да, преступление требует наказания, идея соответствия, Любовь служения, Вера подвижничества, прощения и Любви! «Широк человек!» с волнением повторяет неторопливый читатель, понимающий творчество Достоевского: «Широк в божественном и сатанинском! и, как подытожил Бунин, «непоколебимо одно: наша твёрдая вера, что Россия, породившая Пушкина, всё же не может погибнуть, измениться в вечных основах своих и что воистину не одолеют её до конца Силы Адовы» (21 июня 1949 года). Таково и назначение писателя в России! Ведь, разделяя все тяготы режимов и произволов самовластья, все явные и скрытые перекосы в правах граждан (с (сословной огромной страны), писатель навсегда остаётся со своим народом в его прошлом и будущем, а в настоящем, по выражению Анны Андреевны Ахматовой, там, «где мой народ, к несчастью, был».
Когда о Родине кричат,
То ищут истину в уроках:
Двадцатый век! в твоих итогах
Полно мучительных утрат
Так миллионы людей полегли на полях сражений, были расстреляны и сожжены, замучены в тюрьмах и концлагерях Право вседозволенности избранности одних народов над другими залило кровью Россию и Европу, а потому переступило черту, обозначенную Достоевским и Буниным.
Оттого драгоценна, ювелирна в своей тонкой красоте поэзия И. А. Бунина: как заповедная отдушина, будто прощается с ним всё время напоминая о себе в его произведениях. Оттого страшно гнетёт чувство недооценённости и невыполнимости того сказочно-яркого восприятия жизни («Тёмные аллеи»), в котором цинизм уступает место молодому задору страсти, беспощадность обстоятельств безоглядному доверию и нежности, но всё же отчаянию и печали?.. А красота («Чистый понедельник»), не смиряясь с греховностью мира, уходит в монастырские обители, чтоб молиться за всех и ушедших, и убиенных Красота смотрит в наступающую темноту ХХ века и не видит опоры в миру, где уже грядут «Окаянные дни».