Карнаухов стоял в метро и, покачиваясь, ждал поезда. Достал из кармана грязную ириску и с чмоканьем стал ее жевать. Подошел поезд, диктор объявил: «Граждане, будьте вежливы, уступайте места людям преклонного возраста, инвалидам и беременным женщинам».
Карнаухов вошел в вагон, огляделся, гаркнул что было сил: «Ггаждане, бегеменные женщины есть?» Не услышав ответа, плюхнулся на сиденье, развалился и захрапел.
8
Карнаухов, крадучись, вошел в квартиру. Но предосторожности были излишни: жена сидела на кухне и ждала его появления. Увидев жену, Карнаухов всплеснул руками и радостно воскликнул:
Ба! Мой малыш не спит и ждет появления своего медвежонка!
Карнаухов, ты когда кончишь бухать? Это невыносимо! Ты являешься неизвестно во сколько, ни черта не зарабатываешь, ведешь себя, как скотина!
Ну, малыш, ты слегка преувеличиваешь. Сейчас не так уж и поздно
Когда я за тебя выходила, то думала ты станешь великим артистом! Ты ведь такие надежды подавал! Ты был лучшим на курсе! И в кого ты превратился!
Карнаухов подбоченился:
В вождя мигового пголетагиата!
Идиот! Я думала ты будешь сниматься в кино, играть великие роли, а ты работаешь в каком-то занюханном театре
Можешь успокоиться, сегодня я ушел из театра!
Как?!
Да! Сколько можно терпеть эти унизительные условия! Этого игуанодона режиссера! А труппа? Это же какие-то ничтожества, убогие людишки! Кроме того, у меня появились перспективы. Меня пригласили во МХАТ.
И в который из двух?
Не поверишь сразу в оба. Вот, думаю, какой выбрать.
Так, понятно. Ты безнадежен. Карнаухов, ты бездарь и ничтожество
Малыш, хватит ругаться. Ну, ушел из театра делов-то. Иди лучше сюда. Давай сегодня устроим ночь любви. Ты будешь моей Инессой Арманд.
Карнаухов полез к жене, но та оттолкнула его и врезала оплеуху.
Пошел вон, извращенец!
Ну почему извращенец? возмутился Карнаухов. Это ролевые игры! Многим нравится.
Ну, и иди к тем, кому все это нравится! Короче, с меня хватит! Между нами все кончено! Я подаю на развод!
Карнаухов принял трагическую позу:
О, Боже! Нет, только не это! Я не вынесу такой утраты! Ты не знаешь, что ты для меня значишь! Я без тебя пропаду! Любовь моя, моя отрада, моя африканская ночь! Карнаухов упал на колени. Нет, я не могу отпустить тебя, я никогда себе этого не прощу! Как я буду жить?
Прекрати паясничать, Карнаухов!
О, жестокосердая, как можешь отвергать ты падшего, не подать руки страждущему?
Обнимает жену за бедра, пытается повалить на пол.
Одну, всего одну ночь любви изгою Ну, побудь сегодня Инессой Арманд, что тебе жалко что ли?
Жена вырывается.
Все, Карнаухов! Нам нет места под одной крышей.
Ну и черт с тобой! Уходи! Иди туда, откуда пришла! В тину пошлости и болото низменного бытия! Оставь меня, недостойная!
Э, нет, Карнаухов. Это ты уйдешь. И прямо сейчас. Может ты забыл, но это моя квартира. Вещи твои я уже собрала! В коридоре стоят. Предупреждаю сразу: не уйдешь вызову полицию.
Карнаухов, хлопнув дверью, с большим чемоданом на колесах, из которого торчали какие-то вещи, стал спускаться по лестнице.
Я ухожу! Я не требую пощады! Я буду скитаться по свету, как Лир! О, неблагодарный мир! Ты еще вспомнишь обо мне!
9
Карнаухов шел вдоль набережной. Внезапно он увидел отблеск костра у кромки воды. Заглянув за парапет, он понял, что это греются бомжи.
О, господа клошары! воскликнул он. Узнаете, кто я? Точно, я первый признак белой горячки! Сам Ильич. Встал из мавзолея, чтобы лично поздороваться с вами. Надоело лежать, хочется выпить в хорошей компании.
Спустившись вниз, продолжил:
Давайте выпьем, господа клошары! Я угощаю! Вот, у меня тут был где-то коньячок И вообще считайте, что с сегодняшнего дня в вашем полку прибыло!
Открыв чемодан, достал бутылку коньяку.
Вот. Прямо как в пьесе Горького «На дне». «Мой органон отравлен алкоголем»! Ну, кто первый?
Карнаухов протянул бутылку и только тут заметил, что «клошары» как-то нехорошо переглядываются и начинают окружать со всех сторон нежданного гостя.
Ты смотри, пальто хорошее, прохрипел один.
И денежки в карманах наверняка имеются, отозвался второй.
Третий взялся за ручку чемодана.
Эй, ты! возмущенно воскликнул Карнаухов. А ну пусти!
Лучше отдай по-хорошему, просипел «клошар».
Лучше отдай по-хорошему, просипел «клошар».
Ах вы, твари! Горьковские типажи гребаные! На, получай! и Карнаухов обрушил бутылку на голову бомжа, держащего ручку чемодана. Второй получил в глаз кулаком, третий ногой в живот
Карнаухов мчался по набережной, волоча за собой подпрыгивающий чемодан. Обитатели «дна» со злобными криками бежали следом. К счастью, этого делать быстро они не могли: сказывался не совсем здоровый образ жизни. Однако чемодан сильно тормозил Карнаухова, а бросить его ему было жалко. Видя, что преследователи не отстают, а напротив приближаются, Карнаухов метнулся во дворы. Несколько раз свернул, увидел выселенный дом, вбежал в подъезд, поднялся по лестнице, распахнул дверь в какую-то квартиру и шагнул во мрак
10
А, черт!
В темноте слышались бормотание и ругательства Карнаухова. Затем щелкнула зажигалка, и вокруг тьма раздвинулась. Возникли элементы интерьера: старинные комод, стол Похоже, в квартире все же кто-то жил. Держа зажигалку в руке, Карнаухов недоуменно озирался по сторонам.
Что за ерунда
В этот момент из соседней комнаты донеслось:
Валентин Иванович! Это вы?
Карнаухов моментально выключил зажигалку и затаился. Пауза.
Наверное, опять мыши. Замучили совсем. Завтра еще пару мышеловок надо поставить.
Прокравшись по погруженному в полумрак коридору, Карнаухов вышел из квартиры и осторожно прикрыл дверь за собой. Прислушался. «Клошаров» поблизости вроде не было слышно. «Наверное, ушли» решил Карнаухов. Спустившись вниз по лестнице, осторожно выглянул из подъезда, убедился, что снаружи никого нет, облегченно вздохнул. Достал из кармана мобильник, попытался набрать номер. Но аппарат упорно показывал, что нет сети.
Вот сволочи, выругался Карнаухов, опять у них там что-то сломалось. Надо будет оператора поменять. Ну что за страна никто ни хрена работать не хочет.
Карнаухов прошел уже несколько кварталов, и его изумление становилось все больше, поскольку он не узнавал окружающего пейзажа. «Черт-те знает что. Родился, вырос в Москве, вроде недалеко и ушел Где я?»
На углу увидел вывеску, подошел, прочитал: «Бакалейныя торговля Сапрыкинъ и ко».
Во народ извращается. Лишь бы впихнуть свою дрянь кому-нибудь, сделал вывод. О, вон название улицы.
Карнаухов подошел ближе.
Что за место такое! Почти в центре города ни фонарей, ни света нормального Куда только мэрия смотрит! Ну, козлы, все разворовали
Пригляделся и прочел: «Седьмая рота».
Ни хрена себе название. В честь героев-афганцев что ли? Не, там вроде не седьмая рота была, а девятая.
Карнаухов прошел немного дальше и остановился как вкопанный, потому что на табличке, обозначающей следующую улицу, было написано «Шестая рота».
Это еще что за военный полигон посреди столицы? Ну, блин, дают. Дома какие-то неказистые Программу обеспечения военных жильем что ли так осуществляют? хлебнул из фляжки, потом завопил: Господа военнослужащие! Поздравляю с вселением в честно заработанные жилища! Ура!
В ответ где-то во дворе залаяла собака, а из-за угла показался извозчик. Коляска размеренно подъехала к застывшему с фляжкой в руке Карнаухову.
Пожалте-с, барин, донеслось сверху.
Ни фига себе! восхитился Карнаухов. Вот это ретро! Да тебе, дед, в кино сниматься нужно. Типаж!
Садитесь, барин, домчу вмиг куда скажете.
Да ну. В этой карете прошлого далеко не уедешь. Ты мне, отец, лучше скажи, как до метро добраться.
Куда, барин? Заведение что ли какое новое? Старые я все знаю. Как говорите? «Митрон»?
Ты что меня за дурака держишь? Метро! Метро! Скажи, что еще ни разу слова такого не слышал!
Нисколько. Слыхом не слыхивал. А то, барин, садитесь лучше. Времена сами знаете какие. Смутные.
Да уж, времена еще те. Знаешь, дед, а ты мне нравишься. Хитрости твои, конечно, примитивные, но бизнес есть бизнес. Ладно, поехали.
Карнаухов влез в коляску, плюхнулся на сиденье. Опомнившись, спросил:
А сколько будет, братец, доехать до Даниловской набережной?
Докуда?
Может, ты и места такого не знаешь?
Не знаю, барин.
Ты случаем не из Средней Азии? Бомбишь потихоньку? Не, вроде не похож. Ну, вокзал Павелецкий знаешь?
А, вокзал! Как не знать! Домчу в лучшем виде! До вокзала всего тридцать возьму.
Чего «тридцать»? Баксов что ли? Ну, дед, и цены у тебя! Ладно, черт с тобой, за такое ядреное ретро стоит заплатить! Трогай!